Река времен (СИ) - Чи Лана (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗
– Не стоит отвлекаться, – попросила я его. – Расскажи мне о том, что происходит в Ассубе.
Оказалось, что почти четыре дня назад в столицу прискакал полуживой воин из моей охраны. Мужчина был ранен, но в руке крепко сжимал обрывок самирийского боевого пояса. Слов было не нужно, хотя сам воин не смог в утренней темноте опознать нападавших.
Мне это показалось очень странным. Никто из отряда Асмарраха не носил самирских доспехов. У них были клинки с чеканкой, у некоторых – колчаны с символикой, но не более. Но оружия никто не терял, и об утрате пояса тоже не говорили. Вероятнее всего, напавшие хотели выдать себя за самиритов, чтобы начать конфликт, и, кажется, это им это почти удалось.
Асмат, вероятно, думал так же. Он слушал родственника, закрыв глаза, две глубокие морщины прорезали широкий лоб. Когда тот дошел до самирской роли в нападении на нас, даже застонал, словно от боли.
– Нет, Мальхат, на нас напали свои же, поверь! – мой телохранитель открыл глаза. – Я сам видел. Одежды на них были как у горцев, знаешь, короткие такие из кожаных полос и плащи. Думаю, им все равно было кого подставлять.
***
Дорогу до Ассубы я помнила плохо. Повозок у отряда не нашлось, и мне пришлось ехать верхом, вернее, боком. Ни седла, ни стремян у местных лошадей не было. Воины держались по-индейски, только ногами. О таком способе передвижения царевны и речи быть не могло. А потому мы медленно тащились по грунтовой пыльной дороге. Командир Мальхат – пешком, ведя коня, остальные верхом, окружив нас с боков.
На равнине, несмотря на самый конец эмиша, солнце было обжигающим. Мне пришлось снова с головой замотаться в покрывало, а на плечи накинуть тяжеленный воинский плащ, сшитый из двух слоев жестких шкур: воловьей и козьей, мехом внутрь. Возможно, эта одежда прилично защищала от стрел и камней, но ее аромат был способен привлечь сотню голодных вурдалаков и совершенно не радовал мой царский носик. Но я терпела. В последнее время все, что мне оставалось, – это терпеть: тяготы поездки, походную кухню, отсутствие возможности помыться и разлуку.
Сейчас я с большим теплом вспоминала все те удобства, что окружали меня в начале путешествия. Мои служанки, «гробик на колесах», все это было теперь бесконечно далеко. Я старалась не позволять себе думать о судьбе той бедной девушки, что была со мной в шатре в то роковое утро. Самирийцы не нашли ее тела, возможно, ее захватили в плен и продали в рабство. А может, отвели подальше и убили.
Захваченный воинами Асмарраха пленник тоже не прояснил ситуации. Говорить он отказался, притворяясь горцем, и о его дальнейшей судьбе мне даже не хотелось думать. С врагами самирский царевич не церемонился.
Через две ночи, проведенные в кошмарных условиях, вдоль дороги начали появляться пастбища, поля, люди и их жалкие хижины, слепленные из глины, соломы и навоза. Небольшие притоки Иреша позволяли возделывать поля, и сейчас на них шла активная уборка урожая. Завидев нашу процессию, жители бросали свои дела и приветственно махали руками. Некоторые подбегали, чтобы расспросить воинов, но те отвечали резко и лишь о том, что войны сейчас нет.
Последнюю ночевку перед возвращением в столицу я хотела провести под крышей. Мне нужно было отмыть с себя пыль, сделавшую мою бледную кожу грязно-серой, привести в порядок одежду и волосы. Входить в большой дворец оборванкой неприлично и опасно. Наследная царевна себе такого позволять не должна. Поэтому я долго расспрашивала Мальхата и его солдат по поводу храмов или святилищ, расположенных по пути, и настояла на остановке в самом большом из них, посвященном Иинат.
Великую Мать чтили по всей нашей долине. Она пробуждала посевы, помогала во врачевании и при родах, повелевала бесчисленными мелкими духами – Ка, что являют людям ее гнев и чудеса. Община храма, состоящая в основном из женщин, помогала жителям мелких поселений, могла содержать при себе небольшой отряд воинов, охранявших порядок, имела право вершить суд, если преступление было не слишком значительным.
Мужчины к служению Иинат были склонны реже, но все же встречались. Чаще всего они становились музыкантами, жрецами низкого уровня посвящения, лекарями, так как высшее служение было доступно лишь женщинам.
Часто встречались и двойные алтари, особенно на окраинах обжитых земель. Здесь Аннан был более значим, так как был божеством воинов, хотя некоторые из них частенько поминали всуе и Эрнааля – владыку гибели, огня и хаотического разрушения. Именно с ним связывали землетрясения, обвалы и пожары.
Обычные карешцы предпочитали не произносить вслух имен тех, кто властвует по ту сторону. Только побывавшие в опасных сражениях солдаты, не раз бывавшие одной ногой в нижнем мире, возносили мольбы и жертвы Эрнаалю и его темной супруге Тиссерит – матери болезней и проклятий.
Мало кто знал об этом, но почти в каждом большом храме Иинат был алтарь для божеств нижнего мира. Безжалостная Тиссерит нашла и присвоила себе осколок души Всеблагой и должна была почитаться как ее ипостась. Но именно она, по преданиям, и учила людей бороться с насылаемыми ей же хворями, так как этого требовала частица сущности Иинат. Эрнааля же можно было задобрить жертвами и красотой. Вспоминая о тех временах, которые провел в чертогах Великой Матери, он смягчался и укрощал свой нрав.
Возвращаясь домой, я отчетливо чувствовала, как нарастает гнев этих богов, уже готовый выплеснуться на Кареш, подобно огненному дождю. После отъезда Асмарраха меня почти каждую ночь мучили кошмары, в которых под ногами горела земля, отовсюду слышались предсмертные стоны людей, хруст ломаемых костей, а каменные стены дворца трескались, обрушаясь на мою голову. А надо всем этим ужасом парил мужчина, с пальцев которого дождем сыпались огненные капли, пожирающие все вокруг. Разглядеть его никак не получалось, свет, отраженный доспехами, слепил глаза. В такие моменты моя душа могла только плакать. Я же билась в липкой паутине, неспособная позвать на помощь. Это была вторая причина, по которой наш отряд вечером третьего дня прибыл в храм Всеблагой.
Жрицы маленького святилища нашему прибытию обрадовались. Наверное, и сюда доходили слухи о том, что царевна – любимица Иинат. Устроив мой отряд на площади перед храмом и снабдив солдат всем необходимым, служительницы увели меня во внутренние помещения. Здесь я, наконец, смогла отдохнуть и заняться собой, избавленная от мужских глаз. За последние два дня я старалась даже не отходить по нужде, так как в чистом поле найти укрытие было сложно. Умываться приходилось символически, обтирая лицо и руки влажной тряпицей, так как воду берегли.
Восхищенные моей бледной кожей и медовым цветом волос, жрицы помогли мне отмыться и привести в порядок насквозь пропыленные одежды. Здесь тоже знали про отвар мыльного корня, но мне все же удалось их отблагодарить, рассказав об укрепляющих отварах, рецепты которых я узнала от Каи.
Повезло и с тем, что старшая жрица была хорошо знакома с моей наставницей и согласилась отослать ей весточку тем же вечером. Необходимо было срочно предупредить соратницу о скором возвращении и попросить служительниц старого храма встретить нас завтра вечером у западных ворот. Царевна должна была появиться перед владыкой во всем блеске, к пущей зависти врагов и завистников. Я нацарапала послание тайным письмом на куске козьей шкуры, используя в качестве чернил охру и уголь, смешанные с воском. Такой способ пересылки сообщений часто использовали знающие, чтобы защитить послание от любопытных глаз. Кому в голову придет искать слова в свертках и тканях?
Теперь оставалось самое страшное – принести жертвы иным богам. Старшая жрица нахмурилась, выслушивая мою просьбу.
– Ты думаешь, что будет война? – пришамкивая беззубыми челюстями спросила она. – Этот год и так тяжек для жителей. Урожай получился плохой и мы уже не раз посылали к владыке с просьбами помочь, но, если верить тебе, везде плохо.
Мы сидели в маленькой келье за главным алтарем, так как я не хотела, чтобы мой рассказ стал достоянием чужих ушей.
