Блюз черной вдовы - Ковалев Сергей Юрьевич (серия книг txt) 📗
— Как видишь… его смерть была не в наших интересах…
— Понятно… а я-то грешным делом счел Амания гением. Уж больно ваша последняя разработка понравилась. Реально крутая штука.
Олифан вздрогнул.
— Последняя… ты его испытывал?! На себе?!
— А что? — забеспокоился я. — Там какие-то побочные эффекты есть? Аманий сказал, что это совершенно безвредно. Обычная иллюзия, хотя и очень качественная.
— Погоди… Ты о чем говоришь? О "Черной вдове"?!
— Ну… такое типа ожерелье из пластин. Что бы внешность менять…
— Уф-ф-ф… — Олифан обмяк в кресле. — Ты меня напугал! Это был предпоследний заказ Амания. А последний…
Последний заказ мага порядком встревожил мастера артефактов. Нет, сначала-то он взялся за него с восторгом! Даже немного обидно было, что такая идея не пришла ему самому в голову. Олифан закончил разработку, передал опытный образец Аманию и… только тут осознал, к чему может привести появление такого амулета. Да еще в массовом производстве!
Амулет передавал теневую кровь от одного существа другому. Обычное переливание крови для этого, разумеется, не подходит. Теневая кровь — понятие метафизическое, отражение принадлежности существа к Тени. Никому раньше в голову не приходило, что такое возможно. Доля теневой крови воспринималась как окончательный приговор.
И вот оказалось, что его можно изменить. Олифан, сам обладавший небольшой долей теневой крови, за долгие годы привык к этому, и даже изготовив "Черную вдову", не сразу сообразил, что мог бы, например, сделать великим магом себя. А когда сообразил — пришел в ужас. Он вспомнил себя в юности, когда впервые осознал, что никогда со своими каплями теневой крови не станет настоящим магом. Вспомнил, как готов был на все, лишь бы иметь хотя бы половину, хотя бы треть теневой крови в жилах! Сейчас-то чувства остыли, да и положения он добился не хуже иных великих магов, но сколько на свете еще честолюбивых слабых магов?!
Олифан бросился звонить Аманию, тот выслушал старика и пообещал никому не говорить об амулете. Вернуть опытный образец отказался, хотя амулет работал немного не так, как ожидалось. Доля теневой крови повышалась, но не навсегда. Через некоторое время уровень начинал падать, пока не опускался до отмеренного природой. К тому же донор мог вернуть себе кровь, просто пожелав этого, если находился рядом с реципиентом.
Олифан уничтожил чертежи и продолжал звонить Аманию, требуя назад опытный образец. Тот отказывался наотрез, а потом умер. Мастер артефактов поговорил с Ивором и, осторожно прощупав почву, пришел к выводу, что амулет пропал. В целом, его это устраивало. Разобраться в устройстве без чертежей и записей невозможно, а сам опытный образец — он потому и называется образец, что собран "на живую нитку". Несколько раз им еще удастся воспользоваться, а потом он неизбежно развалится.
— Ясно. Только боюсь, рано ты эту штуковину похоронил. Чую, мы о ней еще услышим. Как хоть этот амулет выглядит.
— Это два обруча… шириной пять сантиметров. Основа из серебра, рунный узор гравирован медью. Камни для удержания и распределения магической силы. От оправы к голове тянутся несколько щупов, из-за чего амулет немного похож на паука. Там еще характерная часть узора в виде песочных часов. Вот мне такое название в голову и пришло… Надо один обруч надеть на голову донора, а другой — на голову реципиента. И все.
— Все? А заклинание?
— Я не стал ставить ограничитель — это же был образец. Активируется само.
— Ясно, — повторил я. — Это, конечно, тебе решать, но я бы на твоем месте предупредил Ивора. Если амулет потом всплывет в какой-нибудь неприятной истории, а Ивор узнает, что это твоих рук дело…
— Я не хочу, что бы кто-то знал, что такой амулет возможно изготовить. И что я могу это сделать. Соблазн слишком велик. Это ведь огромная власть. И не только магическая. Владелец амулета сможет подкупать других магов, обещая дать им могущество… я… я никому не могу доверять. Даже Ивору, хоть он, кажется, равнодушен к власти. Люди меняются.
— Ну, мне же рассказал. А меня ты знаешь куда хуже, чем Ивора.
— Я могу ошибаться. Но они никогда не ошибаются.
— Кто?
Старик встал, подошел к одному из шкафов и достал книгу. Вынул из нее какой-то листок и показал мне. Это был старый снимок, хорошо сохранившийся — толстый картон лишь слегка пожелтел, внизу тянулось витиевато выписанное латиницей название фотоателье и год — тысяча девятьсот двадцать четвертый. Я узнал Олифана, хоть он и сильно изменился с тех пор. На фото пожилой, но еще крепкий мужчина с профессорской бородкой, в хорошем костюме и при пенсне, держал под руку высокую молодую женщину в летнем платье. Женщина была красивой, хотя и немного жесткой, хищной красотой. Даже на фотографии, стоя в спокойной позе, она выглядела готовой к прыжку. Надпись выцветшими чернилами бежала наискосок в углу фотографии: "Оли, запомни меня такой. Твоя Тигрица".
Старик некоторое время смотрел на фото, потом спрятал его в книгу и убрал том на место. Опустился в кресло и, не обращая больше на нас внимания, потянулся к столику с флаконами. Я попрощался, но он, по-моему, не услышал.
"Вот о чем говорил Лион. С помощью амулета он и собирается накачать своих учеников теневой кровью. Тогда они смогут применять магию, не сжигая собственных сил. Хуже того, он может всех их накачать теневой кровью под завязку!"
"Да уж… — протянула Хайша. — Сколько их может быть уже обращено? Десяток? Два? Пусть они не учились магии, но это будут два десятка магов, силой превосходящих даже Ивора! Может этот безумный пророк… забыла, как его звали… и верно предсказал скорый Апокалипсис?"
"Музыкального вступления пока не было, — успокоил я богиню. — А значит, время у нас еще есть".
Словно насмехаясь над моей самонадеянностью, в телефоне тут же зазвучали Die Apokalyptischen Reiter. Я осторожно поднес трубку к уху, но Женька вопреки моим опасениям не стала вопить, что я опять ее обманул и не разбудил. То ли усвоила урок, то ли из-за вчерашнего пива не могла громко говорить.
— Вик, спасибо, что доставил меня вчера домой!
— Не за что, — хмыкнул я. — Забота о пьяных напарниках входит в типовой контракт. Пока похмелье тебя не отпустило, помучаю нравоучениями. Не связывайся с Харлампием. Нет ничего хуже для девушки, чем довериться сатиру.
— Он настолько плохой?
— Он даже хуже Алекса.
— Вау! Кулл!
Я обреченно застонал.
— Да брось ты, Вик, — рассмеялась Женька. — Не парься. Я просто обдумала последние события и заметила такую фичу — этот твой Харлампий постоянно путается под ногами. Вроде он всегда статист, но в детективах именно такие статисты и оказываются главными гадами.
— Так ты его собиралась напоить и раскрутить на откровенность? Господи, Женька! Он играет в такие игры на три-четыре тысячи лет дольше тебя! Ты для него просто еще одна наивная пташка, которую он использует и даже имя не запомнит!
— Спасибо, папочка! — ядовито ответила Женька. — Только у него была вчера возможность воспользоваться мной. А он сбежал! Вик, неужели я такая страшная?!
— Не выдумывай! Хотя…
— Что-о-о?!
— Погоди ты… Я говорю, хотя действительно, поступок для сатира очень странный. Что ты ему наговорила?
— Думаешь, я помню? — вздохнула девчонка. — И телефон его с самого утра не отвечает.
— Ладно, не страдай. У всех бывают проколы. Харлампий никуда от нас не денется. Алекс звонил?
— Угу. Сказал, что поехал в Совет брать за горло Дюволла.
— Надеюсь, Дюволл ему не вышибет мозги, — проворчал я. — Он у нас нынче крутой стал.
— Алекс сказал, что уговорит Агату помочь. Против них двоих у Дюволла кишка тонка!
— Понятно… — не скажу, что эта новость сильно меня успокоила. Что за цели у Агаты? Ведьма может говорить что угодно, но мне не верится в ее бескорыстие. Да она, собственно, и не утверждала, что ее интерес бескорыстен. Она просто не пожелала отвечать. — Хорошо, какие героические деяния у тебя запланированы на сегодня? Ну так просто — что бы я не паниковал зря, увидев тебя в обществе вампиров, например?
