Самое древнее зло (СИ) - Лагно Максим Александрович (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Я не смогу сам найти книгу. А если и смогу, то не смогу вернуться. Я же ненастоящий маг.
— Верно. Тогда поступим вот как: я доставлю вас к Барьеру, невзирая на её состояние. Надеюсь, по дороге она окрепнет. Вопрос в другом, хочет ли сама Бленда этого? Что если она сломлена окончательно?
Передо мной возник Драген:
— Бленда, сегодня мы перебросимся в Ультрехт. Сядем на торговый корабль до Мурк-Лога, столицы Деш-Раджа. Номас блокирует создание порталов даже на территории Деш-Раджа, невзирая на официальные протесты. Из Мурк-Лога едем по Голдиварскому Тракту в Замкнут, город в Енавском Княжестве. Енавские власти дали согласие открыть нам портал оттуда до Барьера Хена. Ты согласна? Просто кивни или мотни.
Не знаю, кивнула я или мотнула, но Матвей удовлетворённо закричал:
— Согласная она, по глазам вижу, что согласна.
Я пыталась переселить себя и сказать, что пока не навещу родителей, ни о каких путешествиях не может быть речи. Матвей поднял меня и снова пейзажные декорации завертелись перед моим тусклым взором.
Я запомнила шпили знаменитого Ультрехтского Собора Триединства. На крыше возвышалась статуя того, кто сейчас разрушал планету Матвея.
Город готовился к обороне. Везде маршировали военные, над стратегически важными зданиями раскинулись защитные поля. На старенькой самоходке, воняющей почему-то навозом, нас доставили в Ультрехсткий Порт.
Вид на пролив закрыт лесом из мачт.
Невероятно огромные портовые слоггеры, возвышались на причалах. Когда-то я мечтала увидеть их вживую. Они были настолько гигантскими и сложными в изготовлении, что к каждому было приставлено по четыре мага, которые поддерживали их работоспособность, постоянно наполняя энергией и контролируя циркуляцию заклинаний.
Портовые слоггеры медленно нагибались над кораблями и опускали руки с двадцатью пальцами на каждой. Осторожно выгребали из раскрытых трюмов кораблей ящики и контейнеры и переносили в склады с раздвижными крышами. Из складских ворот выезжали телеги и грузовые самоходки, развозя товары по осаждённому Химмельблю.
Матвей постоянно щёлкал камерой, восклицая: «Вот это кадры!»
Меня перенесли на корабль и положили в каюте. Матвей задёрнул шторы на иллюминаторе:
— Тебе надо поспать.
— Не… могу…
— Ура! Первые слова. Скоро увидим первые шаги. Я же говорил, Бленда, ты сильная.
— Не могу спать… Не могу видеть сны. Они слишком похожи на иллюзии…
— Сейчас.
Матвей вышел и вернулся с Драгеном. Тот с сомнением посмотрел на меня. Вздохнул и провёл рукой:
— Сладких снов.
2
Проснулась я от тошноты.
Зажав рот, вскочила с кровати. Меня отнесло к стене. Ударилась о какой-то шкафчик, потом ткнулась в дверь. Нащупала ручку, открыла. Яркий свет резанул по глазам. Зажимая рот и глаза, побрела вперёд. Нащупала перила, перегнулась и убрала со рта руку.
Рвота принесла облегчение, а вместе с нею чьи-то яростные крики на деш-раджском. Приоткрыв глаза, увидела, что перила огораживали не борт корабля, как мне казалось, а верхнюю палубу. На нижней стоял голый по пояс матрос и грозил мне кулаком.
— Простите…
Прокричав что-то о «химмельских ублюдках», раджиец ушёл в трюм, брезгливо вытирая плечи с моей рвотой.
Меня подташнивало, мутило. Корабль качался на волнах, от этого становилось ещё хуже. Вцепившись в перила, я с ужасом оглядывала бесконечную воду. Солнце светило так ярко, что из Семилунья была видна только Стенсен, да и то она словно утопала в безбрежной небесной синеве.
Тот ужас, в котором пребывала моя душа после фулельских пыток, был перебит ужасом от морских путешествий… Я боялась большой воды. Даже на картинках или в умобразах океан вызывал приступы паники. Про водную магию даже читать не могла, не то, чтобы экспериментировать с нею… Поэтому и не получалось управлять погодой.
— Вот и первые шаги, — Матвей приобнял меня за талию. — Как самочувствие?
— Вода… Те, кто родились со способностями к стен-магии, приобретают и страх воды.
— Почему?
— Потому что камни тонут в воде и теряют свои свойства.
— То есть во время ливня твоя магия угасает?
— Нет, Матвей, все эти страхи и слабые стороны не работают так просто. Конечно, в дождь мне придётся затратить чуть больше сил на творчество. Но не значит, что если вылить на стен-мага ведро воды, он тут же растает.
— Ваша магия напоминает игру «Камни-ножницы-бумага», — непонятно сказал Матвей. — А чего боятся ливлинги?
— Иллюзий.
— А иллюзионисты-фулели?
— Они боятся всего, Матвей. Поэтому у них такие сильные иллюзии.
— А внеклассовые маги?
Я с подозрением на него посмотрела:
— Кстати, ты мне не сказал, почему ты вдруг стал магом? Как ты встретился с Драгеном? Как вы меня нашли? Как вообще произошло всё то, что произошло?
— Долгая история. Ты уверена, что не хочешь спать?
— Я выспалась.
Вот что Матвей мне рассказал:
3
Когда мы вышли из Брянского портала, Матвей сразу ощутил некие изменения внутри себя.
— Причём суть моего мироощущения менялась под воздействием мира Голдивара, — сказал Матвей. — Будто не я вошёл в Голдивар, но он проник в меня.
Матвей стал меняться. Те корчи, что я наблюдала, проходили безболезненно, но Матвей потерял управление своим телом. Потом у него появилось ощущение, что «он держал небо в своих руках».
Матвей снял перчатки и показал мне светящиеся линии кожных узоров.
— Рукотворец? — поразилась я. — Ты не только приобрёл способность к магии, но и ещё и самую редкую её разновидность?
— Да, Драген мне объяснил, что рукотворцам не нужны материальные объекты для магического творчества. Даже путаникам, типа Хадонка, нужны споггели. А у меня всё само. Как говорится, всё в моих руках.
Матвей натянул перчатки:
— Я всё равно не понимаю этих магических иерархий. Какой толк быть фулелем или ливлингом, если и те и другие умеют пускать одни и те же огнешары или создавать слоггеров?
— Огнешар фулеля имеет иные характеристики, чем огнешар стен-мага. У фулелей они летят меньшее расстояние и с меньшей скоростью. Зато ливлинги могут придавать своим огнешарам «Звериную хитрость» или «Звериную ловкость». То есть их сложно блокировать, они способны уворачиваться, как живые существа. Но если огнешар стен-мага будет существовать до тех пор пока, не достигнет цели, то у ливлинга он ограничен «Сроком жизни», который весьма короток. Ну, и слоггеры ливлинга живут меньше, но способны перемещаться на большие пространства, уходить от хозяина на сотню флю, не рассыпаясь. Хадонк способен создать слоггера и вселить в него своего споггеля, тогда магическое существо станет таким же умным и понятливым как и человек. Они даже могут создавать слоггеров неотличимых от людей. У главы Академии такой.
— Понятно, всё сбалансировано, как в компьютерной игре, — снова непонятно сказал Матвей. — А внеклассовые маги это что-то типа читтеров, которые время от времени способны на всё, но сами не знают, когда это время наступит.
— Я ничего не поняла, Матвей, но, наверное, ты прав. Значит, ты внеклассовый?
— Надеюсь это не проблема для тебя. Как я понял, мы считаемся чем-то вроде отбросов?
— Не отбросов. Внеклассовость не поддаётся контролю, а значит угрожает порядку. Преследуют и уничтожают только тех внеклассников, которые отказались от блокировки своих способностей. Хотя многие внеклассники работают в спецслужбах. Это не афишируется, так как вызывает людское недовольство.
— Почему?
— В прошлом народы натерпелись от внеклассовых магов. От обилия возможностей они часто сходили с ума. Успевали уничтожить целые деревни, пока не уничтожали их. Вердумскую цивилизацию разрушил внеклассовый.
— Ой.
— Не бойся, раз ты ещё не сошёл с ума, значит, уже не сойдёшь.
— Ну не знаю. Я часто задумываюсь, а не рехнулся ли? Вдруг, я лежу в Брянской психбольнице и воображаю разговор с магичкой?
