Чудовы луга - Кузнецова Ярослава (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Она даже вздрогнула от неожиданности, потом пригляделась — ленты вроде как складывались в рисунок.
— Ты чего там затихла? — Радо глянул через плечо и подмигнул. — Нравится?
— Это у тебя крылья, да? — Котя от любопытства заговорила шепотом. — Драконьи?
— Ага, — Радо самодовольно ухмыльнулся. — Я старший сын в семье. Ношу их по праву.
— А они не того? — Котя понизила голос еще сильнее. — Не летают, нет?
— Увы, нет. Зато есть драконий хвост, не желаешь полюбоваться? — сказал рыцарь таким же заговорщическим шепотом и недвусмысленно взялся за завязки исподнего.
Котю отнесло за куст. Тальен расхохотался.
— Вы уж там сами… со своим хвостом! — обиженно крикнула она. — Я туточки подожду. А то подкрадется кто, вот и останетесь и без хвоста… и без головы.
— Ну Котя, не сердись! — крикнул Радо из-за копны красноватых листьев, вырезанных стрелками. Среди стрелок пушились длинные белые усы, как рыцарские султаны. — Я не со зла… уж очень ты потешная.
Котя мрачно молчала, стиснув шест покрепче. Выдумал тоже… шутник.
За кустом фыркнули, плеснули, потом раздался мощный плюх и Котю обдало веером горячих брызг. Девушка с тоской пошевелила пальцами в отсыревших сапогах, думая, что хорошо бы тоже выкупаться в теплой водичке, под покровом тумана.
Однако отцов запрет сидел в ней крепко и она только утерла взмокшее лицо. Не для людей вся эта ядовитая краса и тепло это тоже не для них. А кто не слушает — либо пропадет, либо вовсе с человеческого пути собьется, как проклятый болотный лорд… глянешь спроста — цветок на вид прекрасный, а нутро злое, ядовитое.
Котя задумалась, пригрелась, села на скользкую от пара корягу и терпеливо ждала, пока Радо накупается. Она старалась поглядывать по сторонам, но то и дело клевала носом.
В очередной раз вздернув голову, девушка спохватилась — вокруг нее замерла тишина, первобытная, непроницаемая. Казалось, шумы и шорохи никогда не нарушали ее. Слышалось только мерное цоканье капель, ритм, который завораживал и клонил в сонное небытие.
Радо… не слышно его? Заснул, что ли?
Вставать не хотелось, но беспокойное упрямство заставило пошевелиться и подняться с влажного теплого песка. На сероватой поверхности осталась неглубокая выемка. Когда это она успела сползти с деревяшки, на которой сидела и улечься, да так, что вылежала себе ямку?
Котя осторожно обогнула куст, держа посох наготове. Поглядела по сторонам — никого. Перемазанные болотной тиной одежки и пояс с ножнами так и валялись на камнях, рядом торчал воткнутый в песок меч — светлое полотнище запотело и туманилось разводами. На оплетенной кожей рукояти сверкали капли.
Радо заснул прямо в воде, положив облепленную мокрыми черными прядями голову на камень. Во сне лицо его разгладилось, расправились жесткие складки у носа, угольными мазками темнели покойно сомкнутые ресницы. Вода парила, туман свивался ветхой пеленой повитухи, обтекая широкие плечи и мерно вздымающиеся ребра. Остальное скрывала поверхность бьющей ключом заводи. Котя всмотрелась и поняла, что за левым плечом спящего рыцаря намыло светлый песчаный холмик, стекающий двумя узкими щупальцами к беспечно открытой шее и локтю.
Неужто столько времени прошло…
Девушка подошла ближе, едва не замочив носки и без того сырых сапог.
— Добрый сэн… — шепотом позвала она, словно боясь спугнуть тишину этого сонного места. — Радо…
Он не слышал ее, погрузившись в сладостный сон без сновидений, вымывающий усталость из расслабленного тела и мысли из отяжелевшей головы. Вороные пряди полоскались в воде, как диковинные водоросли.
Над облизанной течением головой колыхались грозди крупных бутонов, розовато-алых, напоминающих сложенные щепотью женские пальцы.
На глазах у Коти Радо вздохнул, повернулся на бок, выставив татуированное красным плечо и обнял камень, как лучшую пуховую подушку.
— Добрый сэн!
Не надо его будить, мелькнула осторожная мысль. Он уже принадлежит этому месту, обведенным илом корням, ручьям, туману и дурманящим цветам. Заспится до смерти, жаркая прозрачная вода обгложет его косточки и станет Радо Тальен ездить на вороном жеребце вместе с Шиммелем и его сыном-колдуном по лесам. Взовьются за плечами алые, как пламя, драконьи крылья и темным золотом прорежет зрачок…
А она, Котя, дело делать одна потащится, как полная набитая дура.
Ну уж нет!
Девушка закусила губу и из всех сил ткнула спящего поддых концом шеста.
— Ага, вот и мой наставник пожаловал! Д-рагоценный! — Кай увидел неловко ступающего Чуму и внезапно обрадовался старику, как родному.
Крепкий хесер, заглоченный на голодный желудок, туманил разум и веселил сердце. В голове гудело, но кто и когда образал внимание на такие мелочи.
— Пришел-таки! Выпей, а?
Кай оттолкнул Клыка, навалившегося на стол и все норовившего заснуть — дневной бой дался мужику нелегко.
— Иди, садись рядом со мной! Лайго, и ты тоже! Мы тут празднуем, а вы по углам отсиживаетесь! Нехорошо.
Чума без лишних слов начал проталкиваться средь шумной гуляющей толпы. Главный зал донжона был набит до отказа — лишний раз не вздохнуть. Лайго Экель шел рядом, высокий, черный. Согнутый в три погибели, хотя и кряжистый старик едва достигал его плеча.
Кай смотрел на этих двоих сквозь хмельную пелену и ему чудилось, что кабан и ворон приближаются к нему, раздвигая подвыпивших бандитов в стороны, как ветви кустарника.
Послышалось злобное хрюканье, маленькие, налитые глазки приблизились к лицу, смрадное дыханье и холод острых клыков…
Кра-кра-кра!
И хлопанье крыльев, распарывающее воздух.
Кай помотал головой и поспешно налил себе еще хесеру из кувшина с надбитым краешком. Закуси было мало, а выпивки — пожалуста, целый бочонок. Здоровенный, а кому не хватило — выкатили жбаны с медовухой и яблочным.
Жгучая, едко-соленая, отдающая железом влага продрала глотку.
Кра-кра-кра! Краааа…
Маревом расплывался гул голосов, ходили по углам тени.
— Ну, Чума! Садись… садись рядом!
Ватага гуляла, те, кто не поместился в главном зале, колобродили на улице, не чуя по пьяному делу холода. Нестройные голоса затянули песню.
Нужно дать им упиться своей победой, потому что этот бой — не последний.
Старый рыцарь доковылял наконец до скамьи во главе стола. Клык, как свалился на пол, так и спал, подтянув себе под голову клок истоптанной соломы. Лайго отошел к своим, державшимся особняком, его скрыли спины и разномастные головы.
Кай с лордского возвышения наблюдал за гульбой, по ногам тянуло холодом из открытой двери, ревело пламя в камине — дров навалили щедро, но весь жар тотчас выносило в трубу.
— Завтра День Цветения, вот и попразднуем, довольно поститься. Год, как крепость наша. Ну что, Клык, Заноза? Стоящее дело было?
Клык не ответил, дрых под столом — отвоевался на сегодня.
Чума вертел в узловатых пальцах глиняную кружку, щурился на свет факелов.
— Завтра доколотим королевских рыцарей, — Кай рассмеялся, обнял старика за плечи. — А? Еще удар и покончим с ними, чтобы не мерзли у нас под стенами. Что скажешь? Давай, поцелуй меня, старый хрен, хватит зыркать.
Чума еле заметно поморщился, или это плыло у Кая перед глазами от вина и злой радости.
— Что, не хочешь? Западло с демоном полуночным обниматься? — Кай поднял бровь. — А вот Занозе не западло, да, парень?
Заноза истово закивал, прижимая к груди кувшин с выпивкой.
— Мать моя между прочим, настоящей праведницей была, — громогласно объявил болотный лорд. — Так что нечего косорылиться, я может еще и в рай попаду. А, молодцы? Что скажете? Кому там место занять?
Молодцы радостно загоготали и зазвякали посудой, желая вожаку крепкого здоровья. Похоже, что в рай они попасть не стремились.
Чума придвинулся ближе, стукнул кружкой о край каева кубка, глянул приветливее.
Парень обрадовался. Все-таки не держит старый рыцарь на него зла. Поладить с ним можно, и чего вечно грызутся.
