Призванный - Каст Филис Кристина (электронная книга TXT) 📗
— Да, именно так объяснила Танатос, — добавил смущенный Дарий. — Можно ли мне идти, Мастер Меча? Моя Пророчица ждет.
— Да, иди.
Дарий поклонился, и Дракон проводил его взглядом. Затем Дракон Ланкфорд с хмурой улыбкой на мужественном лице направился в другую сторону и быстро достиг кабинета Танатос.
Он вздохнул с облегчением, увидев, что Верховная жрица еще на месте, стоит перед шкафом в дальнем конце комнаты, собирая свечи и травы, которые аккуратно складывает в большую корзину, очень хорошо знакомую Дракону. Любимую корзину Анастасии.
При виде этого предмета Дракон почувствовал себя уязвимым и беззащитным. Но все же он кашлянул и сказал:
— Жрица, могу ли я с вами поговорить?
Танатос повернулась на звук его голоса.
— Конечно, Фехтовальщик.
— Дарий сказал, что вы поведете Круг Зои на Ритуал Откровения и сами осуществите чары на ферме бабушки Зои.
Хотя он не подал свою фразу как вопрос, Танатос кивнула.
— Верно.
— Жрица, я полагал, что вам известно, что я — Предводитель Сынов Эреба в этом Доме Ночи.
— Я осведомлена о занимаемой вами должности, Дракон, — согласилась Танатос.
— Тогда, хоть я не имею виду принижать вас или выказывать неуважение, я все же спрошу о причинах, на основании которых вы не поставили меня в известность о своих планах и не включили в состав присутствующих на таком важном и опасном мероприятии.
Танатос поколебалась, а затем кивнула, словно соглашаясь с ним.
— Вы правы, согласно занимаемой вами должности, я должна была уведомить вас о своих намерениях. Я этого не сделала по одной простой причине: решила, что ваше присутствие на ритуале станет отвлекающим моментом. Простите, если это выглядит как неуважение к вашей работе. Я не хотела бы, чтобы вы думали так.
— Отвлекающим моментом? Почему?
— Супруг и защитник Стиви Рей, Рефаим, будет присутствовать на ритуале.
Совершенно раздраженный, Дракон возразил:
— Какое отношение имеет Рефаим к тому, что я могу отвлечь задействованных в ритуале?
— Если вы навредите Супругу Жрицы, воплощающей Землю, это отвлечет ее от выполнения прямых обязанностей в Ритуале Откровения и нарушит последующие чары.
— Я должен быть там, чтобы защищать учеников, а не вредить им, — процедил сквозь стиснутые зубы Дракон.
— Но у Афродиты было видение, где речь о том, что вы причинили Рефаиму вред.
— Я бы не стал этого делать, если только он не представлял опасности для других учеников!
— Пусть так, но ваше присутствие все равно будет их отвлекать. Дракон, за безопасностью будут следить два Воина, а сила Круга Зои вам известна. Ученики защищены. И, Дракон, позвольте мне добавить, что после смерти Спутницы вы очень сильно изменились в худшую сторону, и меня это беспокоит.
— Я оплакиваю свою потерю.
— Фехтовальщик, я думаю, дело в том, что вы сами потеряны. И даже если бы на ритуале не присутствовал Рефаим, я бы все равно возражала против вашего участия.
— Ухожу, чтобы не отвлекать вас.
Дракон повернулся на каблуках, но прежде чем вышел из комнаты, его настиг голос Танатос:
— Пожалуйста, позвольте мне объясниться. Я бы не желала вашего присутствия на любом ритуале, где произносятся заклинания, раскрывающие правду о смерти, чтобы принести справедливость и облегчение. Не хочу вас оскорблять, но я чувствую, что сейчас вы находитесь в таком конфликте с самим собой, что ваше присутствие может выступить в противоречие с самим духом заклинания.
Дракон остановился, будто слова Танатос превратились в выросшую перед ним стену. Он не повернулся к Верховной жрице. Но произнес странным голосом:
— Мое присутствие может выступить в противоречие с самим духом заклинания, так вы сказали?
— Я сказала вам правду, известную мне.
— Это все, что вы хотели мне сообщить, Жрица?
Он по-прежнему не смотрел на нее.
— Да, кроме того, что хочу сказать вам «Будьте благословенны!», Фехтовальщик.
Дракон не стал ей кланяться. Не стал в знак уважения прикладывать кулак к сердцу. Он просто не мог. Он чувствовал, что взорвется, если сейчас же не уйдет куда-то, где сможет подумать.
Дракон, шатаясь, вышел в коридор и, не разбирая дороги, побрел, куда глаза глядят.
Его одолевали воспоминания. Слова кружились в голове.
Он помнил, как много-много лет назад другого Воина удержали от присутствия на ритуале другой Жрицы, и теперь он вновь услышал слова Анастасии так же четко, как если бы она произнесла их только что:
«Я не хочу оскорблять тебя, но я не могу сотворить заклинание мира, находясь под охраной Воина. Это противоречит самому духу заклинания…»
Верховная жрица Дома Ночи в Тауэр Гроув согласилась с юной преподавательницей Чар и Ритуалов и наказала Дракону сопроводить Анастасию вместо Воина-вампира. И он подвел Анастасию.
О нет, она выжила! Той ночью ее не убили, но Дракон позволил злу избежать меча. Спустя сто семьдесят семь лет то же самое зло убило его любовь, его жизнь, его единственную.
Дракон тяжело дышал. Он прислонился горящим телом к чему-то, показавшемуся прохладным и успокаивающим и поднял глаза, поняв, куда ноги привели его.
Он опирался на статую Никс напротив ее храма. Пока Фехтовальщик вглядывался в мраморное лицо Богини, шепчущий ветер развеял облака, и серебристый лунный свет заструился на фигуру Никс, подсвечивая ее глаза.
На секунду она показалась Дракону живой. Богиня смотрела на него с невообразимой грустью, от которой его сердце, которое он считал разбитым на сотни осколков, заныло.
И тогда Дракон понял, что должен сделать.
— Я отправлюсь на ритуал. Буду смотреть и не стану вмешиваться — если зло снова не явится. А если это произойдет, то на сей раз, клянусь, я уничтожу его!
— Ты уверена, что нам не стоит приглашать Шайлин? — спросила Стиви, сидя рядом с Рефаимом на своем обычном месте в автобусе. Мы все ждали Танатос.
— Да, мне кажется, что ей не стоит с нами ехать, — сказала я. — Ее Пометили всего несколько дней назад. Она еще не совсем освоилась как недолетка, не говоря уж о познании Истинного Зрения.
— Вдобавок, мы не особо распространяемся о ее даре, — напомнила Афродита. — Чем меньше народу знает о наших делах, тем лучше.
— Хотя в стихотворении Крамиши она упоминалась, — заметила Стиви Рей.
— Мы доподлинно не знаем, о ком там идет речь. Там говорилось… — Я зажмурилась, словно это могло бы помочь мне вспомнить, и произнесла:
Что, если слова об Истинном Зрении из той же оперы, что и большинство стихотворений Крамиши — метафорические, а не буквальные?
— Богиня, ненавижу поэзию! — заявила Афродита.
— Крамиша тоже не едет? — спросила Стиви Рей жутко плаксивым голоском. — Может быть, стоит взять ее с собой?
— Нет, Стиви Рей. Мы должны сохранять Круг, ядро нашей компании, — возразила я.
— Кучка-вонючка плюс парни и мое величество, — перечислила Афродита. — Деревенщина, да что с тобой такое? Раньше мы уже бросали вызов миру и выходили из переделок почти невредимыми.
— Ты как будто боишься, — заметил Дэмьен.
Стиви Рей обернулась назад, где в средних рядах сидели Дэмьен и Эрин.
— Так и есть, — тихо призналась она.
— Не бойся! — Рефаим обнял ее. — Видение Афродиты предупредило нас. Со мной ничего не случится.
— Э-э, я не уверена, что бояться так уж глупо, — я надеялась, что внутренний голос поможет мне изложить свои мысли логично. — Я увижу, как именно убили мою маму. Это пугает меня, потому что я знаю, что должна быть готовой к жуткому зрелищу, на которое будет очень тяжело смотреть. У Афродиты было видение о смерти Рефаима, возможно, в ходе нашего ритуала. Думаю, что страх Стиви Рей — это нормально, да и тебе, Рефаим, не помешало бы поволноваться — просто чтобы быть готовым к худшему, если оно произойдет.
