Эльфы, топор и все остальное - Шепельский Евгений Александрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Рискуя попасть под сабли, я начал продвигаться к Виджи, пятясь боком, как сухопутный краб. Слишком медленно… не успею… Но и быстрее нельзя: одно неверное движение, и две сабли изрубят меня на кусочки.
Тут я вспомнил, что Братья бежали, а седьмой кверлинг, кажется, не явился, и значит, старый паладин может…
— Скареди!
Рыцарь ответил на мой отчаянный вскрик, но еще раньше среагировала Имоен. Она высунулась из фургона и коротким броском, практически в упор всадила охотничий нож в горло наемника.
Через миг справа от меня Скареди взмахнул клинком. На короткое время нас стало трое против троих.
— Кольчуги! — сказал я, давясь духотой. — Они в кольчужных жилетах!
Олников первенец наконец-то очухался и вступил в бой, злой, как потревоженный шершень. Кровь из разбитого лба расчертила лицо боевыми узорами северных орков. Жаль, что под рукой Олника оказался ракушечник, а не гранит — тогда бы кверлинг уже странствовал по Небесам.
Раненный мною все еще не мог толком оттереть кровь с лица. Ну а мы топтались, хрипели, шаркали, поднимали волны пыли и обливались потом в отчаянной рубке. Где-то позади лошади ржали и били копытами. Казалось, минула вечность, хотя на самом деле прошло немногим больше минуты.
Я увидел сквозь удушливую пыль, что кибитка мага все еще торчит за углом. Это взгляд дорого мне стоил.
Шершень ужалил меня в левое плечо.
Это было настолько внезапно, что я упал на колено, выпустив меч из раненой руки. Две сабли мелькнули в воздухе, расшвыривая капли кипящего золота. Под одну бросил меч Скареди, под другую прыгнула Олникова колотушка. Удар третьего кверлинга я кое-как отразил, затем — кое-как встал и кое-как вступил в схватку. Мир подернулся серой мутью, в которой вспыхивали искры от ударов. Клинок Гхашш мерзко звякал под ногами. Нагнуться за ним значило умереть.
Я озлился, хрипя и ругаясь, насел на кверлингов. Даже с одним мечом и раной в плече, один Джарси стоит пятерых из Злой Роты!
А вот наемники поумерили пыл: негодяи верно оценили шансы, и теперь ждали, пока я вымотаюсь, потеряв достаточно крови. Тогда они расправятся со мной, а после — в четыре клинка — с моими соратниками.
Имоен мелькнула сбоку. Окровавленный нож качается в руке. Извини, девочка, но ты лишняя. Прицельно швырнуть нож в такой свалке невозможно: всегда есть шанс угодить в товарища. Она поняла это и рискнула вступить в бой, и тут же отлетела к стене — кверлинг тюкнул ее гардой в висок, но не добил — я заслонил ему путь.
В какой-то миг схватка развалилась на поединки. Двое кверлингов против Скареди, двое — против нас с Олником. Пятый, зажимая ладонью рассеченный лоб, чтобы кровь не заливала глаза, ковылял в мою сторону, как пьяный матрос.
— Олник! — крикнул я. — Трогх вард! Вард!
Ему не потребовалось лишних пояснений. Он чуть сдвинулся, перекрыв мою линию обороны, так, чтобы наши противники сошлись против него, и кувырком полетел им в ноги.
Один кверлинг упал, второй пошатнулся, и вот ему-то я стремительным выпадом пронзил горло. Первый за это время узнал, как работает гномья колотушка. Свои впечатления он изложил уже на Небесах, которые Гритт Проклинатель… Ну вы помните, да?
Раненый бросился на нас, издавая пронзительные вопли. Все-таки не такие уж они суровые, эти кверлинги.
Я убил его.
Оглянулся. Понял, что не успею.
Наемники прижали Скареди к стене, вышибли меч и занесли сабли для ударов.
Прощай, старый рыцарь!
Конец тебе, Нижний город!
Из ближайшего к рыцарю проулка метнулась серая тень в остроконечном капюшоне. Блеснул тонкий клинок-змейка… Два косых удара под колени — два человека с подрубленными ногами. Еще два стремительных удара — и головы кверлингов скатились с их плеч.
Неизвестный повернулся ко мне, пока Скареди обессиленно сползал по стенке, отбросил капюшон засаленной морской робы, брюзгливо оттопырил нижнюю губу, и, тряхнув блондинистыми патлами, вздорным голосом изрек:
— Дурня кусок и помойный шут! Боец с перхом! Я же сказал, варвар: черные камешки! Черные камешки!
Не предложил мне сожрать кекс, уже хорошо.
— Спасибо вам, Квинтариминиэль, — произнес я, в первый, пожалуй, раз выговорив его имя без запинки, хотя мое сердце как раз требовало хватать воздух ртом и запинаться.
Здесь бы полагалось дать занавес, но день еще не кончился, а большие дела — только начинались.
Принц смерил меня угрюмым взглядом и кивнул в сторону порта:
— Чуждое близится за мной по пятам. Торопись в своих действиях, варвар!
Меня передернуло: как и у Виджи, в его глазницы вставили по куску черной яшмы.
Он сунул клинок под робу, в ножны, что перевесил со спины на пояс, и направился к Виджи. Моя супруга по-прежнему находилась в трансе, более того, мне показалось, что он углубился: она мерно раскачивалась, сомкнув подрагивающие губы и переплетя пальцы обеих рук на стороне сердца. Ветерок бросал золотистые пряди на широко открытые глаза.
Неужели маг настолько занял ее мысли?
Я развернулся к проезду, все еще задыхаясь. Из кибитки выбрался человек. Высокий и тощий, черноволосый, похожий на сороку острым шнобелем и блестящими глазками. Оранжевый балахон болтался на нем, свисал многочисленными складками.
Не разделяй нас тридцать ярдов, я бы обязательно расспросил его о чудодейственном рационе, благодаря которому он достиг таких успехов в деле умерщвления плоти.
Он чуть заметно кивнул, бросив на меня странный взгляд, точно запоминал на будущее, затем посмотрел в сторону моих эльфов. Вновь кивнул, сложив руки на впалой груди. Я хранил спокойствие: для убийственного удара чарами расстояние слишком велико.
Я просто стоял и смотрел, чувствуя, как наливается тягучей болью проколотый бицепс и слушая охи и вздохи Имоен. Если маг двинется вперед — у меня есть Виджи. Да и сам я не промах, я все еще на ногах и могу драться. Моя эльфийка отведет заклятье, а я тем временем проткну чародея. Кроме того, Олник всегда успеет прибить мага камнем. Камень в руках гнома куда опасней боевого заклятья, стоит признать.
Рядом засопели: бывший напарник склонился над стерлингом и деловито обыскивал его карманы. Гномы, может, туго соображают, но своей выгоды никогда не упустят.
Взгляд мага вернулся ко мне. Странный он был, этот взгляд, вот только я не мог понять, что означает его странность. Вдруг по губам чародея скользнула усмешка: едва заметная, но я ее разглядел. На самом краешке моего сознания забрезжила мысль, что этот чернявый, Гритт его маму за ногу, спокойно отнесся к проигрышу. Он знал, понимаете, знал, что проигрыш партии не означает проигрыша в игре.
Он знал, что игра не закончена, что новая партия состоится обязательно.
Я выбранился, заковыристо и грязно.
Глаза мага расширились. Он метнулся в кибитку, и та взяла с места, когда ноги чародея еще были снаружи.
Удрал! И вряд ли от моих ругательств.
Я оглянулся.
Виджи, сотрясаясь от судорог, падала на руки принца, а на площадь со стороны порта вкрадчиво, сонно, выстилая дорожки сквозь проулки, вползал светло-белый туман.
Квинтариминиэль плавно опустил Виджи на землю, присел, удерживая ее голову на руках. Лицо моей женщины было искажено болью, губы странно шевелились, будто она пыталась и не могла выговорить какую-то фразу. Сквозь неплотно закрытые веки виднелись белки глаз.
Черт… Я бросился к ней, стряхивая кровь с пальцев, но принц выставил перед собой ладонь.
— Тион!.. Чуждое явилось, — молвил он глухо, и показал на туман, уже оплетавший колеса фургона. — Пьет жизнь, магию… Магам плохо, всего хуже… Торопись вскорости, варвар. Торопись, ибо воистину — и ей, и мне, и нам скоро…
Тут он употребил вполне человеческий оборот, который я никак не ожидал услышать от этого утонченного брюзги.
42
Быстрее…
Мы занесли Виджи в фургон. Пока Квинтариминиэль (пускай вечно икают родители, давшие ему такое имя!) что-то чирикал на языке Витриума, я бросил на пол несколько сценических костюмов и уложил на них свою супругу. Ее тело показалось мне легким, просто пушинкой, как тогда, на самоходе карликов, когда она истекала кровью…
