Горячий след - Верещагин Олег Николаевич (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— А у меня дядя моряк, он её часто поёт, — охотно сообщила Маша. — Я просто запомнила. Грустная песня, но красивая. Только я не знаю, что такое кабестан.
— Ты слышишь печальный напев кабестана… — повторил Олег. — Кабестан, Маш, это такая лебёдка. Тросы на корабле вытягивать.
— А я думала… — девчонка немного смутилась. — Я думала, что это какой-то инструмент… А почему тогда "напев"?
— Говорят, он скрипит, когда его вращают… Раз скрипит кабестан — значит, корабль собирается в море.
158.
— А… — девчонка задумалась и вдруг предложила: — А хотите, я ещё спою?
— Да конечно! — оживился Кирилл. Артур просто кивнул.
— Её один мальчишка из старшего состава пел, а я сразу запомнила… — Маша задумалась. — Мне кажется, что она… в общем — она вам понравится, потому что она как бы про вас.
Мальчишки — все трое — слегка ошалевшие от такой заявочки, ничего не успели спросить, потому что Маша уже запела — просто запела, глядя в огонь:
— Отпусти меня, лорд, отпусти на закат!
Там когда-то стояли ребята…
Среди них был и я — синий плащ, робкий взгляд…
Не забыть мне, что было когда-то!
Мы пришли в этот град — полусотня ребят,
Все в плащах цвета вешнего неба…
Дразнили нас детворой и не верил никто
Что мечи на боку не для смеха…
Их правитель ушел вместе с ратью в поход,
Им чего-то опять не хватало!
А вдали, за рекой — дым пожарищ горой,
Солнце красным от крови вставало…
Олег тихо поставил миску. Кирилл слушал, чуть подавшись вперёд. Его глаза отражали пламя костра. Артур смотрел в небо, головой опершись на колесо телеги, возле которой они ужинали.
— Только выхода нет, чтобы встретить рассвет
Отстоять надо было ворота!
Только кто же пойдет — размышляет народ —
Отдавать свою жизнь неохота!
Нас никто не просил, просто не было сил
Посмотреть в глаза женщинам, детям…
Капитан лишь вздохнул — Добровольцы идут,
Рандеву у ворот, на рассвете…
Первый луч, первый взгляд — полусотня ребят,
И никто за стеной не остался!
Мы пошли побеждать, мы пошли умирать
Чтобы город врагу не достался!..
Кирилл коротко вздохнул. Олег мельком покосился на него. Вспомнил, как мальчишка попал к тому жуткому столбу — вступился за старика-раба… А Маша пела, ни на кого не глядя:
— В левой — щит, в правой — меч, кто-то должен здесь лечь…
Взгляд в бездонную синь над собою…
Ветер в небе вздохнул, попрощаемся, друг!
Я не знаю, кто выйдет из боя…
Вот и враг под стеной, видно, близок наш бой —
Только мы не уступим ни шагу!
Неба синь за спиной, стали блеск, рога вой,
Кто-то вертит в руке левой дагу…
Мы застыли на миг — и пронзительный крик
Бросил в бой нас, друг другу навстречу…
Завертелась метель из щитов и мечей,
Пыль укрыла жестокую сечу…
Артур смотрел и смотрел в небо. Олег вспомнил и про него: "Я не выполню только одного твоего приказа — бросить тебя. В какие бы слова ты его не облёк."
159.
— Словно день, словно год длился тот хоровод,
А у смерти — глаза цвета стали…
Но прервался вдруг он и сквозь пот и сквозь стон
Мы смотрели — они отступали
На земле, у тех врат, где стоял наш отряд,
И куда мы врагов не пустили,
Ярко-синий клочок, словно неба мазок
Среди грязи, среди ржавой пыли…
…Отпусти меня, лорд, отпусти на закат!
Там когда-то стояли ребята…
Среди них был и я — синий плащ, робкий взгляд…
Не забыть мне, что было когда-то….(1.)
Нет, подумал Олег, зло веселея. Мы ещё посмотрим, чья тачка дымит круче и чей мобильник звонит громче…
— Хорошая песня… — задумчиво сказал Кирилл.
— Про нас? — Артур допил остатки чая из стоящей рядом кружки. — Почему ты сказала, что это про нас?
Девчонка промолчала. Потом сказал — совсем о другом:
— Смотрите, всё-таки стемнело…
* * *
Игорь сидел на верхней жерди ограды и смотрел, как из-за леса встаёт солнце.
Это было первое, что Олег увидел, выйдя с сеновала, где они ночевали.
До Шелеста Будимировича они добрались только к вечеру. И первым, кого они встретили, подъезжая к сбитым в плотную кучку приземистым постройкам, был Игорь Парушев. Крепкий, хотя и тонкий, высокий — выглядевший старше своих двенадцати — мальчишка вывозил из какого-то закута навоз, сидя на мохнатой лошадке, запряжённой в волокушу. Он казался абсолютно местным — босиком, в серой рубахе и синих подвёрнутых штанах, волосы стянуты повязкой, на поясе — какие-то фигурки нож — и Олег было окликнул его — мол, парень, где хозяин? — но… мальчишка обернулся, и Олег тут же узнал фотографию.
Шелест принял их просто и радушно, особенно обрадовался, узнав, что проезжие привезли привет от двоюродного брата (братана, как тут называли). Долго говорил про своё хозяйство — фактически, только про него и говорил, даже вечером, когда за ужином собралась вся семья: жена (маленькая, молчаливая женщина) и — уму непостижимо!!! — шесть девчонок от 3–4 до 12–13 лет. Гостей усадили с почётной правой стороны, а что самое удивительное — появившийся Игорь тоже сел за тот же стол. Да ещё прямо сразу справа от хозяина.
Олег так и не успел поговорить про него, а сам мальчишка как в воду канул и появился только теперь. И взгляды, которые он бросал на приезжих, были странными. Олег определил бы их, как смесь грусти, благодарности и странного стыда, совершенно непонятного.
Олег встревожился.
И, сразу решив покончить с этим вопросом, заговорил о выкупе, о том, что они родичи и друзья… Реакция всех за столом его удивила. Девчонки — кроме самой младшей — уставились на него большими глазами. Хозяин вздохнул. Его жена, так и не присевшая за стол, опустила голову. А Игорь… он продолжал есть, но почему-то очень крепко стиснул ложку.
Так, что сидевший рядом Олег услышал тихий хруст черенка.
Шелест задал несколько вопросов Олегу и Игорю. Тот только кивнул в ответ
_________________________________________________________________________________________________________
1. Стихи В.В. Ивановой
160.
на: "Твоих ли мест люди?" А Олег всё меньше понимал, что же происходит. И то-
лько обрадовался, когда Шелест сказал:
— Ну, утром и в путь потечёте. Ингоря сберём. То добро, что родня его жива и за него ревнует так-то…
Когда они выходили наружу, Олег услышал сзади плачущий голос жены Шелеста.
Вообще-то мальчишка собирался поговорить с друзьями обо всех этих странностях. Но на сеновале на всех навалилась усталость, они перебросились какими-то ничего не значащими фразами — и уснули раньше, чем разговор перешёл на серьёзное.
А утром, проснувшись, как обычно, раньше всех, затемно, поспав-то всего три-четыре часа, Олег вышел наружу — и увидел Игоря…
…Почему-то ощущая себя очень неловко, Олег подошёл ближе. Трава была просто ледяной от росы. Он оперся рукой на нижнюю жердь и сказал:
— Подвинься…
— А? — Игорь посмотрел на старшего мальчишку через плечо и усмехнулся: — Знаю этот анекдот.
Олег оседлал жердь, поставил ноги на нижнюю. У Игоря ноги не доставали, он болтал ими, ловко держа равновесие.
— Спасибо, что нашёл меня, — сказал он. Олег махнул рукой:
— Да ладно, чего там…
— Не, это даже для родственника или друга не каждый так станет, спасибо… но… — Игорь вздохнул и посмотрел в глаза Олегу. — Ты не обижайся. Я останусь с дядей Шелестом.
Олег не сорвался в траву только потому, что удержался ногами. И, отстранившись, изумлённо посмотрел на Игоря. Тот ответил таким твёрдым и взрослым взглядом, что Олег понял: это не шутка. И удержал гневные слова: "Это что за блажь?!" — на языке, а вместо этого тихо сказал:
— Он же тебя купил. Как вещь, на торгу. Я знаю. Мне сказали.
— Купил, — Игорь опять посмотрел на солнце — оно поднялось уже почти полностью. — А как домой пришли, сразу двух соседей позвал и при них мне вольную сказал, это тут обычай такой… У него видел какая семья? И одни девки. Был сын, только ему ещё и пяти не исполнилось — умер. Останусь я. Я всегда мечтал… так жить.
