Школа Добра - Ли Марина (книги без регистрации .txt) 📗
– Ясное дело, что тетка ушла через отражения, – тем временем бормотал Ботинки. – Как же я не заметил? Понятно как. Чертова дура эта со своим проклятым клеем. Отвлекла – и вот результат, – посмотрел вдруг на Аврору мрачно и обвиняющее заявил:
– Хуже ревнивой женщины – только женщина отвергнутая.
И Могила покраснела немедленно и до слез.
Зараза! Это он про Веника сейчас? Ладно-ладно. Бабушка еще ни одного холостого выстрела не сделала, так что 'Дрыщ'...
– Ой, мамочки! – прошептала едва слышно Аврора.
– Что? – Альф наклонился к ее лицу, отвлекшись от своих рассуждений. – Что случилось?
– А ты... вот ты... э... ничего не хочешь?
Проклятье, с минуты на минуту реактив вступит во взаимодействие с организмом, и все пропало!!! Ботинки сделает ЭТО прямо тут!!! Аврора суетливо забегала по комнате. Что же делать, если выйти в коридор нельзя? Чайник? Ф-фу! Какая-нибудь шкатулка? Нет, шкатулку тоже жалко... Григорий!!! Аврора бросила на кабачка задумчивый взгляд.
– Даже не думай! – немедленно прошептал он, а Вепрь из-за горшка маленьким кулачком погрозил.
– Забавно бегаешь, – рассмеялся Ботинки, наблюдая за Могилиным паническим перемещением в пространстве. – Со стороны кажется, что ты попала под действие реактивного слабительного.
Аврора споткнулась и яростно скрипнула зубами.
– Слабительного?
– Ага!
Переступила с пятки на носок и обратно. И медленно повернулась к парню. А Альфред сел на стул, стянул с правой ноги ботинок, отшвырнул его к двери и открыто улыбнулся девушке.
– И злишься тоже смешно.
'Издевается!' – догадалась Могила.
Зараза.
– Я, видишь ли, понадеялся на свои силы и попытался снять клейкую растяжку, которую...
– Клейкую растяжку.
– Ага. А тут как раз ты, – взял в руку стакан, из которого пил, принюхался и улыбнулся опять. Открыто и радостно. Что ж он все время улыбается? – со своим слабительным. Так кстати. Нет, можно было обойтись и простой водой. Но ты же знаешь, нет ничего лучше хорошего слабительного, если хочешь избавиться от последствий чьей-то дурной шутки. Я, кстати, Юлку спасти хотел... Подожди, а ты что подумала?
Ботинки погрустнел.
– Ты зачем мне...
– А нечего обзываться! – Аврора демонстративно ушла к подоконнику, откуда ей уже с минуту активно сигнализировал Вепрь.
Ну, по крайней мере, попыталась уйти, потому что на третьем шаге чьи-то сильные пальцы аккуратно, но сильно схватили ее сзади за шею.
– Ты всегда такая?
– Отпусти.
Пальцы сжались чуть сильнее и плавно переместились с шеи, зарывшись в светлые завитки на затылке. Девушка затаила дыхание, с удивлением прислушиваясь к безумной пляске собственного пульса.
– Как у тебя получается одновременно восхищать и раздражать меня?
Затылка коснулось горячее дыхание, и Аврора вдруг запаниковала. Ситуация была странной, и пугающей... и опять странной... И ведь она же любит Вениамина, потому что он, Вениамин... Ботинки ткнулся носом в ямочку на шее сзади и поцеловал позвонок, выступающий над воротом платья.
– Я даже рад, что у Юлы украли шкатулку желаний, – продолжал откровенничать Альфред и свободной рукой обнял девушку за талию. – Так ты хотя бы обратила на меня внимание.
Аврора попыталась вдохнуть, но воздух в легкие прорывался с трудом, видимо, ему мешало разбухшее в груди сердце.
– А то ходила вся такая гордая и неприступная... – теплые губы коснулись вмиг порозовевшего ушка, и Аврора зажмурилась от блаженного ужаса. Или от ужасного блаженства?
Было странно. Щекотно внутри. Страшно. И изумительно. И хотелось, чтобы Ботинки не прекращал своих легких прикосновений. И нашептываний тоже не прекращал. Альфред развернул Аврору в своих объятиях, и девушка расширенными глазами следила за тем, как он наклоняется все ближе и ближе... Не выдержала, опустила веки и подняла лицо ему навстречу, ожидая своего самого первого поцелуя.
– А ну-ка убери от нее свои загребущие лапы, а то мало не покажется!! Я в гневе страшен!!!
К неописуемой досаде Авроры, Альфред замер всего в миллиметре от... от намеченной цели, так близко, что когда он задал свой вопрос, его дыхание коснулось губ девушки:
– Это что сейчас было?
– М? – Могила привстала на цыпочки, обняла молодого человека за шею и нетерпеливо бровью повела.
Поцелуй начался с легкого прикосновения и... и на этом закончился, потому что с подоконника снова пропищали:
– Второе предупреждение, и я приступаю к активным действиям!..
– Елки-палки, да что ж такое-то! – Битинки чертыхнулся и обвел комнату гневным взглядом.
– Мамочки... – прошептала Аврора, приходя в себя и приводя с собой смущение и стыд.
Какой кошмар. Только что. Посреди собственной комнаты. На глазах у Вепря и Григория. Она. Едва. Не предала. Свою. Любовь.
Кровь отхлынула от сердца и прилила к щекам и шее. Аврора закрыла лицо руками. Это позор.
– Аврора? – мягко позвал Альф и, преодолевая легкое сопротивление, снова обнял.
– Я предупреждал!
Раздалось легкое гудение, а потом Ботинки вздрогнул и громко ойкнул Авроре в ухо. И отскочил от нее как ужаленный.
Маленький серый защитник чести и блюститель нравов выбежал на середину комнаты и, угрожающе дергая усами, произнес, бесстрашно глядя на Ботинки:
– А ну-ка отойди!!!
– Это кто? – неожиданно осипшим голосом спросил молодой человек.
– Это Вепрь, – ответила Аврора и добавила:
– Вепрь – это Ботинки, как ты уже догадался. Официально, я полагаю, вас друг другу не представляли.
– И неофициально тоже... – пробормотал парень, мысленно гадая, может ли говорящая мышь быть побочным эффектом от смеси клейкой растяжки, мощного слабительного и живого зеркала.
– Неофициально я еще твою бабушку до инфаркта доводил, когда она в Школе училась, сопляк! – грозно рявкнул Вепрь, и Аврора посмотрела на него с любопытством, вспомнив о том, что они с Юлкой так и не выяснили, сколько же их сожителю лет.
– Быстро разошлись по разным углам! – продолжал бушевать мыш. – Это как называется? Это заговор, да?
– К-какой заговор? – все-таки, наверное, маловероятно чтобы это было галлюцинацией. Тем более, что Аврора тоже это видит.
– Коварный, – раздался еще один голос, и Ботинки метнул взгляд на подоконник, а Аврора громко застонала и снова закрыла лицо руками. – По срыву турнира.
– Ущипните меня... – выдохнул Альф. – Это что? Говорящий огурец?
– Кабачок!!! – одновременно выдохнули все трое: мыш, Аврора и... пусть будет кабачок. А потом Аврора к ужасу Ботинки вежливым голосом произнесла:
– Альфред, познакомься. Это Григорий, – широкий жест рукой в сторону окна. – Григорий – Альфред, – небрежный кивок в сторону молодого человека.
– Он живой? – удивленно спросил Ботинки и с решительным видом шагнул к окну.
– Только пальцем в него не тыкай! – предупредила Аврора и Альфред раздраженно спрятал руку за спину.
– А лучше сядь на стул и не скачи тут, как блоха по папирусу, – в голосе Вепря отчетливо отсвечивали ректорские нотки, поэтому Ботинки сначала опустился на стул, а потом понял кто ему приказы отдает.
– Попали мы по глупости некоторых по самое не хочу, – ворчал мыш. – И думать надо не о том, как… – ткнул хвостиком в сторону Авроры, не сводя черных бусинок с лица парня, который немедленно устыдился своих не вовремя выплеснутых чувств. – А о том, чтобы выбраться отсюда без потерь.
– И как можно скорее!! – напомнил Григорий. – Мы все-таки организаторы турнира…
Вепрь согласно кивнул, а затем вернулся к мрачному созерцанию устроившейся по разным концам стола парочки. Аврора смущенно отводила глаза, а Альф хмурился. Все-таки в том, что тебя отчитывает мыш, приятного мало.
– У Могилки не спрашиваю, так как знаю ответ, – продолжил экзекуцию Вепрь. – А ты уже бывал в гостях у Ее Величества?
– Не приходилось, – нехотя признался Ботинки. – Но наслышан, в общем и целом…
Мыш почесал лапкой за ушком и передразнил:
