Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна (читать книги без txt) 📗
— Я с детства мечтал прославиться как великий полководец, — с ироничным смешком поведал ей Хельмут в один из вечеров. — И всегда завидовал своему кузену, который весьма преуспел на службе. Правда, закончил он плохо… Но, глупо сказать, я все равно ему завидую. До сих пор.
— А что с ним случилось? — не смогла сдержать любопытства Илис.
— В голову его ранили в одном из сражений. Долго он, говорят, маялся, но Перайна помогла — живой остался, только с тех пор не в себе.
Так-так, подумала Илис. Знаем мы одного раненного в голову… который не в себе. Уж не про него ли речь? Вот смешно-то будет.
— А как зовут вашего кузена, Хельмут? — вкрадчиво спросила она.
— Князь Рувато Слоок. Известный столичный кавалер! Может быть, и вы его знаете?
— Знаю, — призналась не слишком удивленная Илис. — Только не знала, что вы с ним родственники.
— Удивительно, какое совпадение, — глаза у Хельмута так и засияли. — И давно вы его видели?
— В октябре. Пару раз пересеклись в Эдесе на вечеринках, немного поговорили — и все.
— И как он вам показался? Мне не довелось видеть его после ранения, но матушка писала мне, что временами он говорит странные вещи.
Илис пожала плечами.
— Нет, ничего такого странного он мне не сказал. Может быть, просто не успел. Видите ли, Марк оттаскивал вашего кузена от меня всякий раз, когда видел, что мы разговариваем, — Илис не удержалась и хихикнула. — Наверное, ревновал. А мне ваш кузен показался вполне приятным молодым человеком.
— Он замечательный человек, — с жаром поддержал Хельмут. — Значит, он в полном здравии? Как хорошо!.. Скажите, Илис, а как скоро вы планируете вернуться в Эдес?
— Вот уж не могу сказать. Решаю не я, а герр Данис… то есть, я хотела сказать, его императорское величество, — поспешно поправилась Илис, видя, как Хельмут вылупил на нее глаза. — Но думаю, мы рано или поздно туда вернемся. Во всяком случае, его величество обещал мне это.
— Могу я попросить вас об одном одолжении? Не знаю, сколько времени мне придется еще просидеть в Северной, а отправить отсюда почту удается не всегда. Не могли бы вы передать моему кузену письмо, если увидитесь с ним?
— Отчего же не передать? Передам, — согласилась Илис. — Только учтите, что случится это не раньше марта.
— Это не срочное дело, — улыбнулся Хельмут.
— Скажите, Хельмут, — не унималась любопытная Илис, — а с какой стороны вы с Рувато в родстве? Он рассказывал мне про деда-наинца…
— Все так. Его мать приходится сестрой моему отцу. Ее без приданого взял за себя отец Рувато. Он мог позволить себе такой брак — он был очень богат. А теперь все богатство перешло к Рувато, к единственному наследнику. Отец его умер год назад, примерно тогда, когда Рувато получил ранение. Только какой ему прок в наследстве, если в голове у него… — Хельмут не закончил фразу и покрутил рукой у виска.
— Ваш кузен выглядел вполне нормальным, — возразила Илис. — А знающие его ближе, чем я, люди уверяют, что он нормален не только внешне.
— Хорошо, если так.
— Э, да я смотрю, вы завидуете ему не только в части боевых заслуг! — засмеялась Илис. — Бросьте, Хельмут, зачем печалиться о деньгах? Вот взгляните на меня: ни гроша в кармане, но чувствую себя прекрасно.
— С вашим покровителем, — грустно сказал Хельмут, — можно не беспокоиться о деньгах… и вообще о чем бы то ни было.
— Вопрос о моем «покровителе» давайте оставим в стороне, — тут же посерьезнела Илис. — Он тут ни при чем.
А про себя подумала, что если разговоры о «покровителе» возникают с завидной периодичностью, значит, в них что-то есть. Если так пойдет дальше, скоро ее перестанут воспринимать саму по себе, а будут считать этаким придатком к императору… вот ужас, совсем уж никуда не годится! Наверное, она слишком надолго «прилепилась» к одному человеку. Для такого перекати-поле, как она, это нехорошо. Но, хоть убей ее, Илис не чувствовала ни желания, ни потребности сказать «прощай» своему наставнику, хотя, возможно, и пора пришла это сделать.
К концу зимы Илис, заключенная в кольцо крепостных стен и лишенная сообщения с внешним миром, начала потихоньку тосковать. Всего несколько раз Барден, покидая Северную, брал ее с собой, но и эти краткие поездки не принесли радости. Зима выдалась снежная, и пробираться по занесенным дорогам часами, когда снег залепляет тебе лицо, было муторно и тяжко. Зачем истязать себя и приближенных, вместо того, чтобы открыть портал в нужное место, Илис сначала решительно не понимала. Впрочем, поразмыслив, она пришла к следующему выводу: несмотря на все остроту своего ума, Барден никак не мог удержать в голове десятки и сотни мест, когда-либо им посещенных. А открывать портал не наверняка, "на авось", было чревато разнообразными неприятными последствиями.
Особенно тоскливо стало после отъезда Марка. Несмотря на его занятость, его все же было можно отловить время от времени для дружеской беседы. Но в феврале он уехал, и возвращаться в Северную не намеревался в ближайшие несколько месяцев. Илис совсем загрустила и стала искать новые развлечения.
И однажды ее осенило.
Северная крепость была очень велика, за все время пребывания в ней Илис не видела и пятой ее части. Все ее подвалы и башни оставались неисследованной территорией, и не потому, что Илис боялась заблудиться — с помощью портала она легко могла вернуться в свою спальню, — но потому, что обойти все помещения, не имея на руках плана форта, было почти невозможно. Илис же очень любила исследовать все, что только можно. И однажды ей пришло в голову, что Хельмут, который неоднократно совершал обходы Северной в составе дозора, мог бы послужить проводником.
Когда она пристала к нему с этой просьбой, он одновременно удивился и растерялся.
— Зачем вам это нужно? — спросил он, глядя на нее с изумлением.
— Люблю все новое, — легкомысленно ответила Илис. — К тому же, мне никогда еще не приходилось бывать в настоящих подземельях, — про подземелья гильдии Фекса, в которых в юности она была частым гостем, она предусмотрительно умолчала, чтобы не шокировать молодого человека.
— Не знаю, можно ли это, — засомневался Хельмут. — В подвалах находятся кладовые, а еще ниже — тюремные камеры, и посторонним туда доступ запрещен.
— Разве я посторонняя? — Илис демонстративно задрала нос и показала Хельмуту императорский опаловый перстень. Офицер на минуту потерял дар речи.
— Откуда это у вас, Илис?
— Разумеется, его величество сам дал мне его. А вы как думали?
— Хорошо, — очень неохотно сказал Хельмут. — Будь по-вашему.
Ничего особенно интересного ни в подвалах, ни в башнях, Илис не обнаружила. Хельмут честно провел ее по всем помещениям, куда сам имел доступ, и показал те, куда доступа не имел, — например, камеры для пленных. Но все же, это были какие-то новые впечатления. Некоторое время Илис провозилась еще с планами Северной, которые достал для нее Хельмут, и на этом ее интерес к Северной иссяк.
Барден, прознавший о ее исследовательской деятельности — от него не укрывалось ничто из происходящего в крепости, — очень удивился и поинтересовался, зачем ей понадобилось лазать по сырым заплесневелым подвалам и выстуженным башням.
— Уж не решила ли ты заделаться шпионкой и продать планы форта медейцам? — спросил он насмешливо.
— Еще чего! У медейцев не хватит денег, чтобы купить у меня эти планы, — в тон ему ответила Илис. — Хотя идея свежая. Надо обдумать.
— А вот допросить бы барышню как следует, — задумчиво проговорил Альберт, в кои-то веки открыв рот, — что именно она там вынюхивает. Да и ее приятеля заодно.
— Все бы вам "допросить", — ядовито сказала Илис. — Нет чтобы поговорить по-хорошему. Учитесь у своего императора, герр Третт, — тут она вспомнила то, что слышала о проводимых Барденом допросах, и осеклась. И увидела, как одновременно, будто сговорившись, ухмыльнулись Барден и Третт. Вероятно, они оба прекрасно поняли, о чем она подумала.
