Везунчик - Романецкий Николай Михайлович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— Алмазный мой! — Лицо цыганки тронула лукавая улыбка. — Я же гадалка! Хочешь, еще погадаю? Позолоти ручку!
Я дал ей десятку.
Земфира сунула ее за вырез платья, взяла мою ладонь, стиснула в руке.
— Опять впереди дорога в казенный дом, красавчик. И по-прежнему сохнет по тебе блондинка. Второй твой ребеночек будет здоровый и очень-очень счастливый. А опасаться тебя надо деве рыжей и зеленоглазой.
— Это верно, Земфира, — сказал я. — Опасаться ей ox как надо!.. А что там с казенным домом? Вернусь я из него?
— Не знаю, алмазный. — Земфира тряхнула жгуче-черными волосами. — Не вижу.
Я достал еще десятку, протянул ей. Она оттолкнула мою руку:
— Не надо, бриллиантовый! Не вижу я. Честно говоря, и казенного дома не вижу. Так сказала, для красного словца.
— А что же ты вообще видишь?
— Вижу, что тебя очень изменило. Ребенок твой умерший с тобой. Он взял на себя твою смерть. Вот и все, что я вижу.
— Значит, соврала?
— Зачем соврала? Люди платят за приятное. За неприятное никто платить не станет. И во второй раз не придет. И ты бы только ради вопросов о рыжей не пришел.
— Пришел бы!
Земфира покачала головой:
— Не пришел бы. Ты ведь и так обо всем догадывался. — Она была права. В чем в чем, а в психологии людской она разбиралась. :
— Ладно, Земфира, — сказал я. — Не хочешь, значит, говорить о неприятном?
Цыганка вновь покачала головой.
— Не вижу я в тебе, алмазный, неприятного. И приятного тоже не вижу. Закрытый ты теперь от меня. И от рыжей той закрытый. Иначе бы тебя уже и в живых не было. У рыжей сила, какой у нас не бывает, но не по зубам ты ей.
Я понял, что ничего больше не добьюсь: либо Земфира не хотела говорить, либо и в самом деле была бессильна перед моим будущим.
— Прощай, гадалка! — сказал я. И ушел.
Глава 64
Замок в квартире Паутовых был все тот же, и справился я с ним за десять секунд. Осторожно потянул за ручку. Дверь открылась всего на пару сантиметров — оказалась запертой на цепочку. Опасаются дамочки незваных гостей…
Пришлось вернуть замок в исходное состояние и прибегнуть к помощи звонка.
— Кто там? — послышался голос старой ведьмы.
— Сантехник, — сказал я.
Прием кретинский, но он сработал. Звякнула цепочка, щелкнул замок.
Я рывком распахнул дверь, ввалился в прихожую. И тут же понял, почему сработал кретинский прием — в лицо мне смотрело черное окошечко «стерлинга».
— Заходи, сантехник, — сказал его владелец, молодой парень лет двадцати. — Морду к стене, лапы на затылок.
Я повиновался.
— Татьяна Владимировна, закройте дверь.
Щелкнул замок, звякнула цепочка.
— Теперь, сантехник, на пол! Морду вниз, лапы в стороны!
Я повиновался, лег так, чтобы правая рука была ближе к нему.
— Татьяна Владимировна, вот браслет, наденьте ему на правую руку!
Я лихорадочно соображал, что делать. Вот вляпался так вляпался, Арчи Гудвин хренов!
Между тем старая ведьма наклонилась; чтобы было удобнее, оперлась коленом мне на спину. А может, хотела прочувствовать, что это такое — попирать коленями мужчину.
Другого такого шанса может и не быть. Резко катнувшись в сторону, я подсек старуху, подправляя левой рукой траекторию ее падения. В результате Паутова-старшая с визгом улеглась на меня, а я ткнул ей пальцем правой руки в расплющенную левую грудь и сказал, глядя парню прямо в глаза:
— Дернешься, пущу ей пулю в сердце.
Несуществующий пистолет был ему не виден, и он заволновался. А тут еще старая ведьма завопила:
— Володя, у него пистолет!.. Он мне пистолетом прямо в грудь!
— Мама, что случилось? — раздался из комнаты голос Альбины.
— Пусть дочка сидит, где сидит, — быстро сказал я. — Иначе прихлопну мамашу. Мне терять нечего!
Парень окончательно растерялся. Конечно, если бы «стерлинг» был настроен на игольчатый луч, охраннику не стоило бы никакого труда пальнуть мне в неприкрытую голову. Но, похоже, настройка была веерной, и он боялся зацепить заложницу. Ему, в отличие от меня, было что терять.
Я вдавил палец в рыхлое тело посильнее, и старая ведьма заверещала от боли.
— Мама! — Альбина вылетела из комнаты, словно игрушечный чертик из табакерки.
Охранник схватил ее за руку:
— Куда вы? Назад!
Большего мне и не надо было. Левой рукой я схватил старуху за воротник халата, оторвал от себя, а правой выдернул из кобуры родимого «етоича». Мгновение, и дуло уперлось мамаше в левый висок.
Дальнейшее было просто. Увидев пистолет, Альбина застыла с расширенными от ужаса глазами. Повинуясь моим приказам, охранник положил «стерлинг» на пол, ногой отбросил оружие в дальний угол. Я стащил мамашу с себя, поднялся на ноги, галантно предложил пожилой женщине руку. Она, правда, моей галантности не оценила, встала сама, придерживая на груди оставшийся без пуговиц халат. Потом вся наша дружная компания проследовала в комнату, где я приложил охраннику рукояткой пистолета по затылку. Сдержанно приложил — убивать его вовсе не хотелось. Затем подтащил бесчувственное тело к батарее парового отопления и приковал браслетом к трубе. Все это время мамаша и дочка сидели на диване, вцепившись друг другу в плечи и с ужасом следя за моими боевыми действиями.
Разобравшись с охранником, я повернулся к ним:
— Ну вот, дамочки! Больше он нашей беседе не помешает.
И тут нервы старой ведьмы не выдержали. С воплем: «До-о-очушка, он убьет тебя! Беги-и-и!»— старуха бросилась на меня, норовя вцепиться скрюченными пальцами в лицо. Пришлось ударом по голове, уложить на пол и ее.
— Мамочка! — завопила Альбина, вскакивая с дивана.
— Сидеть! — Я направил пистолет ей в лицо.
Она тут же угомонилась, забралась на диван с ногами, сжалась в комочек. Я опустился возле мамаши на одно колено, пощупал пульс на шее. Старая ведьма была жива.
— Ничего с нею не сделалось. — Я сел в кресло возле стола. — А теперь поговорим.
Как и в первую нашу встречу, Альбина быстро пришла в себя. Спустила ноги с дивана, сжала кулачки, пронзила меня бешеными глазами.
— Нам не о чем говорить!
— Вот как?.. А о детях, которых вы убили с помощью доктора Марголина?
— Это ложь! Я никого не убивала!
— Вот как?.. Тогда поговорим о «рубашках», которые вы с них сняли.
Лицо ее на мгновение перекосилось от страха. А потом она закрыла глаза и протянула в мою сторону растопыренные пальцы. Вздрогнула. Открыла глаза — в них вновь стоял смертный ужас.
— Как… Как вам удалось воспользоваться той «рубашкой»? Это же невозможно… Если только вы… вы… вы… — Ее заклинило: она все поняла.
— Да, я отец ребенка, которого вы с Марголиным убили год назад. Я муж Екатерины Савицкой.
Она вновь быстро взяла себя в руки.
— Муж объелся груш… Между прочим, ваша любезная Катя весь этот год наставляла вам рога.
Я усмехнулся:
— Мне это известно. Как и многое другое. Я прочитал дневник Виталия Марголина.
— Он вел дневник? Вот дурак! Слово «дурак» прозвучало вовсе не как оскорбление: похоже, эта женщина все еще любила своего подельщика.
— Это вы сказали моей жене, что он убил обоих ее детей: моего и марголинского?
— Ничего я никому не говорила! У вас нет никаких доказательств. Вам не поверит ни один следователь, ни один суд!
Да, внутри этой хрупкой женщины скрывался стальной стержень.
— Для суда, каким я собираюсь судить вас, не нужны никакие доказательства!
Это ее проняло.
— Вы… Вы собираетесь убить меня?
— Пока что я задаю вопросы. Как говорят у ментов, чистосердечное признание может быть учтено судом.
Она кусала губы и пожирала меня ненавидящим взглядом. Я молча ждал, недвусмысленно поигрывая пистолетом. Наконец не выдержал:
— Кстати, не надейтесь на помощь со стороны Павла Ивановича Поливанова. Или Раскатова — не знаю уж, как он вам представлялся. Он отвечать на вопросы не хотел и теперь мертв.
