Воины Хаоса наводят порядок (книга I) (СИ) - Семёнов Дмитрий "Дики" (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
– Мутни… знаю это село лишь как точку на карте. Вы попали туда по наводке кураторов?
Кёрт Олясин шлёпнул ладонью нависшую над дорогой кленовую ветку с огромными листьями, будто обменявшись приветствием с деревом.
– Да, тут снова Ник Силкин способствовал. Если вспомнить, во все идиотские приключения мы попадали через него – иногда я задумываюсь, нет ли в этом какой-то логической связи… но ладно. Предыстория такова: чиновник, ответственный за ту часть региона, был немало обеспокоен приходящими из Мутней донесениями. С его слов, он лет десять за этот посёлок переживал; даже облысел и растолстел от волнения… Очевидцы докладывали, что Мутни терроризирует загадочное чудовище, а община первооснователей этого славного места регулярно приносит людей ему в жертву. Чего королевская власть Сизии не приветствует, ну ты знаешь!
Мария согласно кивнула. Сизийцы не увлекались кровавыми языческими обрядами, предпочитая или узаконенную религию нескольких церквей, или распространённую в Новом Мире доктрину магического реализма. В Тарбагании верований было побольше, на каждой кочке сидела своя гнусная секта, хотя церкви там тоже имели влияние. Гномы Алых гор истово молились на должностные инструкции и технические руководства. Немирные орки на краю диких земель до сих пор чтили идолов из насквозь проржавевших останков древней военной техники, перемотанных колючей проволокой и гнилыми патронными лентами. У бескрайнего и непознаваемого Восточья имелась своя вера с множеством странных богов и замысловатых обычаев; люди там строили пагоды, жгли благовония и то молча сидели, любуясь горящим огнём и текущей водой, то тряслись в экстатических танцах. Вышедшие из Затемнения роггардские чернокнижники вообще не верили ни в сон ни в чох, у них были сугубо научные ритуалы. В любом случае, никто из народов обжитых земель не устраивал людских жертвоприношений.
А если вдруг и устраивали, то хотя бы именовали подобные практики как-то иначе. Цивилизованнее.
– Так вот, – продолжал меж тем Кэррот. – Тот районный чиновник пожаловался Охранке. Мутни – жуткая глушь, там ведь даже милиции нет, всем община заведует! Службисты искали, на кого бы спихнуть эту командировку. Нас как раз в это время изгнали из Чебухтуя, мы связались с куратором… и уже через пару дней ехали из Азиро в Харлону, из Харлоны в райцентр Тыль, а оттуда и в Мутни. А поскольку там север, где весна ещё только проклюнулась, добираться до Мутней пришлось на собаках.
От селения Тыль к дальним Мутням по дремучим лесам тянулась извилистая дорога, сейчас полностью скрытая снежником. Зимний покров не сходил в этой местности иногда аж до самого лета. Булам да лошадям было здесь не пройти. А вот неутомимые ездовые собаки, ясноглазые, с острыми ушами и мордами, резво тащили лёгкие сани по оплывшим пористым сугробам. Вереница упряжек вихляла меж молчаливо стоящих раскидистых сосен, срезала путь через лысые сопки, скользила по запорошенной глади застывших озёр. Каждый погонщик вёз одного пассажира с вещами. Пятеро Воинов Хаоса – Наумбия уехала в Большие Грабли по семейным делам – мчали сквозь мёрзлые земли, покачиваясь на ухабах.
Погонщик, стоявший на полозьях за спиной Кэррота, направлял бег собак звучным свистом и цоканьем, иногда отвлекаясь на разговоры. Понимая, что везёт из Тыли некую вооружённую инспекцию, он в охотку делился сведениями о селе, пользовавшемся в округе дурной славой.
– Мутные они в Мутнях, это да… Ладно, золото моют по-странному! Или песни свои распевают про искажённую геометрию… Это ничего! Но у них там какие-то верования… нехорошие. Богомерзкие. То покойников смолой мажут и жгут, то по лесу голыми бегают…
Кёрт покрутил головою по сторонам. Мимо проносились заснеженные просторы. Из сугробов торчали приземистые деревья, покрытые серо-зелёной хвоёй. По-над просекой вилась позёмка, горизонты вздымались горбатыми сопками. Голых людей в лесу видно не было.
– Что насчёт жертвоприношений? В смысле, видели что-нибудь? Слухи ходят…
– Слухи – это да… сам не видел, ничего не скажу! Мы вообще лишний раз туда не суёмся… Но вполне может быть! Пакость к пакости тянется, – и он громко присвистнул собакам, чтоб они выровняли свой бег.
Поздним вечером сани доставили Воинов Хаоса к фактории на окраине Мутней. Вездесущие харлонские купцы основали её для заготовки шкур, пушнины, рога, жира, ценных желез и прочего. Таёжный край был богат зверьём, и местные, отбросив присущую им нелюдимость, охотно меняли лесную добычу на товары городских мануфактур. И, конечно, сдавали золотой песок, намытый в тайных местах секретными способами. Благодаря этим промыслам Мутни стали посёлком зажиточным. Но пришельцам извне там не шибко-то радовались: местные жили сплочённой общиной, держа выверенную дистанцию с посторонними, и выказывали готовность защищать свой уклад с оружием в руках. Поэтому торговую факторию на всякий случай обнесли высоким частоколом из заточенных брёвен. Об этом, как и о прочих деталях здешнего антуража, приезжим поведал приказчик, заведовавший факторией. Рослый, молодой и румяный, он оказал им радушный приём, хотя время от времени тревожно прислушивался да поглядывал на чёрные громады ёлок за гребнем частокола.
– Так ведь тут даже совы не те! – эмоционально объяснял он причины своего беспокойства. – Они белые и кричат, аки призраки! Я же сам из Харлоны приехал, думал, обломилось мне счастье, начальником сделали… третий год уж от этого счастья сбежать не могу! Иду как-то по просеке в сумерках, слышу вдруг за собой – совы снежные: у-у! Сразу на душе-то и похолодело…
– Совы ладно! От вас вести пришли, будто в Мутнях жертвы чудищам практикуют?
Приказчик нахмурился.
– Не от меня! Один наш работник писал, он уехал по осени… Сам-то я не видал ничего, но про жителей Мутней давно нехорошее поговаривают! Люди здесь непростые, по ним сразу и не поймёшь, зачем пришли – то ли купить чего, то ли голову с тебя снять. Год назад браконьеров приезжих в лесу порешили, а до этого ещё миссионера церковного спровадили. Всё их культ этот мерзкий!
– Ну же! Наконец-то! – Кэррот обрадовался как дитя. – Рассказывай, что за культ!
Заведующий молча поманил их в дом и закрыл на тяжёлый засов утеплённую дверь.
– Культ в общине поддерживает старейшина, она же праматерь, – понизив голос, сообщил он. – Называются они «Тайное общество Явного»… Этот Явный – вроде их покровитель, но никто его толком не видел, конечно.
– Демон, что ли? – хрустнув кожей лица, сощурился Костик.
– Так ведь кто его знает? Только чтут они Явного… его именем всё в Мутнях делается. И раз в год, на исходе зимы, они ходят в леса и несут ему в жертву народившегося младенца!
Поведав это, приказчик отчётливо побледнел. Вытаращив глаза, он весь обратился в слух и сам стал похожим на снежную сову. В жёлтом свете масляной лампы его фигура отбросила на бревенчатую стену комнаты огромную тень.
– Тайный культ в глухомани приносит младенцев в жертву неведомому чудовищу… как-то это уж слишком! – высказался Олясин, разводя руками в недоумении.
– Вот зацепка: этот Явный таится в лесах, – бесстрастно заметил Констанс. – А скажите, куда они ходят? Есть у них ритуальное место?
– Сам не видел, – завёл снова приказчик. – Но тут егерь один приезжал, и вот он обнаружил, куда они ходят. Потому и сбежал! Вон, на карте настенной смотрите. Эта сопка на северо-западе, ходу пару часов – на ней скалы приметные, точно старая башня разрушенная. И под этими скалами где-то пещера. Туда-то младенцев они и несут каждый год! Мне вон прошлой весной один выпивший хвастался, будто Явный принял их жертву и всё в этот сезон пойдёт как по маслу. И действительно, прибыль была неплохая… даже премию выписали!
– Ну вы, люди, даёте! – не выдержал Батлер. – У нас детей только в слепой шахтный ствол сбрасывают, и то если уродцами родились или старших не слушаются… некоторые даже обратно вылезают потом, их прощают. А тут собственными руками дитятю чудовищу скармливать! Как так можно!
