Слова сияния - Сандерсон Брэндон (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Он продолжил осмотр, желая узнать, что находится в комнатах, откуда можно наблюдать за тем, как кто-то сражается на арене. Одни комнаты были кладовыми, другие – предназначались для принятия ванн и отдыха. Светлоглазые любили принимать ванны. Некоторые помещения оказались заперты, поскольку внутри находились светлоглазые, приходившие в себя после дневных тренировок.
В дальней части здания, противоположной от входных ворот, были жилые помещения ревнителей. Каладину еще не доводилось видеть столько суетящихся бритоголовых людей в простых одеяниях. В его родном Поде градоначальник держал лишь нескольких морщинистых старых жрецов, которые обучали его сына. Они время от времени приходили в город, чтобы возжечь молитвы и помочь темноглазым возвыситься в своих Призваниях.
Эти ревнители, похоже, сильно отличались. У них было телосложение воинов, и они нередко присоединялись к тренировкам светлоглазых, если тем требовался партнер. Некоторые обладали темными глазами, но все равно использовали мечи – их не считали ни светлоглазыми, ни темноглазыми. Они были просто ревнителями.
«А что мне делать, если один из них попытается убить одного из князьков?»
Буря свидетельница, кое-что в работе телохранителя вызывало в нем бешенство. Если вокруг ничего не происходило, трудно разобраться, в чем дело: просто ли нет угрозы, или удалось отпугнуть вероятных убийц.
Наконец-то прибыли Адолин и его брат – оба в осколочных доспехах, со шлемами под мышкой. Их сопровождал Шрам и несколько бывших членов Кобальтовой гвардии. Телохранители отдали капитану честь, когда он подошел и взмахом руки отпустил их, официально приняв вахту. Шраму предстояло присоединиться к Тефту и отряду, защищавшему Далинара и Навани.
– Светлорд, здесь настолько безопасно, насколько мне удалось это обеспечить, не прерывая тренировки, – рапортовал Каладин, приближаясь к Адолину. – Я и мои люди будем следить за всем, пока вы тренируетесь, но немедленно кричите, если вам покажется, что что-то не так.
Адолин хмыкнул, изучая площадку и почти не обращая внимания на Каладина. Он был высоким, и в его густых золотисто-русых волосах виднелось лишь несколько черных алетийских прядей. У Далинара совсем другие волосы. Вероятно, мать Адолина была из Риры.
Каладин повернулся, намереваясь пойти в северную часть внутреннего двора на позицию, противоположную той, которую занимал Моаш.
– Мостовик, – крикнул ему вслед Адолин, – ты же вроде решил обращаться к людям согласно их званию? Разве ты не называешь моего отца «сэр»?
– Он мой непосредственный командир. – Каладин повернулся к нему.
Простой ответ казался наилучшим.
– А я нет? – спросил Адолин, нахмурившись.
– Нет.
– А если я отдам тебе приказ?
– Светлорд, я выполню любое разумное указание. Но если вам понадобится, чтобы кто-нибудь принес чай в перерыве между поединками, придется послать кого-то другого. Здесь наверняка многие желают полизать вам пятки.
Адолин шагнул к нему. Хотя темно-синий осколочный доспех прибавлял юноше всего лишь пару дюймов, он выглядел как гора. Возможно, с лизанием пяток Каладин перегнул палку.
И все-таки Адолин Холин олицетворял собой кое-что. Привилегии светлоглазых. Он был не таким, как Амарам или Садеас, которые пробуждали в Каладине ненависть. Люди вроде Адолина его просто раздражали, напоминая, что в этом мире кто-то потягивал вино и носил роскошные наряды, в то время как кого-то другого могли из прихоти превратить в раба.
– Я обязан тебе жизнью, – прорычал Адолин, как будто ему больно было произносить эти слова. – Лишь поэтому я еще не выкинул тебя из окна. – Он протянул руку и бронированным пальцем ткнул Каладина в грудь. – Но я не настолько терпелив, как мой отец, мостовичок. С тобой что-то не так, только вот я пока не понял, что именно. Я за тобой слежу. Не забывай о своем месте.
Прекрасно…
– Светлорд, я охраняю вашу жизнь. – Каладин оттолкнул палец в сторону. – Это и есть мое место.
– Я сам могу о себе позаботиться, – отрезал Адолин, повернулся и пошел по песку, бряцая доспехом. – Ты лучше за моим братом следи.
Каладин, более чем обрадованный его уходом, пробормотал:
– Балованный мальчишка.
Он предполагал, что Адолин на пару лет старше. Лишь недавно Каладин сообразил, что, еще будучи мостовиком, пережил свой двадцатый день рождения и даже не вспомнил о нем. Адолину двадцать с небольшим. Но ребячество почти не зависело от возраста.
Ренарин стоял у входных ворот в доспехе, некогда принадлежавшем Далинару, с призовым осколочным клинком, и чувствовал себя очень неуютно. Вчерашняя быстрая дуэль Адолина была темой для сплетен во всех военных лагерях, и Ренарину предстояло пять дней таскать меч с собой, чтобы узы окрепли и оружие можно было отпустить.
Доспех молодого человека был естественного цвета темной стали, без окраски. Таким предпочитал его видеть Далинар. Отдав доспех, великий князь продемонстрировал, что считает необходимым одержать свои следующие победы в качестве политика. Это был похвальный ход; нельзя, чтобы люди постоянно следовали за тобой из страха перед силой и жестокостью или даже из почтения к тому, что ты лучший воин. Чтобы стать настоящим вождем, требуется куда большее.
Но все-таки Каладину хотелось бы, чтобы Далинар оставил доспех себе. Четвертому мосту шло во благо все, что помогало этому человеку сохранять жизнь.
Каладин прислонился к колонне, скрестил руки на груди, пристроив копье на сгибе локтя, и стал следить за происходящим во внутреннем дворе и за всеми, кто приближался к князькам. Адолин подошел к брату, схватил его за плечо и потащил через весь песчаный двор. Сражавшиеся там прерывали бой и кланялись – пусть и не по всей форме – или отдавали честь проходившим мимо наследникам Дома Холин. Группа одетых в серое ревнителей собралась в дальней части двора, и женщина, с которой Каладин уже встречался, подошла к братьям, чтобы поговорить. Адолин и Ренарин вежливо поклонились ей.
Прошло три недели, как Ренарин получил доспех. Почему Адолин так медлил, прежде чем привести его на тренировки? Может, ждал дуэли, чтобы добыть для парнишки еще и клинок?
На плечо Каладина опустилась Сил:
– Адолин и Ренарин ей кланяются.
– Ага, – сказал Каладин.
– Но разве ревнители не рабы? Разве они не принадлежат их отцу?
Капитан кивнул.
– В поступках людей нет смысла.
– Если ты это поняла только сейчас, то наблюдала за людьми недостаточно пристально.
Сил взъерошила волосы, которые шевелились очень правдоподобно. Сам жест был весьма человеческим. Похоже, она все-таки наблюдала за людьми внимательно.
– Мне они не нравятся, – беспечным тоном заявила она. – Ни тот ни другой. Ни Адолин, ни Ренарин.
– Тебе вообще не нравятся осколочники.
– Именно.
– Ты уже говорила, что клинки – мерзость, – добавил Каладин. – Но ведь они принадлежали Сияющим. Выходит, Сияющие что-то делали не так?
– Что ты, нет, – возразила она с таким видом, словно он сказал полнейшую глупость. – В те времена осколки не были мерзостью.
– Что изменилось?
– Рыцари, – бросила Сил и притихла. – Рыцари изменились.
– Значит, в оружии как таковом нет ничего омерзительного. Просто оно попало в руки неправильных людей.
– Правильных людей больше нет, – прошептала Сил. – Может, и не было никогда…
– А откуда они вообще появились? – спросил Каладин. – Осколочные клинки. Осколочные доспехи. Современные фабриали им в подметки не годятся. Так откуда же древние раздобыли такое удивительное оружие?
Сил молчала. У нее была раздражающая привычка умолкать, когда он задавал слишком конкретные вопросы.
– Ну? – подтолкнул Каладин.
– Хотела бы я тебе рассказать.
– Так расскажи.
– Хорошо бы, чтобы все так и случилось. Но не случится.
Каладин вздохнул и опять сосредоточился на Адолине и Ренарине, как ему и полагалось. Старшая ревнительница отвела их в самую дальнюю часть внутреннего двора, где на песке сидели еще несколько человек. Они тоже были жрецами, но выглядели как-то иначе. Может, это учителя?
