Товарищ Кощей (СИ) - Уксус Сергей (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Ещё через пять минут Гусев на, так сказать, наглядном примере осознал, что одной только решимости (в данном случае -- решимости терпеть) может не хватать. Припомнив упражнение для погружения в себя, показанное Кощеем, он постарался расслабиться и приказать себе не слышать этого надоедливого... этих звуков.
А ещё через пять минут...
- Княже, - Сергей сел, поскольку разговаривать лёжа было не очень удобно, - а что это у тебя?
- Шило, - коротко ответил Кощей, не прекращая своего занятия.
- Шило?! - удивился Гусев. Сильно удивился, поскольку на названный очень полезный инструмент эти странные бусы не походили совершенно.
- Так! - кивнул князь.
Некоторое время Сергей пытался сообразить, как можно проткнуть что-нибудь такими бусами, но в конце концов признался, что не понимает.
Задумчиво посмотрев на него, Кощей явно на показ тяжело вздохнул и объяснил, что шило это -- для жрецов. В то место втыкать, из коего ноги растут. Чтобы им жизнь мёдом не казалась.
Когда же Гусев и после этого ничего не понял, князь предложил ему протянуть палец к лежащим на ладони бусам. Уточнив: "Который не жалко".
Остаться без пальца желания не было, но и показывать нерешительность перед... перед... перед много кем -- тоже. И потом, Кощей со своим древним чувством юмора мог и пошутить... А мог и нет...
В конце концов, когда медлить дальше стало неловко, Серёга всё же решился и протянул к бусам мизинец. Левой руки. Сжав остальные пальцы в кулак. На всякий случай.
Несколько секунд ничего не происходило, и Гусев начал уже подозревать напарника в розыгрыше, однако тут бусы стремительно рванулись к Серёгиной руке и верхняя бусина, распахнув неведомо откуда взявшуюся пасть с четырьмя, как машинально успел посчитать майор, клыками по сантиметру каждый, сомкнула её на злосчастном мизинце.
Нет, если честно, рывок вовсе не был таким уж стремительным и Гусев мог бы отдёрнуть руку. Вот только она ему не подчинилась. Почему-то (не будем указывать пальцем!..). И другая рука не подчинилась. И вообще всё тело... Даже ругнуться по этому поводу, и то не вышло...
Повисев секунды три, притворявшаяся бусами тварюшка разжала челюсти и ссыпалась в подставленную ладонь Кощея, оставив на второй фаланге Серёгиного мизинца четыре маленькие, но глубокие -- до самой кости, судя по ноющей боли -- дырочки. А ещё через секунду и к телу Гусева вернулась способность двигаться. Посмотрев на пострадавший палец, на котором уже появились четыре тёмно-красных капельки, Сергей собрался сунуть его в рот, но тут князь посоветовал:
- Силу туда направь, - а потом явно на всякий случай добавил: - Только немного. Тоненькой струйкой.
Упражнение было знакомое, разве что до этого силу в палец, да ещё тонкой струйкой, направлять не приходилось, так что Гусев управился минут за десять. После чего не выдержал, открыл глаза и посмотрел, что получилось. Дырочки больше не кровоточили, а то, что успело вытечь, сейчас на глазах запекалось. И хотя Сергей предполагал что-то такое, всё равно удивился. И тут же стал прикидывать, как это можно будет использовать, скажем, во время выхода. Правда, ещё не мешало бы уточнить, можно ли так же передавать Силу и раненым товарищам, и майор даже уже открыл рот, чтобы спросить. Не успел. Рядом проскрипело:
- Гусев, ты лекарское дело ведаешь?
Гусев, конечно, ведал, но мало. Рану правильно перевязать, шину наложить... Укол обезболивающий поставить... Правда, когда их этому учили -- уколы ставить - честно сказали: лекарство дорогое, редкое, но если вдруг попадётся... А если нет -- то как стукнуть, чтобы и вреда лишнего не было, и товарищ боли не чувствовал...
Вот это всё он Кощею и перечислил, приготовившись услышать что-нибудь язвительное об обучении нынешних воев. Однако тот просто покивал и предупредил, что раз так, то чтобы Сергей не вздумал даже пробовать лечить других Силой. Да и себе только мелкие царапины...
Ближе к вечеру Командир, то ли сделав все дела, то ли отодвинув их на другой день, предложил князю с майором перебраться с полянки на стоявшую немного дальше лавку -- мол, и солнышко на неё светит, и посиделки там выглядят приличнее. Последнее особенно важно, поскольку если Кощей с Гусевым разгильдяи известные, то вот ему, полковнику Колычеву, репутация всё ещё дорога. А поговорить... есть о чём.
Переглянувшись, "известные разгильдяи" дружно пожали плечами и перебрались на указанную скамейку. При этом как-то так получилось, что Колычеву досталось место между ними. Почти сразу же прибежал старшина Нечипоренко -- бессменный, можно сказать, хозяйственник группы, своим старшинским чутьём почуявший намечающиеся посиделки с участием командира и притащивший всем кружки со свежезаваренным чаем.
Несколько минут Командир явно наслаждался отдыхом, прихлёбывая ароматный напиток и жмурясь от удовольствия, потом вздохнул и с явной неохотой заговорил о деле:
- Ну что, соколы мои быстрокрылые, рассказывайте.
- О чём? - тут же спросил Сергей, имевший большой опыт уклонения от начальственных нагоняев.
- Что забыли написать в отчёте.
Гусев задумался: Командир явно что-то знал. Вопрос - что и откуда. Точнее, для начала -- что. А потом -- зачем ему это нужно. В конце концов, если эти сведения попадут не в те руки, последствия могут быть очень неприятными. Да и, если уж совсем честно, не его это тайна. И что делать? Врать?
Врать не пришлось. Кощей, видя, что Сергей не знает, как поступить, заговорил сам:
- Как понял?
Теперь замялся Колычев.
Майор затаил дыхание: мнущийся, не знающий, что сказать, Командир -- это была картина! Насколько редкая (Гусев наблюдал такое впервые за всё время совместной работы), настолько и пугающая. Всё же для Сергея полковник был всем -- и отцом, и учителем, и... И много кем ещё. Всё знающим. Умеющим найти выход из любой, даже самой безнадёжной ситуации...
- Почуял! - наконец решился полковник, и Гусев, затаивший дыхание, очень осторожно и незаметно перевёл дух.
Кивнув, князь о чём-то задумался, но ненадолго. Меньше чем через минуту он начал рассказывать. Про то, что, оказывается, у Лисы, о которой он уже говорил, были потомки. Про то, что к некоторым потомкам перешла Сила основательницы рода...
- Прародительницы, - кивнул Колычев то ли в ответ своим мыслям, то ли чтобы показать, что понимает.
Но оказалось, что нет -- не понимает. Потому что прародительницей, - точнее, Прародительницей -- у них была и есть Мать-Земля, а Лиса именно что основательница рода. Жива ли Лиса до сих пор или нет, Кощей не знает -- он её не чувствует, а вот потомков, получивших от неё Силу -- кто больше, а кто меньше -- встретил уже троих. И третья -- это как раз та самая лекарка и есть. И ей, между прочим, больше всех перепало. Вот только учить её некому.
Вспомнив, с какой завистью глядела на него докторица и как она колебалась, выбирая между долгом и овладением Силой, Гусев непроизвольно кивнул. Хотя никто этого кивка не видел -- Командир смотрел на князя, а князь -- куда-то перед собой...
Потом они некоторое время сидели и просто пили чай, думая каждый о своём. Сергей всё ждал, когда же полковник снова спросит, почему этого нет в отчёте, но Командир, похоже, пришёл к тем же выводам, что и Гусев.
Они выпили весь чай. Потом посидели ещё немного. Потом Командир собрался было уходить, но тут Кощей показал ему ладонь с лежащим... лежащей... В общем, с той хренью, которая притворилась бусами. И предложил поднести палец. "Какой не жалко". Сергей, к которому Командир вынужденно повернулся спиной, прямо кожей чувствовал, как любимому начальству хочется обернуться и посмотреть на него, майора Гусева. Однако оно сдержалось и почти не раздумывая сунуло к "бусам" палец. Указательный.
Дальше всё было так же, как и с Серёгой: бросок тварюшки, прокушенная вторая фаланга, четыре маленькие ранки... Только лечил палец Кощей, а не сам Командир. Когда прямо на глазах ранки затянулись, а успевшая выступить из них кровь сначала запеклась, а потом осыпалась мелкой пылью, полковник хмыкнул, некоторое время разглядывал пострадавший палец (при этом от него не веяло никакими чувствами. Совершенно. Прямо дыра какая-то!) и наконец повернулся к князю:
