Все ведьмы – рыжие - Звездная Елена (книги хорошего качества .TXT) 📗
Огнем опалило щеки!
– Я… я…
– Намекаешь, что не твои? – Нет, кто-то явно издеваться начал. – Маргош, ну так опровергни мою теорию относительности, в смысле относительно тебя и поинтересуйся у озера касательно твоих фантазий на мой счет. Уверен, они будут абсолютно идентичны уже продемонстрированному.
– Стужев, – прошипела я, возвращая прутик ведьме, – я на такие подначки не ведусь класса с третьего.
В серо-синих глазах промелькнула улыбка, теплая, добрая, и что-то дрогнуло… рука моя дрогнула, в попытке до прутика опять добраться.
– Ритусь, – Князь улыбнулся, – в моих желаниях по поводу тебя нет ничего криминального, ты красивая девушка, я молодой и здоровый мужчина. Так что тему замяли.
– Слушай, Стужев…
– Замяли, я сказал. – В голосе Князя отчетливо прозвучал металл.
И богатырь, и Гад Змеевич от такого стопорнулись шагах в пяти от внука Кощеева. Причем у некоторых глаза стали змеиные, что несколько… пугало перспективами для няшек. Невольно представила, что могут сделать три прожорливые головы с одним пусть и Кощеевым родичем. И почему-то сказала:
– Все, Стужев, вали, пожалуйста.
Стужев на меня так посмотрел. И я сразу поняла – некоторые няряжались и жезл у деда брали не для того, чтобы валить. Правда, неясно и зачем подвалил вообще. Кстати, да.
– Сань, а ты зачем явился? – напрямую спросила я.
Нахмурившись, Князь произнес:
– Первое слово, произнесенное мной по прибытии, более чем раскрыло причины моего появления.
Я тоже нахмурилась, вспомнила и удивленно переспросила:
– «Писса»?
Скрежетание зубов прозвучало очень явственно.
– Нет, Рита, не писса! – прошипел Стужев. – Другое!
Я задумалась, припомнила диалог и вопросила:
– «Ясно»?
– Пасмурно, млин! Ритка, ты издеваешься?
С задних рядов прозвучало от ведьмы:
– Кажется, имеется в виду слово «прости».
Кощеевич впервые оторвал взгляд от меня и с ироничным поклоном произнес:
– Благодарю, ведьма Радиника.
Пауза. Между Ягой и Стужевым явно что-то было, раз оба одарили друг друга такими взглядами. Длилось это всего секунду, но затем все внимание серо-синих глаз снова досталось мне. И смотрел он странно – словно увидел во мне что-то новое, что ему совершенно не понравилось.
– Мы остановились на «прости», – напомнила я, чувствуя себя очень неуютно под этим взглядом.
– О да, мы, наконец, добрались до сути вопроса. – Сарказм плещет через край. – Маргош, я могу поговорить с тобой наедине, или опыт общения на остановке общественного транспорта так заводит, что остановиться не можешь?
Я села на камень обратно и устало спросила:
– Стужев, а ты умеешь разговаривать так, чтобы не оскорблять при этом собеседника, а?
Дернулась щека, глаза сузились. Вот только следующей фразой было:
– Маргош, прости. И пожалуйста, давай заканчивать это прилюдное представление. Меня лично свидетели всегда бесили, напоминая прописную истину о том, что свидетели долго не живут. Иди ко мне, пожалуйста.
Второе и третье предложения были явно излишни. И настойчивость мне тоже не понравилась совсем. Оглянулась на первую Ягу. Та молча стукнула метлой оземь и, едва та стала прутиком, протянула и коснулась лужицы…
А я тихо спросила:
– Почему Стужев пришел сюда… с жезлом? – Просто жезл примечательный такой.
И как оказалось – вопрос был абсолютно верным.
Замерцала водная поверхность, зарябила, и отразился уже знакомый мне кабинет Кощея, сидящий в кресле Ян, стоящий за столом Кощей и напротив него тоже находящийся стоя Александр. И набатом лично для меня прозвучали Кощеевы слова: «Скажи ей все, что хочет услышать, пообещай золотые горы или океан романтики, но не допусти ее союза с Ягами, Коша! Убей, если потребуется, но не дай договориться с остальной шайкой рыжих. И даже если…»
Изображение пошло рябью и исчезло.
Полными слез глазами я посмотрела на Стужева – он просто отошел шага на три, и лужа больше не видела его мыслей…
Он просто был сволочью!
Он и все его семейство Кощеево. И ничего хорошего в нем нет… ни капли. Ни единой капли…
– Я не убил бы тебя в любом случае, – уверенно глядя в мои глаза, произнес Стужев.
– Тебе не потребовалось бы, – тихо ответила я, – у тебя есть волшебное слово…
– Именно. – Он даже не счел нужным это скрывать. – Ты возвращаешься со мной, Рита.
– Что же ты сразу с шантажа не начал?! – стараясь держать лицо, зло спросила я.
– Не привык разбрасываться козырями без веской на то необходимости, – последовал спокойный, даже чуть насмешливый ответ.
Это ведь неправильно! Ну неправильно, и все. Не должно быть такого! Просто не должно быть! Добро всегда побеждает зло! Всегда! В любой сказке, а это… это какая-то неправильная сказка. И злодеев тут по три на каждый квадратный метр, а добро… добро, оно какое-то в болота совсем забившееся, а я…
А я что – сдамся?!
Мне что, заняться больше нечем?! Вот просто так сдамся, и все?!
Растерянно оглянулась на первую Ягу – она уже чувствовала мои мысли, есть надежда, что почувствует и сейчас. Мои глазки встретились с ее темно-зелеными очами. Ведьма кивнула, а затем взглядом указала на лужу. Стужев отошел слишком далеко, чтобы увидеть изображение, а я… я увидела. Испуганно взглянула на Ягу, та кивнула утвердительно. Мне больно стало уже сейчас, но Яга права – это был выход из положения. Трагичный, как в дешевом аниме, и такой же бессмысленный. Зато выход.
Я встала, отряхнула штаны и, вскинув голову, направилась к Стужеву.
Гордо, решительно, спокойно. Александр улыбнулся, он был уверен, что я поступлю именно так, потому как волшебным словом было «Ромочка». И вот я подошла, и отродье кощеевское тихо сказало:
– И все же мне следовало начать именно с этого, а не с извинений.
Да, ты моралью не отягощенная няшка, мы это и так знали.
– И церемониться с тобой утром тоже было глупо, – продолжил Князь, испепеляя злым взглядом.
Вообще глупо было со мной связываться, но это ты скоро и сам поймешь.
Серые глаза все темнели, а лицо было злое, когда офигей стужевский продолжился:
– И в джакузи жалеть тебя не стоило.
Тоже мне, жалостливый нашелся.
Но тут случилось нечто – Стужев вдруг обнял одной рукой, не выпуская жезла, второй взял за подбородок, наклонился надо мной и тихо простонал:
– Но, млин, Ритка, я не хотел тебя утром напугать.
Неожиданно! Совсем. И рыжая ведьма растерянно посмотрела на реально раскаивающуюся сволочь. Нас не слышал никто – армия моя все еще маршировала, ведьмы далеко были, богатырь и Гад Змеевич тоже, а Александр, склонившись к самым моим губам, продолжил:
– Просто утро, ты такая сладкая девочка и… я же спать не мог, после того, как сам тебя раздевал… И я бы сдержался, но ты… ты зараза рыжая, Ритка! Ты же доводишь! Меня за две прошедшие жизни никто так не бесил, Маргош. Но я не хотел тебя пугать… Точнее, тебя хотел, но не так, чтобы напугать… Хотя все равно моя будешь, и мне уже плевать на твое согласие. Мля, а на кой я вообще извиняюсь?!
Он растерянно посмотрел на меня, но у меня был не менее растерянный вид, и смотрела я на него с явным сомнением в его же умственном здоровье. И мы стоим на болотах, и тихо так вокруг… только комары звенят где-то рядом…
– Правда, не хотел напугать или наказать этим, – полустон-поушепот, – прости.
Ушам своим не верю…
Но сдержалась и предложила:
– Давай ты мне пообещаешь, что больше приставать ко мне не будешь, и тему замнем.
Замер. С сомнением посмотрел на меня, затем жестко произнес:
– Нет.
– Нет? – переспросила шепотом. – В каком смысле «нет»?
– В смысле – буду.
– Будешь что? – Я решила докопаться до истины.
Не ответил, просто неодобрительно покачал головой и, вскинув руку вверх, начал призыв своей переноски. А я возмутилась:
– Слушай, Стужев, знаешь, как твои извинения выглядят со стороны?
– Просвети. – Ледяной тон.
