Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена (бесплатные полные книги .txt) 📗
А в этом мире вместо автобуса разве что поалов используют. Или шорнов. Если караван горными тропами пойдет. Особо продвинутые и ленивые горожане на носилках перемещаются. С двумя или четырьмя носильщиками. Все зависит от комплекции пассажира. Или величины его внутреннего «Я».
Встретил я тут одного такого: росту полтора метра в прыжке, комплекция – за ручкой швабры спрятаться сможет, а вот носилок ему мало показалось – в паланкине разъезжал. Да в таком, что улицу почти перекрыл. Прохожим стены приходилось обтирать.
Вот я и ляпнул насчет неправильной парковки. Просто так, к слову пришлось, а сам на другую улицу уже думал идти, а тот, что в паланкине, взял и обиделся. И паланкидера – как их здесь называют – на меня натравил. Перед носилками всегда здоровый такой мужик идет. С шестом. Погремушкой гремит и громогласно сообщает, какая важная персона за ним следует. А если персона инкогнито путешествует – «за закрытыми шторами», как говорится, – тогда молча колотушкой греметь полагается и шестом дорогу очищать. От особо глухих и тупых.
А тут я со своим недовольством…
Посчитать мне ребра паланкидер не успел – Крант помешал. С некоторых пор он при мне неотлучно держится. Даже когда я за ширму захожу, в джакке помокнуть, там, или в усул пожурчать, так нортор возле ширмы отирается. А в этот раз рядом со мной встал. Слева.
Паланкидер только глянул на Кранта и к земле прирос. Вместе со своей тросточкой. Не иначе о чем-то вечном задумался. А пырсона в паланкине вякнул чего-то, и носильщики назад сдали, да в ближайший переулок свой транспорт затолкали. Еле разместились там.
Я когда мимо проходил, глянул – не из злорадства, любопытства токмо – и морду увидел. Того, в зашторенных носилках. Миг только и смотрели друг на друга, но…
Не знаю, есть ли любовь с первого взгляда, но наоборот – точно есть!
Вот только глупо поворачивать обратно, когда тебе дорогу уже уступили.
Я потом эту рыжую пырсону в заведении Ранула встретил. Хозяин ему лучшую комнату приготовил. Из тех, что остались. А этот недовольство выражать начал. Мол, в прошлый раз «люкс» был, а теперь конура какая-то.
Ну один «люкс» у Ранула, чего тут поделаешь?.. Прежнего жильца на фиг, а этого вселять? Или двух в один «люкс» запихнуть?..
Вот к самому интересному мы с Крантом и вернулись. Голодные. А со мной голодным письменно лучше общаться. Бумага, она все стерпит. Даже если ее мнут и об стену бросают. Это после хорошей жратвы я добрым становлюсь. И терпеливым. Самую малость.
Короче, не повезло рыжему. Не на того наехал. И не в то время.
Пока мы общались на повышенных тонах, Ранул чуть в обморок не упал. Я думал, может, съел мужик чего… Оказалось, от переживаний.
– Это же Величайший и Мудрейший, – шепнул он уже в комнате. Да еще на дверь оглянулся. Словно этот «величайший» мог пройти сквозь нее. – Любой с радостью уступит все, что Мудрейший пожелает.
Не вовремя это Ранул сказал. В самом начале обеда.
– Слушай сюда. Я – не любой. Это понятно?
– Да, многоува…
– И меня не гребет: могучий он или еще какой. Наглых таких я с детства терпеть ненавижу. Усек?
– Да-а…
– А если этому не нравится комната, то пусть идет к…
У Ранула совсем уж несчастный вид стал.
Да-а, не позавидуешь мужику, попал между двумя бригадами. В самый центр разборки.
Так, спокойно, Лёха, вдох-выдох… носом вдох, посчитай до пяти… нет, лучше до десяти! Ртом выдох. Успокоился? Теперь говори.
– Короче. Чего-то кому-то не нравится? Тогда легкого ему Пути. И не надо портить здесь… пейзаж.
Но рыжий коротышка никуда не убрался. Как потом оказалось, ко мне он и приехал. Вернее, ко мне-другому, что давно уже рассыпался в прах. А теперешний миной Рид не имел ни малейшего желания чего-либо продавать. Особенно такому покупателю, который хамит незнакомым прохожим.
Да еще продай ему то, из-за чего меня чуть не убили. Перетопчется! Себе все оставлю.
Если жизнь становится слишком скучной, можно завести собаку. Или врага. О скуке тогда не скоро вспомнишь.
Мысль вообще-то неглупая, но вряд ли у меня получится. Обзавестись собакой. Не видел я их в городе. Ни одной. И кошек не видел. А крысы есть. Только называются по-другому – касырт. И ловят их зверушки, похожие на ящериц. Несколько таких я в гостинице заметил. Самая маленькая на ладони уместится, а большая – с таксу величиной. Но по стенке бегает только так! Ранул говорит, мол, охотники они хорошие. Но вряд ли эта ящерка будет лежать на коленях и мурлыкать. Или станет заглядывать в глаза хозяину, выпрашивая вкусную косточку.
А с врагами у такого нормального мужика, как я, вообще полная лажа. Даже поругаться не с кем. Меня или любят до дрожи в коленках, или боятся. Тоже до этой самой дрожи. Даже рыжий коротышка и тот стал сама вежливость. При встрече нежно так улыбается и спрашивает о здоровье.
– Не дождешься, – отвечаю. По-русски. А потом на местном интересуюсь его здоровьем.
Не принято здесь спрашивать: хорошо ли спал и какие сны видел. Я вот раз спросил как-то, так «великий и могучий» чуть с табурета не упал. Не все здесь, оказывается, сны видят. А те, кто видит, в особом клубе состоят. Гильдия сновидцев называется. Был тут один такой. Проездом. Тоже в «люксе» останавливался. Уже после ремонта. Ранул с таким почтением о сновидце этом говорил, будто тот сам папа римский и президент крупнейшего банка по совместительству. С последним паромом уплыл сновидец.
А первый паром мы ждем со дня на день. Дождей нет, но вода в реке прибывает. Медленно и уверенно. Совсем немного зарубок на мерном столбе осталось. Город гудит, как улей весной. Купцы пакуют последние тюки. Караванщики решают оргвопросы, нанимают, если надо, дополнительную охрану. Или продлевают контракт с прежней бригадой. Охранники целыми днями заняты подгонкой снаряжения и тренировками. А старшие бригад или стай вроде Марлы с Меченым – отбором новичков. Я как-то пошел с ними, посмотрел – ничего интересного. Свой спецжаргон, не слишком понятный постороннему, короткие поединки, похожие на те, что были на аукционе, какие-то клятвы, обещания…
Я так понял: не любят здесь письменных контрактов. В трех экземплярах, да еще заверенных нотариусом. Все больше словами обходятся. А пишут только по особым случаям и по большим праздникам.
Короче, все в городе при деле, один Лёха Серый погулять вышел. И занимается этим с утра и до обеда. А после – тут «тихий час» наступает, вроде сиесты, и до первого заката отдых длится. По улицам только ящерицы да слуги бегают. Жарковато днем. Те, кто может, тенью в саду наслаждаются, в комплекте с песнями и чем-нибудь прохладительным. Или еще каким развлечением балуют себя. Марла большая охотница до подобных занятий. Особенно в последние дни. Словно ей длительный пост предстоит, причем в самое ближайшее время. Вот и старается оторваться по полной программе.
А я уставать начал от затянувшегося отпуска. Скуку чувствую, а идей, чем занять руки и голову, пока нет. Оказывается, слишком мало полезного я умею здесь делать. Даже на поала правильно сесть и то проблема. Всему, понятное дело, можно научиться. Было бы желание. Вот только желания путешествовать вместе с рыжим-конопатым у меня нет.
А этот «великий и могучий» собрался пристроиться к каравану Марлы. И такие сказки парням Меченого рассказывает, заслушаешься.
Меченый поначалу в глубоком пессимизме пребывал. Я не сразу понял, в чем дело. А ему разрешение мое требовалось. На прогулку с караваном.
Разрешил, понятное дело! Иначе фигня получалась: вся стая на охоту, а вожак на цепи остается. Он же удавится на ней! Или подохнет с тоски.
Слугой Меченый моим теперь считается. Ни мне это не нужно, ни ему, похоже. Но забрать плащ нельзя. Позор и смертоубийство. Для слуги. А Меченому только такой подлянки не хватает. Для полного счастья. Порядок он в своей стае быстро навел, а вот с Крантом особые отношения сложились. Вооруженный до зубов нейтралитет у них. Я не вмешиваюсь. Просто не знаю, чего тут сделать можно. Вот разъедутся в разные стороны, и все устаканится.
