Рыжие псы войны - Сафин Эльдар (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Через три месяца, после того как она родит, у нее отнимут ребенка и отвезут либо во дворец в столице Дораса, либо если хан нарушит слово, то в тайное убежище, где отпрыск рода Доросомнаев выживет.
Королевство не останется без правителя.
Но Айра надеялась, что до этого не дойдет, что она как-то сумеет очаровать Дайрута или поднять против него темников Орды, что сумеет отстоять Дорас и вернуться туда, где ее настоящее место.
«Ты сможешь, ты обязательно сможешь, — повторял Голос. — Если кто-то в этом мире и сумеет сделать подобное, так это ты».
Перед самым шатром Дайрута, громадным, обшитым белыми шкурами, Айра оглянулась — весь ее путь был усеян бисеринками крови из сбитых ног, как хлебными крошками из почти забытой детской сказки.
А потом словно что-то выпрямилось внутри.
Так, будто там появился еще один позвоночник, тугой и прочный, прояснивший и мысли и чувства королевы Дораса.
Около Жако маленькое войско Мартуса Рамена столкнулось с тысячей из тумена Дайрута Верде. Никакие уловки бывшего распорядителя Игр вольного города Тар-Мех не смогли принести результата — кочевники были настроены вырезать всех бандитов в окрестностях города и пошли в атаку.
Восемь сотен конных степняков и две сотни яростных варваров стерли в порошок вояк Мартуса. Самому ему вместе с Дивианом и еще несколькими воинами удалось избежать расправы.
Утро после битвы было тяжелым.
В перелеске неподалеку от поверженной столицы сгинувшей Империи Рамен держал речь:
— Братья, нас разбили, многие погибли, другие едва живы. Однако перед нами самый большой город в мире, в нем множество женщин, кучи золота и драгоценных камней. В гарнизонах в тылу всегда оставляют старых, слабых и трусливых, потому что хорошие воины нужны на поле боя. В Жако не любят Дайрута и Орду и всегда поддержат бесстрашных бойцов против их власти. Идемте туда — нас ждут еда, выпивка и любовь красавиц! Да, мы проиграли вчерашний бой. Но мы обязательно выиграем войну!
Речь была неплоха, он знал это, но, глядя в тупые лица вчерашних крестьян, Мартус вдруг понял: эти — не оценят.
Дивиан лениво похлопал, и остальные люди, грязные, оборванные, уставшие, словно очнулись.
Они тоже захлопали в ладоши, захохотали и начали бить друг друга по спинам, перешучиваться, вспоминать про женщин и вино.
— Надо что-то менять, и срочно, — пробормотал Мартус Рамен. — Если в Жако есть хоть сотня молодых парней, которым не нравится Орда, я сдвину этот город с места.
Дайрут
В ответе, который Дайрут получил от Айриэллы, было всего одно предложение:
«Жди у перешейка в первый день весны».
Он поставил свой шатер именно там.
Позади ждал тумен отборных воинов — только люди, никаких гномов, орков, гоблинов или людоедов.
До последнего мгновения он не был уверен в том, что королева явится — одна, босая и простоволосая, а если придет — то сделает это по своему желанию, без принуждения.
Вместе с ним были Имур, Коренмай и Ритан, они пили легкое дорасийское вино, к которому хан Дайрут старался приучить друзей.
И когда полог распахнулся и он увидел ее, это оказалось приятной неожиданностью. Она вошла, не обращая внимания на то, что в шатре не один человек, и одним движением сбросила легкое платье.
— Я здесь по твоему приказу, — сказала девушка. — Оставь Дорас в покое и делай со мной то, что сочтешь нужным.
Дорасийский язык — это почти тот же имперский, поэтому Дайрут легко понял ее, а вот его соратники оказались слегка озадачены.
— Она просит оставить в покое Дорас и готова расплатиться за это собой, — пояснил он.
— Она точно королева? — гнусаво поинтересовался Коренмай.
Его лицо было изуродовано чудовищным рваным шрамом, от левого уха к правому, через обе щеки и сломанный в двух местах нос, но меч он держал крепко и своей тысячей командовал уверенно.
— Точно.
Даже если бы Дайрут в бытность его Айном не видел свою невесту лично, сейчас он ни на миг бы не усомнился.
Девушка — почти девочка, с небольшими острыми грудками, гривой рыжих волос, с узкими бедрами, с выпирающими нижними ребрами, со сбитыми в кровь ступнями — стояла уверенно и спокойно. Она чувствовала себя королевой где угодно, как угодно, и она была ею.
Красивая, сильная, с умными глазами, за которыми чувствовалась уверенность, у слабого она вызвала бы желание эту силу сломать — завалить на кошму и тут же, при друзьях и под их одобрительные крики изнасиловать, раз за разом вырывать стоны и крики.
А потом пить вино и подбадривать их, обещая первого взятого в Дорасе жеребца тому, кто дольше всех продержится на этой кобылке.
Но Дайрут не считал себя слабым, он был сильным и чувствовал приязнь к этой девочке, которая, превозмогая страх, одна, безо всякой надежды на лучшее, вошла в юрту к незнакомому мужчине ради призрачной надежды спасти свое королевство.
— Пусть повернется и наклонится, — попросил Ритан. — Я хочу посмотреть ее задницу.
По вздернутому носу королевы Дораса Дайрут увидел, что она если и не поняла смысла фразы, то почувствовала его.
— Идите вон, — потребовал он. — Все, кроме нее.
— Хочешь загнать жеребца в стойло без свидетелей? — усмехнулся Коренмай. — Сделаешь ее старшей женой?
Имур промолчал.
Он лучше всего чувствовал настроение Дайрута — и не только сейчас, а всегда, и именно он честнее всех оценивал друга, потому что единственный из всех где-то в глубине понимал, что новый хан — не из рода кочевников, что он чужд им всем. Что придуманная версия с божественностью — чушь, ведь именно он охранял родовитых степняков, когда они выдумывали эту сказку, и он стоял рядом с Дайрутом в бою против Кристального Короля.
Догадывался, что рано или поздно новый хан развалит Орду и подведет их, Рыжих Псов, под меч или топор.
— Я не трону ее, — ответил коротко Дайрут. — И мы не войдем в Дорас.
И вновь Ритан и Коренмай посмотрели на него непонимающе, а Имур словно бы даже и не удивился, только коротко и недовольно кивнул, первым поднимаясь с места.
— Одевайся, — бросил на дорасийском диалекте Дайрут.
Его вдруг охватило дикое отвращение к самому себе, и тут же откликнулись дрожью наручи, требуя немедленно порубить всех, а затем удовлетворить похоть с трупом королевы.
Айриэлла спокойно, даже не пытаясь прикрыться, села на корточки, подобрала платье, а затем через голову накинула на себя.
Не боясь, она открыла его взгляду свое лоно, едва тронутое рыжим пушком, нежные бедра, коленки, только начавшие округляться, плоский живот, а потом так же, без кокетства и стеснения, скрыла эту красоту под тонким платьем.
Она была красива именно той красотой, которая нравилась Дайруту Верде: хрупкая, изящная, естественная и непосредственная.
К сожалению, найти подобную женщину ему пока не удавалось — ему доставались только наглые или забитые женщины и чаще крутобедрые и грудастые, какие особо ценились среди кочевников. Ему дарили красавиц, пытались продать или всучить в качестве откупа, и ни одна из них не стоила одного взгляда королевы Айриэллы.
Внутри у Дайрута что-то дергалось и сокращалось.
Если бы не Орда, он бы уже был женат на ней — пышную свадьбу сыграли бы в главном храме Светлого Владыки, и первосвященник надел бы на них венцы, подтверждающие, что она всегда будет в его доме королевой, а он — королем.
И он стал бы уже сотником в личной отцовской тысяче и утром муштровал бы своих воинов, днем занимался бы делами с наследником Тори, а вечерами Айра — так он называл бы ее — приносила ему охлажденное дорасийское на террасу в их покоях императорского дворца.
И не случилось бы ни грязных войн, постоянных интриг, пыток, не было бы проклятых наручей, из-за которых ему даже не дано с честью умереть в бою. Не произошло бы всего этого безумия с сотнями тележных колес на столбах и телами, привязанными к этим колесам.
— Я виноват во многом, — тихо произнес он, чувствуя, как внутри нарастает боль. — Я многое изменю. Я сделаю все совсем по-другому.
