По следам большой смерти - Сертаков Виталий (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
В недрах искусственной горы, под автострадой, почти в целости сохранился железнодорожный вокзальчик. Как ни странно, дренажная система продолжала функционировать. Невзирая на то что оба пути почти скрывались под водой, перроны оставалась сухими. На них дремали торговые киоски, рекламные щиты и расписания электричек. Полотно было покрыто пятнами лишайников и лужами цветущей воды, между шпал квакали спугнутые лягушки и бесились стаи головастиков. Бойцы уже спустили вниз телеги и лошадей, и хвост колонны виднелся далеко справа, между двух рядов рельсов. Через пятьдесят метров общая аркада станции делилась на два рукава, из правого торчал облупившийся хвост электрички, а в левом проходе вовсю шла драка. Дерущихся не было видно, там стреляли, свистели и матерились, но всё заслонял тент последнего фургона; отсветы факелов метались по покатым сводам огромной трубы, по лохмотьям провисших кабелей, по узким амбразурам окон, заросших снаружи кустами.
Коваль бежал, на ходу вставляя между пальцами клинки, Рубенс оглушительно топал позади, матерясь и клацая затвором. Но принять участия в бою они не успели.
Карапуз стоял, одной рукой зажимая кровоточащее плечо, а в раненой руке высоко поднимал сразу два факела. Один гвардеец лежал в луже, скорчившись и держась за живот, еще двое бинтовали голову третьему. Остальные бойцы рассыпались, укрылись за фургонами, держа круговую оборону. Кони всхрапывали, дергались из стороны в сторону, путая постромки.
Самая первая телега завалилась набок, наехав на неожиданное препятствие. Три запряженные в нее лошади не пострадали, а четвертая билась в конвульсиях, заливая кровью цемент. Ее брюхо было распорото, сизые внутренности дымящейся грудой вывалились на землю. Псы чингисов поскуливали, жадно косясь на свежатину.
Уткнувшись в бок лошади заточенными рогами, на рельсах умирал поджарый оседланный бык. В его обросшие, как у бизона, бока попало не менее десятка пуль, но потомок славных голштинцев всё еще ворочал пурпурным глазом и пытался приподнять лобастую голову. Когда гвардейцы перерезали упряжь и сняли с его спины расколовшееся тележное колесо, Коваль увидел две поразившие его вещи.
На спине быка крепилось длинное глубокое седло с очень высокой квадратной лукой и двумя парами веревочных стремян, а рога были удлинены массивными железными наконечниками.
"Подобными чеканами можно при хорошем разгоне и броню танковую пробить…" - подумал Артур.
– Наскочили, как демоны! - пожаловался рослый чингис с перевязанной головой. - Ладно, что гад из лука бил, деревянной стрелой. Бил бы с арбалета - конец мне…
– Дураки! - шипел Карапуз. - Я кричу им: быков валите, а они по седокам лупят! Хорошо, этот рыжий бес в колесе запутался, а то бы всех затоптал! - Он сердито пнул сапогом подрагивающую тушу.
– Так их было несколько?
– А хрен его в потемках разберет!
Солдаты образовали живую стену, окружив президента плотным кольцом. Все настороженно всматривались и вслушивались, но из тоннелей доносился только ровный гул ветра.
"Кто бы ни были эти лесные братья, - подумал Артур, - они затаились неподалеку. На быке не ускачешь бесшумно. И вообще, непонятно, как можно быка загнать под седло…"
– Они дожидались, пока мы спустимся и растянемся, - сказал Митя. - Шестеро, а может, больше…
– Шестеро, и все на быках? - изумлению Артура не было предела.
– Да они по двое сидели. Первый заправляет, а второй - из лука и топоры метает… Вон Капусту и Кабана ранили! Хорошо, что стрелки хреновые…
– Хорошо, что ружей боятся! Дикари, господин…
– Капуста помер, - робко доложили сзади. Митя злобно выругался.
– А ты-то как? - Артур потянулся осмотреть его плечо.
– А, пустяки, в кольчуге застряла… Ты лучше на них погляди! - Майор ткнул пальцем в три бесформенные кучи, распластавшиеся в лужах.
Артур подумал, что не такие уж его гвардейцы недотепы, если при внезапном нападении уложили троих дикарей. Возле поверженных врагов уже суетились Озерники. В свете факелов стал виден косматый затылок, а затем смуглое до черноты заросшее бородой лицо. Убитый дикарь был одет в плохо выделанные шкуры и плетеные лапти.
– Разденьте его! - приказал Артур. Гвардейцы стянули с трупа его вонючий костюм.
– Не ищи, не ищи! - сварливо заметил Дед. - Две руки, две ноги, всё как у тебя. В Зеленой кикимор не водится…
Тела дикарей перевернули на спины и обыскали. При них не обнаружили ничего металлического. Деревянные стрелы, искусно обработанные каменные топорики, свернутые на поясах веревочные лассо.
– Так ты знал, что здесь живут люди? - приступил к колдуну Рубенс.
– Как не знать… - Озерник храбрился, но выглядел растерянным. - Не все сбежали-то, кое-кто пустил корни. Побратались по кровушке со зверьем…
"Мы с тобой одной крови! - неожиданно Артуру вспомнился кадр из мультика: индийский мальчик верхом на белом буйволе. - Эти бывшие москвичи отказались от огня и железа, зато катаются на быках и наверняка спят в обнимку с медведями…"
Он вгляделся в сумрак. Впереди ждала развилка; влево сворачивал тоннель, по которому им предстояло идти в Москву. К счастью, в его стенах, под самым потолком зияли частые окошки, и можно было идти без факелов. Но тоннель, что убегал дальше под автобан, выглядел как черная дыра.
Коваль почувствовал себя крайне неуютно. В любой момент отряду могут ударить в спину или взять в клещи, и из бетонной трубы не выберешься. Их даже не станут убивать, попросту возьмут измором…
– Как не знать… - Савва все еще пытался оправдываться. - Никогда еще такого не было, чтоб перемирие не блюли! Перемирие - оно для всех, лесняки-то не хуже зверья понимают…
– Так ты с ними знаком? Какие же у вас общие дела?
– Дела, дела… - неохотно проскрипел колдун. - Да рази ж делами назовешь? Зеленая-то скотинку дурных ковбоев притягивает. Что ни лето, бегут - и коровенки, и свиньи, а уж про коз и птицу болтать нечего. Так что ж, отказывать людям, когда в слезах приедут?
– Так вы возвращаете в деревни скот?!
– Ну… Ходят Отцы, бывает, что и вернут. Бывает, что лесняки уже лапу наложили, тогда торг затевается. Только Отцам моим перед лесом человечью жертву класть без надобности. Ежели на один восход, да чистым придешь, да ничего не тронешь, то можно и скотинку назад захомутать…
"Вот тимуровцы, - сетовал Артур, сидя в последней телеге с двумя заряженными "ремингтонами" на коленях. - Они же себе вечный бизнес придумали! Скотина будет всегда убегать, а без Озерников никто за ней идти не решится…"
Черный Дед не позволил никого похоронить. Карапуз его чуть не прибил, когда услышал, что старого боевого товарища Капусту придется отнести в лес и оставить вместе с тремя мертвыми лесниками. Но Савва был непреклонен, и президенту пришлось согласиться.
– Павший на охоте зверь не умеет сам себя закопать, - сказал Савва. - Всему свой черед, и очередь червей еще не пришла, сначала должны поужинать падальщики покрупнее…
Перед тем как тронуться дальше, Озерник снова взобрался на шоссе и долго сидел там, нюхая ветер.
– Перемирие нарушено не нами, - заявил он, спустившись. - Зеленая пока что сыта. Скажи соколикам, чтобы табаку не палили, коней не стегали… Ниже травы пойдем. Глядишь, обойдется…
Но Коваль видел, что колдун и сам не очень-то верит собственным словам. Просто Савве очень хотелось получить то, что обещал ему президент, иначе он давно прихватил бы своих помощников и смотал удочки…
Обещанная Рубенсом мирная прогулка уже ознаменовалась смертями. Коваль пытался вспомнить, что за догадка посетила его на горе, но здесь, внизу, витали совсем другие ароматы…
Было что-то полузабытое, до боли знакомое, страшное, но никак не вяжущееся с образом врага. И вспомнить было необходимо, потому что он тоже видел, что не обойдется, не пронесет, ничем хорошим эта прогулка не закончится…
Фургоны один за другим, разбрызгивая грязь, втянулись в бетонную кишку. Из мрака гостей провожали десятки хмурых настороженных глаз, а с востока всё сильнее тянуло гарью.
