Странствия по мирам - Хорватова Елена Викторовна (версия книг txt) 📗
Царевна нигде не обнаружилась.
Как ни странно, охранник и помощник Лебеди, витязь Гарольд, которого в Арконе для простоты называли Гаркушей, к поискам не присоединился, а продолжал сидеть в комнате стражников, привалясь к стене и закрыв глаза.
Мал уже знал, что Гаркуша любит этак-то посидеть, объясняя, что занимается внутренним самосозерцанием. Что там, во внутрянке, созерцать – это вопрос к Гаркуше, но, по слухам, он ухитрялся в такие минуты узнавать много чего постороннего – ясновидением, стало быть, баловался.
Надо бы потрясти парня, что он там про Лебедь высмотрел, но это не уйдет. Сейчас лучше о себе самом позаботиться – ошибки в таких делах дорого обходятся. По установленной традиции Мал сорвал шапку со своей буйной головы, шмякнул ее оземь и немного порвал собственные волосы, чтобы обозначить высочайшую степень отчаяния.
Мысли его лихорадочно метались – Мал экстренно разрабатывал программу действий, чтобы вывернуться из сложной ситуации с наименьшими потерями.
Конечно, с него могут взыскать за недосмотр, но раз уж было задействовано могучее чародейство, казнить тут Мала не за что. Супротив чародейства приемов нету… Стало быть, надо доложить по начальству о происшествии, несколько усилив магическую составляющую (хотя она и без того немалая)…
Вот только к кому перво-наперво бежать с докладом? К главе Тайного приказа, в боярскую думу или к самому князю?
Стряхнув повалявшуюся на полу шапку, Мал кинулся на улицу и прямо у входа в терем столкнулся с Горыней и… тем самым чародеем, что только что похитил Царевну Лебедь. Общались они друг с другом как друзья.
– Итак, главная задача – неожиданно предстать перед ней, – объяснял чародей. – А там уж, как бездна раскроется, все пойдет практически без наших усилий…
Ни слова понять было невозможно. Но все тонкие дипломатические комбинации, построенные в мозгу Мала, рухнули в одночасье…
– Горыня, милостивец, не вели казнить, но это что ж выходит – по твоему повелению, кормилец ты наш, изъятие Лебеди произведено?
– Какое-такое изъятие? – напрягся Горыня.
– Так ведь этот самый чародей чужеземный, как звать-величать, не ведаю, уж не изволь гневаться, только-только вместе с Лебедью исчезнул! И следов не осталось! И ежели без твоего ведома, стало быть, похитил Царевну, вражина!
Потрясая гневно воздетым пальцем, Мал сделал несколько шагов к главе Тайного приказа, желая открыть его глаза на тайного злоумышленника.
Но с воздетым пальцем он, конечно, дал маху. Горыня был не тот человек, пред ликом которого можно грозить перстом.
– Что? Как? Куда исчезнул? Что значит «похитил»?! – заорал Горыня. – Не доглядели? Толпа дармоедов из казны кормится, а дело свое справлять никто не обучен? Всех в остроге сгною или гребцами на ушкуи направлю!
Мал почувствовал слабость в коленях, как на море во время качки. В ушкуйники не хотелось… Но все его объяснения и вправду звучали странно – любое происшествие нелегко описывать недоброжелательно настроенному начальству.
– Ну-ну, коллега, – успокоительно похлопал Горыню по плечу чародей, на глазах менявший свою внешность и превращавшийся в кого-то другого. – Нас обошли на один шаг. Но мелкая уступка еще не означает проигрыш всей партии…
Мал по-прежнему не понимал, о чем это он толкует, но Горыня и его гость повернулись и ушли, так и не отдав никаких распоряжений касательно дальнейшей судьбы Мала. Стало быть, страшная доля гребца на ушкуе пока ему не грозила.
Правда, Горыня, обернувшись, бросил через плечо:
– И чтобы молчать обо всем!
Но его предупреждение несколько запоздало: люди, дожидавшиеся аудиенции у Царевны Лебеди и невольно оказавшиеся свидетелями происшествия, уже разбегались по городу с криками, что Царевну, надежу-заступницу, власти злыми чарами извели.
Весть эта облетела весь город еще до того, как Горыня успел вернуться к себе в Тайный приказ.
На углах и площадях стали стихийно собираться кучки чрезвычайно возбужденных арконцев… Началось брожение умов, чреватое непредсказуемыми последствиями.
Тот, кто видел, как из маленького комочка снега разрастается лавина или как из пресловутой искры разгорается пламя, может понять стихию народного бунта. Настоящие бунты всегда случаются стихийно, хотя кое-кто из амбициозных политиков тешит себя иллюзиями, что занимается их целенаправленной организацией.
Для политического переворота, конечно, нужны грамотно составленные лозунги, хорошо обученные и вооруженные бойцы и честолюбивый лидер, но таким образом вырывают власть друг у друга лишь представители разных ветвей правящего древа. А бунт, истинный бунт, бессмысленный и беспощадный, возникает сам собой. Просто в какой-то момент граждане вдруг хватают то, что попалось под руку, и выходят на улицы. И даже необязательно вооружать их продуманными политическими и экономическими лозунгами, на первый случай годятся испытанные боевые призывы типа: «Вон он, тот самый! Держи, держи гада! Поймали? Теперь лупи его, братва!»
Поводы для начала подобных волнений бывают самые незначительные, поскольку кроме поводов есть еще и причины. Когда чернь бежит штурмовать дворец властителя-тирана, многим кажется, что народ просто слегка возбужден из-за недавнего повышения цен на хлеб. Но на самом деле этот виток дороговизны – лишь последняя капля, а гонят людей к дворцу усталость, обиды и раздражение на власть, копившиеся лет десять, если не больше.
Правители, имеющие дело с терпеливым народом, нередко полностью теряют опаску и ухитряются нагадить всем вокруг, причем крайне изобретательно, а потом, оказавшись на гильотине, до последней секунды гадают: из-за чего, собственно? Ведь подданные всегда были так милы – и откуда вдруг взялось столь ярое возмущение?
Может быть, загадочное исчезновение Царевны Лебеди на первый взгляд и послужило поводом для назревающего бунта, но и причин для недовольства властью у арконцев было сколько угодно. В этом никто даже и не сомневался.
Маргарита уныло плелась на работу. Не то чтобы она совсем не соскучилась по библиотеке и своим коллегам, но… Не так-то просто вернуться к составлению научно-вспомогательной библиографии, посвященной истории парламентаризма в России, выявляя забытые политические программы столетней давности, если тебе только что довелось побыть в роли правительницы, управляющей пусть и маленьким, но гордым и независимым государством.
Практически как Золушка, растеряв туфельки и махнув рукой на тыкву, служившую золотой каретой, Маргарита возвращалась с бала к своему очагу и мешкам с фасолью, которую надо перебирать поштучно, отделяя белую от коричневой…
Эрик Витольдович выполнил свое обещание и подготовил для нее тематическую роспись газетных статей из «Русской мысли» за 1906 год, но Маргарита даже не нашла сил просмотреть карточки. От одного сознания, что сейчас придется вводить весь этот материал в компьютерную базу, сводило скулы. Почти как от мысли о кислом-кислом лимоне…
Троллейбус, который был ей нужен, гордо отъехал от остановки, хлопнув дверью перед носом у Маргоши. Видимо, водитель хотел, чтобы потенциальная пассажирка бежала к нему бегом, если уж собирается уехать, а Маргоша как раз не могла бежать: во-первых, в иных мирах она отвыкла от высоких каблуков и чувствовала себя в модных сапогах на шпильке не слишком уверенно, а во-вторых, прямо у троллейбусной подножки в обе стороны расстилался ничем не прикрытый лед, и любое резкое движение на нем было чревато парочкой переломов.
Конечно, для настоящей ведьмы не проблема быстро вылечиться, но все же… Переломов не хотелось бы!
«Вот паразит! – подумала она, глядя вслед удаляющемуся троллейбусу, водитель которого отличался нездоровой бескомпромиссностью. – Две секунды сэкономил, не мог подождать! Чтоб твоя таратайка заглохла!»
Троллейбус резко дернулся и застыл. Штанги, державшиеся за провода, сами собой соскользнули вниз. Водитель заметался у дверей, которые не желали открываться, и справился с ними чуть ли не при помощи монтировки.
