Нукенин (СИ) - Мазуров Дмитрий (полная версия книги .TXT) 📗
— Не убивает лично, — ответил Кай. — Уж не знаю как выглядит совет высших Мустангов, но это явно не низкорослые лошадки, которые целыми днями жуют травку. У большинства семей совет состоит просто из больших по размеру зверей, но не думаю, что здесь то же самое. Сотни лет назад сюда посылали огромные отряды самураев и шиноби, но не возвращался никто. Не думаю, что даже очень большая лошадь способна завалить отряд самураев. По крайней мере не уничтожить полностью.
Я покивал и разговор сам собой закончился, а мы продолжили движение. Через пару часов мы вошли в лес, и двигаясь в светлой роще меж двух гор, вышли на побережье, засыпанное круглой галькой.
…Напустив на лицо хмурое выражение и поправив нодати, высившийся над левым плечом, я неспешно шагал за Каем, что зачесал темные волосы назад, закрыл руки рукавами и шел к воротам в частоколе.
— Кто там? — недовольно прошипел голос и на стене показалось заспанное лицо, обрамленное спутанными черными волосами до плеч.
— Эй вы, ленивые свиньи! — проорал Кай. — А ну открыть ворота!
Охранник чертыхнулся, но не спешил, а неуверенно пробормотал:
— У меня при…
— Крестьянская свинья! А ну быстро поднял ворота! У меня дела! — прервал Кай.
Я едва удержался от ухмылки, настолько голос Кая походил на голос напыщенного мелкого феодала, которые считают, что мир вокруг них крутится, а сами даже лошадь обычно позволить себе не могут. Такой феодал вполне мог приказать мне убить обычного простолюдина. Конечно, если этот феодал был самозванцем, его ждет смертная казнь.
Но мертвому простолюдину-то будет уже все равно.
*
Спокойно свесив ноги сбоку бушприта и держась за канат, на котором трепыхался треугольный кливер, я смотрел на прямую линию горизонта.
Мне давно было интересно, будет ли меня беспокоить качка? Как оказалось — будет. Но исключительно в хорошем смысле, качка — это просто охренительно классно. Успокаивает, настраивает на благодушный лад. Наверное, если бы сейчас рядом оказалась Мила, я бы ее даже не убил.
Просто бросил бы за борт.
Справа по борту был небольшой островок, что находился прямо перед изогнутым заливом, ведущим к небольшой деревне, откуда шла дорога в строну Суны.
Мы сделали огромный крюк. Нет, не так — ОГРОМНЫЙ крюк. На всю дорогу ушло около полутора месяца, тогда как напрямую мы бы потратили ну максимум десять дней.
А ведь впереди залив и дорога в Суну — еще дня три пути.
Конечно, я понимал, что мы хрен пройдем по прямой дороге. Там все эти дворянские замашки не прокатят — даже сьогун будет обыскан, ощупан и все в таком роде. Но мне все равно казалось, что Кай хочет меня убить. Правда, за все время пути меня не посетило и мысли о том, как мне избежать моей участи. Так что я, скорее, злюсь на самого себя.
… Залив был окружен высокими безжизненными скалами, цвета чуть светлее ржавчины. В целом, я был доволен путешествием — провел пару недель на корабле, почти полностью привел в порядок свое снаряжение, увидел место, которое, по словам Кая, видело от силы пятьдесят человек во всем мире. С другой стороны, сейчас меня мало что радовало. Я ярко чувствовал каждый день, словно последний. Я истратил около трех тысяч рю на одну только еду — попробовав на корабле кучу всего. Очень дорогой шоколад (дерьмецо то еще), мед, редчайшую рыбу…
Было не жалко.
Корабль шел очень медленно, поставив пару парусов и то и дело лавируя между мелей. В общем, с этой стороны на Суну точно никто не нападет.
Да и кому эта Суна далась? Беднейшая деревня в этом гребаном мире!
Порт, к которому пристал корабль, был совсем небольшим. Рядом не было даже деревни — была только высокая скала, перед которой едва хватило места на пару складов.
Деревня была далее — после подъема по пологой дороге. Здесь было все необходимое — магазины, конюшни, банки. Все для приезжих.
И уже здесь была пустыня. Влажные морские ветра не могли пройти через высокие скалы на юге. Так что, в стране Ветра жизнь была только на границе со страной Рек. Ну и где-то далеко в пустыне, где обитала семья варанов. Но это уже чуть ли не легенда.
Кай удивил. В том смысле, что он на моих глазах выложил сто тысяч рю за лошадь. Довольно неплохой жеребец…
Где он, мать его, берет такие деньги?
Объяснив мне, что хороший конь — его пропуск в Суну, он пожелал не хворать и скрылся за горизонтом.
Просто зашибись.
Осталось только запечатать в свиток нодати и бежать по дороге.
Где-то через пару часов, мне показалось, что песок успел залезть везде. Хрен знает, как это у него вышло. Единственное место, куда он мог проникать — воротник. Но он был и в сапогах и подмышками и частично даже пристроился меж ног.
Выносливость тоже подводила — было сухо, неприятно, дышать было сложно, солнце палило и пот насквозь промочил всю мою одежду, кроме пол плаща.
Ночью я остался за большой дюной, чувствуя на себе, что такое пустыня без солнца — холодно было чуть ли не так же как в Иве зимой. Пристроившись в сидячей позе на рюкзаке и запрятав руки под полы плаща, я закрыл глаза и провалился в чуткий сон.
*
В ушах звенел четкий звук сыплющегося песка. Он едва-едва выделялся на фоне того, что сыпался с вершины дюны под влиянием ветра — исходил снизу и был достаточно близко. Не изменив позы, я прислушался.
Звук приблизился и внезапно прервался, остановившись около меня. Я слышал очень тихое дыхание человека и мои пальцы, едва заметно сдвинув ткань плаща, легли на черную рукоять.
А затем громким звуком заложило уши. Словно чирикали сотни птиц, и эпицентр этого звука двинулся ко мне. Если бы я спал, то в этот момент проснулся. Но сделать ничего бы не успел.
Резко сорвавшись влево, я краем глаза заметил проходящий мимо яркий сгусток чакры. Оттолкнув локоть и отправив Чидори на встречу с песком, я охватил правой рукой человека подмышкой и резким движением вогнал танто ему в левый бок. Затем еще один удар повыше и почти молниеносный, в район, откуда танто достанет до сердца. Но человек резко оттолкнул меня ногой и танто разрезал его белую одежду в районе поясницы, рассекая какой-то символ, но уже не ранив его.
Я стремительно скатился с дюны в самый низ, крепко сжимая в окровавленной руке не менее окровавленный нож. Только здесь, став на относительно твердую землю, я смог окинуть человека взглядом.
Примерно моего роста и куда более худой. Длинные черные волосы, распахнутое белое кимоно, залитое кровью на левом боку, вокруг бедер повязана грязно-синяя верхняя одежда и держащий ее, странного вида фиолетовый канат, а из-за спины торчит рукоять катаны без цубы.
Впервые его вижу.
Парень не дал себя долго рассматривать. Сложив одну печать, он помчал на меня. В какую-то секунду он выставил руку вперед и я скользнул в сторону.
— Чидори Эйсо!
Тонкий клинок из чакры молнии прозвенел прямо над ухом и я рванул под ним на бегущего с огромной скоростью парня. Тот едва ушел от моего танто, отклонившись в сторону и теряя равновесие, отправил мне в спину два сюрикена, что нашли свою цель, однако даже не вонзились в мой кожаный жилет. Идиот какой-то.
Парень упал на спину и кувыркаясь назад через голову, мгновенно встретил мой танто кунаем. Лицо его самоуверенно, но слегка растеряно — ему очень неудобно блокировать мои удары левой рукой своим кунаем в правой. Я мгновенно выудил из-за пояса кунай и ударил им в левый бок парня, не пытаясь поднять его повыше — потеряю слишком много времени.
Но от этого удара парень уходит. От следующего удара танто тоже, от подножки уклоняется, поднимая ногу и затем мгновенно ударяет ею в песок, ослепляя меня.
Невероятная реакция. Движения только для того, чтоб уклониться, не более, не менее.
Неудивительно — глаза светятся красным и на кольце, окружающем зрачок, блестит два томоэ.
Я отшатываюсь и едва продирая глаза, прыгаю, видя его жест правой рукой — взмах слева направо точно параллельно земле.
— Чидори Сенбон!
