Подземный огонь - Локнит Олаф Бьорн (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Тарантия встретила нас суматохой, грозившей перерасти в неуправляемую панику и повальное бегство жителей из столицы. Срочно вызванные герцогом Просперо конногвардейские полки и вооруженные отряды тайной стражи барона Гленнора с трудом поддерживали порядок на улицах, охраняли канцелярии и гонялись за мародерами, грабившими брошенные лавки. В глаза не видевшие короля кавалеристы, выставленные на стражу у закатных ворот Тарантии, с трудом пропустили его в город – Конану пришлось наорать на капитана, а в доказательство своей личности предъявить королевскую цепь и тяжелый кругляш с государственной печатью.
На улицах к нашему отряду отнеслись весьма недоброжелательно. Плебс, почти вышедший из подчинения, что-то кричал вслед четверым дворянам, а когда в толпе раздался возглас: «Это же он, проклятый варвар!», в Конана полетел гнилой капустный кочешок. К счастью, неизвестный злоумышленник промахнулся, тем самым сохранив себе жизнь – король был очень недоволен всем сущим, и бросился бы с клинком на любого обидчика.
Во дворце мы обнаружили пустые покои (большинство придворных бежали из столицы). Замок наполняли лишь офицеры гвардии, по-прежнему стоявшие на своих постах. Встретивший нас Паллантид не замедлил сообщить, что золото из подвалов вывезено в Пуантен, главные сокровища короны тоже, а Его светлость канцлер Публио так спешил уехать из Тарантии, что даже позабыл прихватить свою молоденькую любовницу… В замке остались лишь герцог Пуантенский, несколько центурионов из военной канцелярии, да незаменимый барон Гленнор, вместе с Просперо пытавшийся сохранить престиж государственной власти в глазах поданных.
И, естественно, дворец не покинули грифон из Ямурлака, а также прекрасная фаворитка короля, графиня Эвисанда.
Герцог, которому кто-то из личной стражи сообщил о прибытии монарха в город, немедленно примчался в апартаменты Конана, в момент, когда он сбросил дорожную одежду и переодевался.
– Государь! – Просперо едва не сбил меня с ног, вихрем ворвавшись в комнату короля. Я и Мораддин тоже находились в опочивальне, обсуждая срочный эдикт, который должен был издать Конан – указ об отмене осадного положения в Тарантии. – Все-таки ты живой!
– Сам видишь, – проворчал король. – Как дела?
– Честно признаться, мерзко, – покачал головой герцог и опустился (а скоре, просто упал) в кресло. Действительно, Просперо был бледен, а под его глазами ясно виднелись коричневатые круги. Интересно, когда он спал последний раз? – Жители паникуют, дворянство бежит из страны на полдень, и даже на обоз канцлера случилось нападение!
– Так ему и надо, – жестокосердно ответил Конан. – С казной все в порядке?
– Разумеется, мой король. Черные Драконы отбились с честью. А кроме всех бед, три дня назад случилось небольшое землетрясение и был слышен гром на закате…
– Наша работа, – встрял Мораддин. Немедийский граф стоял возле камина и потягивал вино. – Милорд герцог, срочно вызывайте писаря и герольдов. Нужно объявить в городе, что подземное чудовище погибло.
Я, сообразив, что никак нельзя упускать такую возможность, схватился за чернильницу, висящую у пояса, и вынул из-за пазухи футляр с перьями и пергаментными свитками. Отличный случай представляется – самому написать исторический документ, который наверняка войдет в анналы царствования короля Конана!
– Постойте, постойте, – Просперо подался вперед. – Как – погибло? Вы его убили? То есть недавнее землетрясение…
– Именно, – кивнул Конан. – Неужели вы все видели?
Просперо с пятого на десятое рассказал, что вечером третьего дня, ближе к шестому колоколу, на закате от столицы вдруг мелькнула яркая вспышка, спустя несколько мгновений земля затряслась и послышался отдаленный раскат грома. Наиболее остроглазые гвардейцы смогли углядеть с главной башни замка, как вдалеке поднимается в небеса черное бурлящее облако. Ветрами тучу отнесло на полдень, а по городу немедля пошли слухи, будто один из богов спустился на землю.
– Очень хорошо, – неожиданно просиял король. – Пускай в народе так и думают. Хальк, запиши в эдикт: «Милость Митры нас не оставила. Солнцеликий пришел с неба и все исправил. Больше зеленого огня не будет.»
– Так эдикты не пишутся, – возразил я. – Плохо звучит. Невнушительно…
– А-а! – Конан едва не сплюнул прямо на блестящий паркет. – Делай, как знаешь. Только чтобы смысл не менялся.
Вот так и получилось, что указ о снятии военного положения в столице и сообщение о гибели явившегося с полуночи чудовища писал именно я. Конан потом лишь чиркнул пером внизу и, подышав на печать, приложил ее к пергаменту. Паллантид, прибежавший на зов короля, немедля отнес эдикт, на котором еще не просохли чернила, к глашатаям (самая неблагодарная должность при дворе. Во всех просчетах короля виноват именно герольд – он приносит дурную весть обывателям и частенько страдает от их недовольства…).
Когда Паллантид ушел, сжимая в руках бесценный для меня, гордеца, свиток, Конан немного осоловелыми глазами осмотрел нас с Мораддином и спросил:
– Ребята, а где Веллан?
– Спать пошел, – пожал плечами граф Эрде. – Я бы на его месте сейчас поступил так же. С какой стати подданный короля Немедии должен обихаживать аквилонского владыку? Или у тебя, дорогой друг, своей головы на плечах нет?
– Хорошо, хорошо, – поморщился Конан. Сейчас Его величество уже переоделся в костюм, стилизованный под простонародный – рубаха с коротким рукавом и белые льняные штаны – и походил не на короля великой державы, а на самого обычного варвара. Впрочем, Конан всегда был таковым и не собирался меняться. – Мораддин, Хальк, идите отдыхать. Если проснетесь к ужину – жду вас у себя… Хальк, задержись.
Я обернулся на зов короля. Конан, выглядевший предельно усталым и вымотанным, спокойно посмотрел мне в глаза и тихо проговорил:
– Будешь проходить мимо бассейна – скажи банщику, чтобы как можно быстрее приготовил горячей воды. И, пожалуйста, разыщи Эвисанду… передай, чтобы пришла к термам.
– Хорошо, – кивнул я. Конечно, дворянину не пристало бегать по поручениям, как последнему служке, однако сейчас я мог сделать для нашего монарха – варвара, простолюдина и авантюриста, но в то же время человека, своей решительностью и благоразумием спасшего страну – все, что угодно. Хочет, чтобы к нему пришла Эвисанда? Прекрасно, я ее позову, даже если придется перевернуть с ног на голову весь дворец. Белокурая красавица Эви способна утешить короля и вернуть ему обычную жизнерадостность лучше нас всех, вместе взятых.
Все-таки Конан из Киммерии – очень хороший человек… Но почему мы с такой готовностью бросаемся выполнять его просьбы? Только потому, что он – наш король? Или потому, что каждый из нас твердо уверен: случись что-нибудь, с чем мы окажемся не в состоянии справиться – мы всегда можем рассчитывать на любую его помощь? Или по какой-то другой, неизвестной мне, но очень важной причине?..
Скромный ужин, на который были приглашены только самые близкие друзья, Конан устроил в малой трапезной незадолго до полуночи. Я и Мораддин уже успели сходить в баню, Конан, которому хватало для сна совсем немного времени, выглядел посвежевшим и веселым, Паллантид и Просперо явились в лучших нарядах, грифон Энунд пригласил себя сам, а графиня Эвисанда, как обычно, блистала неземной красотой и подаренными Конаном бриллиантами… Ждали одного Веллана.
Оборотень явился после повторного приглашения. Посол Эрхарда был угрюм и неразговорчив, от еды отказался, и сразу налег на темное тауранское пиво. В результате чего напился до зеленых демонов в глазах прежде, чем остальные успели отведать первую перемену.
Барон Гленнор – начальник нашей тайной службы (и фактически третий человек в стране после короля и канцлера) – на ужин не явился, хотя его тоже приглашали. Могу сказать, что таинственный Гленнор очень редко приезжал в Тарантию из своего загородного дома и только последние события, связанные с появлением зеленого пламени, заставили барона прибыть в столицу. В то же время месьор Гленнор ни разу не предстал перед королем, общался только с герцогом Просперо и продолжал оставаться одним из самых загадочных людей королевства. Честно говоря, я, как библиотекарь и летописец-любитель, успел познакомиться со всеми дворцовыми служащими и дворянами короля, но начальник тайной службы был неуловим. Я неоднократно пытался напроситься к нему на прием, мотивируя свои претензии сообщениями о якобы раскрытых чужеземных конфидентах (благо таковых при дворе как Нумедидеса, так и Конана было довольно много), но господин барон всегда отказывал или предлагал через посланников отправить мои соображения письмом.
