Выбор офицера - Гришин Алексей Иванович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Ну, приятель, ты и попал в переплет. Дочери Хранителя в рыло заехать — таких примеров история не знает. Тебя же теперь по всем дорогам искать будут, чтобы другим неповадно было.
— Раз ищут — должны найти. Меня, или мой труп. Лучше второе. Тогда все естественно — после лишения дворянства ни один пациент больше недели не прожил, так что у меня три дня в запасе. Убью кого-нибудь похожего, переодену и всех делов. А что делать?
— Ты сейчас серьезно?
— Нет, конечно. Это просто нервы — они же не железные, а жить, ты не поверишь, хочется.
— И, похоже, будешь. Повезло тебе, есть, есть у меня для де ла Гера сюрприз. Хороший такой, элегантный. Грех, конечно, так говорить, в общем, слушай. Набедокурил у меня на днях один солдат — трахнул не ту бабу. Притом настолько не ту, что его теперь родственники с фонарями ищут. Рано или поздно найдут, куда денутся, а как найдут — или жениться, или в могилу, причем, как я понял, ему второй вариант больше нравится. Парень твоего возраста, комплекции, и волосы у вас русые. У него посветлее, но кто будет уточнять? Даже говор у него южный!
— Предлагаешь создать двух солдат?
— Нет, ни в коем случае! В документах будет отражено, что был только один человек, который из роты охраны Академии переведен на службу в гарнизон крепости Сен-Беа в Пиренеях. И именно ты туда и поедешь.
— Почему туда?
— Командир гарнизона наш выпускник, он забросал меня просьбами прислать ему хорошего фехтовальщика — плачется, что деградирует. А ты фехтовальщик не из худших.
— А солдат куда денется?
— Не солдат, а сержант! Я неделю назад ему капрала присвоил, а рота охраны Клиссонского замка пользуется правами гвардии, в том числе и правом повышения на звание при переходе на службу в армию. Так вот, сержант Жан Ажан сменит имя и с моим рекомендательным письмом направится в Новый Свет, где наши доблестные колониальные войска расширяют заморские границы страны. В конце концов, над Галлией никогда не должно заходить солнце! — с усмешкой подмигнул мне де Ри.
— Действительно, чем мы хуже островитян! — согласился я. — Тем более Жан, тем более Ажан. Ажанами французы называют своих полицейских. Так что хорошая фамилия, как раз для меня. Но смерть Жана де Безье должна быть официальной.
— Это не самая большая проблема, вполне достаточно, чтобы пара приличных людей ее подтвердила. Я ручаюсь за де Фонтэна. Нужен кто-то еще.
— Вообще никто не нужен, я уже все подготовил.
— Неплохо, и где планируешь умереть?
— Если ехать в Марле через Ренн, дорога проходит через городишко Сен-Бриё. Там на побережье полно мест, чтобы в Гастелло сыграть. А море сейчас штормовое, никакого тела найти в принципе невозможно. Кстати, и выжить в том прыжке — тоже. Я уже все прикинул и подготовил, можно еще свидетелей приводить и никому ничего не рассказывать. Все будет достоверно, как учили.
Де Ри удовлетворенно потер руки:
— Все-таки неплохая смена в ЧК нам пришла, головой работать умеешь, хвалю. Тогда так, курсант, — он перешел на официальный тон — Приказ о Вашем отчислении я пока не подписываю, Вы беретесь под арест и мы, под моим личным командованием, в сопровождении караула выдвигаемся в Марле для определения степени Вашей вины и решения вопроса о передаче дела суду военного трибунала. Сдайте оружие!
А тише добавил:
— Твои деньги и оружие я оставлю в Нанте в военном банке на твое новое имя. Необходимые бумаги передам перед выездом из замка, часть денег сразу возьми с собой. И награду — мне до нее дотрагиваться нельзя, так что забирай сразу.
— Не пройдет. В Нанте мне появляться нельзя — тамошние банкиры могут узнать, была возможность засветиться. И бумаги брать с собой нельзя — могу их водой испортить, а это лишние вопросы. Лучше встретимся лично в Анже. Есть там гостиница «Луара», а остановлюсь я под именем…
— Ну пусть будет д’Артаньян — предложил де Ри — здесь такой род может и есть, но точно не из известных, я узнавал. А я уже никак не перепутаю. И немедленно направляю гонца в Марле, чтобы наши дожидались меня в Сен-Бриё. А ты под арест, мой друг, под арест. Но сначала — в Прощальную комнату!
— Это еще что такое?
— Прощальная комната. Через нее проходят все, покидающие Академию. Выпускники и отчисленные досрочно. Единственное исключение — двое твоих покалеченных однокурсников. К ним мы сами выезжали.
— А зачем, если не секрет?
— Для тех, кто в ней был — не секрет. Там ты примешь присягу на службу Галлии. Нарушить ее труднее, чем предать тайну Академии, практически невозможно.
Вот это да! Уел-таки меня де Ри!
— Так выходит, что все выпускники, даже отказавшиеся от военной службы…
— И даже те двое, с гаремом. И ваши покалеченные, им тоже дело нашлось.
— И за все время — никто не отказался?
А этот вопрос для собеседника оказался неприятным. Замявшись, он ответил:
— Только тебе скажу. Четыре года назад был случай. Сбежал один курсант. Его до сих пор ищут, но все без толку. Шевалье де Крепон, захудалый потомок когда-то великого рода. Талантлив, но… В общем, сразу после защиты диплома, на пьянке, он убил однокурсника. Ты же знаешь, что за это бывает. Так что сбежал он. Мы поиск организовали, но без толку, слишком хорошо его учили. Так что имей в виду — узнаешь что о нем — дай знать.
— А как я его узнаю? Если человека за четыре года не нашли, значит имя он сменил. Особые приметы в этом мире — тоже дело поправимое. Отпечатки пальцев он не оставил.
— Узнать его действительно трудно — особых примет нет в принципе, вообще ничем не выделялся, кроме фехтования — вот здесь действительно мастер, равных которому я никогда не видел. О, отпечатки пальцев! Ты же можешь их снять! Его оружие осталось! Подожди, я сам принесу, — и убежал.
А зачем? За это время любые отпечатки исчезли. Но, тем не менее, де Ри принес мне шпагу и кинжал. Словно великие ценности. Он держал их словно корону Галлии, едва касаясь пальцами. Хотел я над ним посмеяться, но посмотрел повнимательнее… Опа, попался, субчик!
Есть простенькое заклинание, позволяющее посадить искорку в камень. Де Крепон ее и посадил в стеклышко, украшавшее навершие кинжала. И держится оно не просто годами, десятилетиями, так что ауру его описать мне вполне по силам.
— Вот что, Ваня, я этот кинжал с собой в камеру возьму, попробую за ночь что-нибудь у него узнать. Только я с собой свои тетради возьму, разрешишь? И еще, барон — мужчина, тем более знает, кто я такой — переживет. Вот с баронессой проблемы. Ты вот что, ты ей пошли мои переводы стихов, вроде как память осталась, а среди них вот этот положи.
Мой друг внимательно посмотрел на текст и понимающе улыбнулся — Жди меня, и я вернусь… Симонов… Не думал что это так прозвучит на галльском…
— Это хорошо прозвучит на любом языке. Так сделаешь?
— Конечно. Ну, давай обнимемся на прощание — потом такой возможности не будет. Бог знает, когда теперь увидимся.
— Но-но, в Анже обязательно! А вот дальше — как Бог даст, но все равно увидимся. Ты с документами передай эти тетради и адрес для связи. Свои координаты, сам понимаешь, я не сообщу, но навещать адрес буду, — и по-русски, — До свидания, брат.
Мы обнялись, де Ри вызвал конвой, и меня отвели в мрачные казематы замка Клиссон, которые после узилища Марле казались фешенебельной гостиницей.
Уже в камере, описав ауру де Крепона, я обалдел. Она полностью совпала с аурой, оставленной на стреле «лейтенантом», командовавшим захватом Безье! А с учетом сообщенных де Ри примет — не милейший ли это шевалье де Трелан, с которым я по дороге из Безье познакомился? А ведь наверняка он, все сходится! Что же, главных виновных резни в Браме я установил, так что умирать тем более не имею права. Будем жить!
Написал «прощальное» письмо в Безье, в котором и сообщил барону об участниках нападения на его замок и Брам. Он хотел сам разобраться с виновными, так пусть действует, Бог в помощь. Главное — я по своим счетам заплатил, имею право исчезнуть.
