Провидица (СИ) - Григорьева Юлия (книга жизни .txt) 📗
— Могу я узнать имя благородного ласса? — спросила Катиль.
— Ласс Реймуд Сальгерд, городской смотритель — ответил мужчина. — Могу я узнать имя благородной лаиссы?
— Лаисса Лиаль Дальран, — с достоинством ответила Кати. — Поясните, ласс Сальгерд, отчего вы приказали не выпускать меня и моих людей из вашего славного города?
Мужчина, которому приходилось задирать голову, чтобы смотреть на свою собеседницу, чуть недовольно поморщился.
— Почтенный мастер Рёйлед обвиняет вас в пособничестве опальному Галену Корвелю, потомку княжеского рода, лишенному дворянства и приговоренному к смерти.
Лаисса Альвран взглянула на небо, с которого окончательно исчезли тучи, и на фоне чистой синевы летела одинокая птица. Девушка улыбнулась, глядя на птицу, затем опустила взгляд на ласса, и лицо ее вновь стало непроницаемо.
— Ласс Корвель был казнен, — ответила Катиль. — Как же мы можем быть его пособниками? Должно быть, почтенный мастер желает оскорбить меня и моих людей, если обвиняет в том, что мы водим дружбу с Нечистым. Иной возможности пособничать обезглавленному князю я не вижу. Или же он перепил хмельного напитка, — лаисса уперлась взглядом в банкира, который покачнулся и икнул, распространяя вокруг себя запах хмеля.
Ласс Сальгерд усмехнулся, оглянувшись на Рёйледа.
— Да, стоит признать, почтенный мастер далек от трезвого рассудка, но я склонен доверять перепуганному горожанину, на чьей шее остался след от острия кинжала Галена Корвеля. К тому же ваши люди служили именно ему. Теперь и я узнаю некоторых из них, — заметил городской смотритель.
— Да, мои люди служили покойному князю, — кивнула лаисса, — но теперь они служат мне. Воины лишились господина, мне требовалась охрана в дороге. Святые позволили нам найти друг друга. Должна заметить, князь отлично воспитал своих ратников.
— Отчего вы именуете Галена Корвеля князем? — заинтересовался ласс Сальгерд. — Король лишил сайера его звания, земель и дворянства.
Катиль позволила себе покровительственную улыбку.
— Ах, оставьте, ласс Сальгерд, — произнесла она. — Гален Корвель потомок княжеского рода. И даже король не в силах лишить его славных предков. Сын князя остается сыном князя и никак иначе. — Ее взгляд снова переместился к банкиру. — Но с чего почтенный мастер решил, что след от кинжала ему оставил именно покойный князь? Возможно, тот, с кем он распивал хмельной напиток, напал на него, нанеся эту рану. Или же сам мастер, напившись до видения обезглавленного сайера, порезался ножом, пытаясь спастись от пригрезившегося ему ласса Корвеля.
Городской смотритель рассмеялся. Он тоже посмотрел на банкира, оскорбленного словами лаиссы.
— К сожалению, видение почтенного мастера имело плоть. Призрак забрал с собой два сундука с золотом, — возразил ласс.
— Должно быть, это были сундуки призрака, коли он пришел за ними, — предположила Катиль.
— Только один его сундук! — воскликнул банкир. — Этот подлый вор украл мое золото!
Лаисса Альвран сверкнула гневным взглядом.
— Как смеет простолюдин называть благородного ласса вором? — ледяным тоном спросила она. — А если учесть, что благородный ласс казнен и не может призвать к ответу наглеца, то подобное требует немедленного наказания. Ласс Сальгерд, возьмите этого человека! Пусть его заключат в колодки и высекут на центральной площади Гетта.
Городской смотритель нахмурился. Оборот, который принял разговор с лаиссой Дальран, смутил его, и ласс уже готов был отдать приказ, одобрив справедливое требование девушки, но опомнился и недобро взглянул на нее.
— В моем городе я решаю, кого следует заключать в колодки, благородная лаисса. Признаться, вы едва не заговорили мне зубы, но есть то, что не позволяет мне поверить вам, — сказал ласс Сальгерд. — Слишком уж удачно совпало ваше появление в Гетте с появлением призрака обезглавленного сайера. А потому вам придется спешиться и пройти со мной, пока я не разберусь, кто вы на самом деле, и почему вас охраняют телохранители бывшего сайера. — Его взгляд устремился на Бартвальда Даги. — Велите вашим людям спешиться и сдать оружие.
Катиль поджала губы, обдумывая сложившееся положение.
— Хорошо, ласс Сальгерд, — кивнула она. — Я прикажу, и ваша стража не понесет урон. Но я прошу заметить, что ничего дурного мы не совершали. Вина моих ратников состоит лишь в том, что когда-то они служили князю Корвелю. Поэтому, смею надеяться, что ни меня, ни моих воинов не закроют в темнице. Так же, смею надеяться, меня не разлучат с моими людьми. Можете считать это пожеланием благородной даме, которому не может отказать благородный ласс.
Смотритель Гетта скрипнул зубами и склонил голову.
— Вы правы, лаисса Дальран, этикет велит мне услышать вашу просьбу. Так же вы правы в том, что мне не в чем обвинить ни вас, ни ваших людей, потому вы будете размещены в одном из домов, пока я буду ждать ответа Его Величества. Он определит вашу дальнейшую участь.
Благородная лаисса кивнула и обернулась к своим людям, отдав им повеление спешиться и отдать оружие. Ратники немного помедлили, но выполнили приказание госпожи. После их окружили стражники и подвели к городскому смотрителю, помогавшему спуститься на землю своей пленнице. Катиль тут же отошла к своим людям, встав между ними. Ратники окружили лаиссу, закрывая ее от городской стражи. После этого девушка и шестеро мужчин были сопровождены к небольшому дому, где им предстояло ждать решения своей участи.
Глава 21
Одинокий всадник несся по узкой тропе. Он настегивал лошадь, спеша принести своему недобрые вести. Если бы мужчина мог себе позволить промедление, он бы позволил, зная, что в гневе его ласс необуздан и опасен, но, хвала Святым Защитникам, гнев господина должен пасть на иные головы, и воин гнал лошадь. Он уже миновал лесную опушку, где расстался с остальными всадниками, отправленный наблюдать за городскими воротами Гетта, но нагнать господина смог недалеко от маленькой деревеньки, где была назначена встреча с теми, кто не смог покинуть город.
Гален Корвель стоял за пределами деревни, вглядываясь в сторону леса, откуда должна была появиться Катиль Альвран в сопровождении его воинов. Когда он услышал топот лошадиных копыт, ненадолго испытал облегчение, но уже через мгновение определил, что в его сторону скачет только одна лошадь, и это заставило мужчину нахмуриться. Когда ратник выскочил из-за деревьев, Корвель уже понял, что свою спутницу он не дождется.
— Говори! — потребовал он, когда всадник натянул поводья, и разгоряченная лошадь, заржав, встала на дыбы.
Воин спешился и склонил голову.
— Их не выпустили. Я слышал, как приказали закрыть ворота и взять их. Они спешили, но не успели. Лаисса Альвран и ваши люди остались в Гетте, — ответил мужчина.
Корвель развернулся на каблуках и стремительно направился в сторону деревни. Он искал причину, по которой могли задержать маленькую лаиссу. О ней ничего не было известно, они никак не пересеклись ни на подъездах к городу, ни в городе. Вывод напрашивался только один — опознали его людей. Но чтобы связать ратников, поступивших на службу к другому господину или госпоже после казни прежнего хозяина, нужен повод. Да и кто мог запомнить его людей по прошлым появлениям сайера в Гетте?
— Р-рёйлед, — пророкотал ласс. — Отважился, значит, мразь.
Больше некому. Когда-то именно Даги руководил переноской сундука из повозки в подвал банкирского дома. Он же осаживал стражников мастера, попытавшихся задрать перед ратником нос. Рёйлед должен был запомнить черноволосого воина сайера Корвеля. Кто тогда еще присутствовал? Рагнаф. Да, он был. И его возраст так же делал ратника заметным. Самый старый, но еще сильный и преданный господину, как пес. Потому Корвель не спешил отправлять Рагнафа на заслуженный отдых.
— Нужно было отправлять с ней других ратников, — с досадой произнес Гален и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Не предусмотрел, не продумал. Нечистый…
