Дарующая жизнь - Чекалов Денис Александрович (книга жизни txt) 📗
– В самом деле, виконт, – сказал он. – Все это для меня… Так…
Он хотел сказать «непривычно», но тут же спохватился и, смешавшись еще больше, перебил сам себя:
– А, да, вам тоже, тоже доброго утра. Где тут, в общем, эти…
Внезапно произошло то, что заставило всех во дворе замка вскрикнуть от неожиданности и страха. Парадные ворота все еще оставались широко открытыми; орда диких гоблинов ворвалась через них и обступила двуколку.
Косматые существа вкатывались во двор, как большие, упругие мячи. Одетые в полный кожаный доспех, они потрясали короткими дубинками и арбалетами. Злобное рычание сопутствовало их появлению.
Нандо Гамбела застыл от ужаса. Его слуга попытался защитить своего хозяина, но тут же упал, оглушенный ударом деревянной дубинки. Целый выводок гоблинов скалил теперь кривые зубы на каменных плитах двора замка Шлездерн.
Лакеи испуганно бросились в разные стороны, но гоблины не преследовали их. Они не собирались распылять силы. Скрипичная музыка смолкла; виконт остановился и вытянулся во весь рост, как делал всегда, сталкиваясь с опасностью для своей жизни или чести.
Гоблины суетливо шебуршились вокруг Гамбелы; негр выглядел так испуганно, что едва не лишился чувств. Клыкастые твари переговаривались глухими ворчащими голосами; один из них, игуаний череп на шлеме которого выдавал вожака выводка, произнес, обращаясь к виконту Шлездерна:
– Пусть твои слуги притащат все ценное, что есть в замке!
Шлездерн не пошевелился; его лицо наполнилось благородной яростью аристократа, вызванной зрелищем крестьянского бунта.
Гоблин вынул из-за пояса короткий клинок и приставил его к горлу Нандо Гамбелы. Тот дрожал, как отражение в воде.
– Торопись, барин, – приказал гоблин. – Или я перережу ему горло.
– Эй, виконт, – в ужасе прокричал Нандо. – Вы же не позволите им этого сделать.
Он взглянул на гордую фигуру аристократа, и в голову попавшего в переделку негра пришло, что потомственный аристократ, виконт Шлездерн вряд ли станет отдавать семейное достояние только затем, чтобы выкупить жизнь сына булочника.
– Виконт, – завыл Гамбела. – Вы же не можете этого сделать.
Спасительная мысль пришла ему в голову.
– Я же ваш гость! – воскликнул негр. – Вы же сами пригласили меня, виконт. Вы за меня отвечаете. Как там эта ваша честь?
Косматые гоблины рычали что-то на своем языке, плотно обступив своего пленника и угрожая арбалетами виконту. Лесные существа становились все более нервными, и было очевидно, что они не станут ждать слишком долго.
– Виконт! – заверещал Гамбела. – Вы же не дадите им убить меня!
Шлездерн взглянул на него сверху вниз, и весь его облик светился тем превосходством, которое аристократ всегда будет испытывать над плебеем.
– Отчего же, – спокойно произнес он. – Пусть убивают.
– Но честь вашего герба! – закричал негр.
– Моя честь не пострадает, – ответил виконт Шлездерн. – Поскольку вы сами наняли этих гоблинов и обманом впустили их в пределы моего имения. Стража!
Широкие окна распахнулись на всех стенах высокого замка. Городские стражники, закованные в антиплазменную броню, целились в гоблинов из энергетических винтовок.
Косматые существа злобно зарычали. Виконт Шлездерн снисходительно наблюдал за ними. Ни один из гоблинов не осмелился спустить тетиву арбалета, зная, что это означает смертельный приговор для них всех.
– Гамбела, – прохрипел вожак выводка. – Ты же говорил, что он отдаст нам вещи. Ты обманул нас, толстый человек.
– Глупые гоблины, – воскликнул Нандо, – сделайте же хоть что-нибудь!
– Пусть они попробуют, – тихо засмеялась Франсуаз. – О, пусть они только попробуют!
Девушка вышла из-за прикрытия деревянных построек, которые до поры скрывали ее от глаз Нандо Гамбелы и лесных гоблинов. В руках демонесса держала длинноствольный плазменный карабин, а ее серые глаза осматривали гоблинов так, как портной оценивает кусок материи, прежде чем разрезать его на куски.
Бегающие глаза Гамбелы остановились на голубоватом ореоле, мерцающем вокруг четырехугольного дула. Нандо понял, что одного выстрела будет достаточно, чтобы превратить и его, и разбойников в дымящийся оплавленный огарок.
– Гоблины! – закричал он, и на сей раз испуг в его голосе не был притворным. – Сдавайтесь! Я не хочу изжариться живьем.
Трогательное единодушие встретили его слова у косматых лесовиков. Каменные плиты замка Шлездерн никогда не рождали таких звонких аккордов, как в те минуты, когда гоблины бросали наземь клинки и металлические арбалеты.
Люди в форме городских стражников, целясь в лесовиков из плазменных винтовок, один за другим выходили из-за дворовых построек. Гоблины ворчали, и их злости хватило бы, что создать небольшой костерок лично для Нандо Гамбелы.
Стражники приблизились к лохматым тварям и одного за другим заковали в прочные ливадиумные кандалы. В центре цепи оказались Нандо Гамбела, а также его слуга, который до этого момента только притворялся оглушенным.
Другие солдаты, что разместились по окнам замка Шлездерн, пристально следили за гоблинами и были готовы открыть огонь в случае малейшего сопротивления.
Я наблюдал за этой сценой, стоя на вершине лестницы, рядом с виконтом Шлездерном. Мне нравилось смотреть на то, как воплощаются в жизнь результаты моих размышлений, но, что много важнее, я должен был защитить Шлездерна от гоблинов, если кому-нибудь из них придет в голову мысль напасть на хозяина замка.
Только теперь Нандо Гамбела увидел меня. Его удивлению не было предела. Теперь он вновь походил на простоватого, добродушного сына булочника, а не хитрого и опасного преступника, каким только что предстал перед нами.
– Вы? – воскликнул он. – Что вы здесь делаете?
– Не расстраивайтесь так, Нандо, – произнес я. – Ближайшие двадцать лет вы проведете на артанийских рудниках, но, я полагаю, что могу простить вам ваш долг; к тому же, уверен, что у вас все равно нет этих денег…
При этих словах лицо виконта Шлездерна озарила еще более счастливая улыбка, чем играла на нем ранее. Он был рад констатировать, что удача нуворишей преходяща и их богатство, приобретенное бог весть какими средствами, так же быстро покидает их.
– Но что все это значит? – спросил Гамбела.
Все гоблины были закованы в кандалы и выстроены во дворе. Я начал спускаться по лестнице замка, сопровождаемый виконтом Шлездерном.
– Это был единственный способ доказать, что вы отдали приказ убить гонца и забрать у него свиток. Вы не собирались делать ничего сами, Нандо, предоставив опасную работу гоблинам. Мне пришлось заставить вас поверить, что вы должны крупную сумму опасному человеку. Это вынудило вас поспешить с осуществлением своего плана.
Виконт Шлездерн горячо пожал мне руку.
– Я очень благодарен вам, ченселлор, за то, что вы помогли сохранить императорские статуэтки. Их потеря означала бы потерю нашей родовой чести. И, кто знает, сколько человек погибло бы во время нападения гоблинов.
Капитан стражи подошел к нам и отдал честь.
– Этот человек хотел совершить ограбление, – произнес я, указывая на Гамбелу. – Он узнал о существовании древней традиции, которая связывала замок Шлездерн и обитателей усадьбы Шесть Пилонов. Наверное, эта история стала ему известна одновременно с покупкой самого имения.
По всей видимости, Гамбела смог догадаться также, какой план составил виконт Шлездерн, чтобы избежать необходимости общаться со своим неаристократическим соседом…
Мои слова оказались резко прерваны; широкоплечий слуга, низко опустивший голову и хмуро взирающий на прикованных к нему гоблинов, громко перебил меня:
– Ни о чем он не смог бы догадаться! Ему рассказал все один столичный магистр, к которому виконт обращался за советом. Гамбела отвалил книжнику огромные деньги.
– Заткнись, недоумок! – злобно приказал ему Нандо, но слуга уже не собирался подчиняться своему разоблаченному хозяину.
– Мне-то ты никогда столько не платил, – сказал он.
