Бегущий За Ветром - Белозеров Антон (е книги txt) 📗
— Нет! Ты не должна этого делать!
То, что владыка Кайвая передвигался на своих ногах, повергло придворных в еще больший шок, чем появление вооруженных кочевников в Летнем дворце. Всего за несколько часов рухнули все традиции и устои древнего Кайвая (видимо, они были не такими уж и прочными, раз не выдержали первого же серьезного испытания).
Лайтэй заключил Лаймасай в объятия, словно пытался защитить ее Кублан-хана:
— Доченька, я не позволю тебе погибнуть! Это я виноват в том, что враги вошли в сердце Кайвая! Я и должен за это ответить!
И не стало больше наместника богов, сына солнца, повелителя воздуха, властелина мира, императора Кайвая. Свою дочь обнимал несчастный любящий отец. Он еще не осознал, что всю жизнь был бездеятельным статистом в большом театральном представлении под названием «Великий древний Кайвай». Но он уже начал понимать, что его прекрасный и беззаботный мир на самом деле оказался шаток и легко уязвим.
Из глаз принцессы потекли самые настоящие слезы:
— Отец… не надо… ты не понимаешь…
— Пусть не понимаю! Но я тебя не отдам!
— Меня не надо отдавать. Я никуда не ухожу и не исчезаю. Мы будем жить вместе. Я тебе все объясню… позже. Ты меня поймешь и простишь.
— О чем ты говоришь?!
— Позже! — отчаянно воскликнула Лаймасай. — Пожалуйста, не сейчас! Просто доверься мне!
Лайтэй взглянул в глаза дочери и, наверное, увидел в них что-то значительное. Он выпрямился и вновь превратился в императора Кайвая. Лайтэй взял за руку Лаймасай и повел ее к Кублан-хану. Тот спрыгнул с коня. Хотя молодой человек и старался выглядеть совершенно бесстрастным, происходившее его глубоко тронуло. Он почти готов был просить прощения у Лайтэя за жестокое испытание… но понимал, что оно необходимо как для самого императора, так и для всего Кайвая.
Лайтэй подал Кублан-хану руку принцессы Лаймасай:
— Я вручаю тебе не свою дочь. Я передаю в твои руки судьбу Кайвая.
Молодой кочевник опустился на одно колено и поцеловал пальцы девушки. Из рассказов Бегущего За Ветром он знал, что в западных странах именно так поступают благородные рыцари. Это был не спектакль, это был позыв его души.
Кублан-хан встал и провозгласил:
— Я принимаю Кайвай под свою власть!
После этого под радостные крики степняков и кайвайцев он слил свои губы с устами принцессы Лаймасай в долгом, очень долгом поцелуе…
Соприкосновение земледельческого Кайвая и степных кочевников произошло довольно мягко и относительно мирно. Степняки во время краткосрочной войны не разорили Кайвай, они лишь продемонстрировали свою силу и слабость того государства, которое возглавлял и олицетворял император Лайтэй. Уничтожен был Кайвай чиновников, но Кайвай простого народа лишь испытал облегчение от сброшенного ярма государственного аппарата.
Бегущий За Ветром не стремился к слиянию двух непохожих друг на друга культур: земледельцев и кочевников. Наоборот, он постарался сделать так, чтобы народы продолжали жить раздельно, но при этом постепенно укрепляли связи, некогда искусственно разорванные чиновниками и генералами Кайвая. Некоторые кочевые племена переходили к оседлой жизни и селились в Кайвае, но в то же время и кайвайцы получили возможность свободно путешествовать по степи, заниматься скотоводством и торговлей, разрабатывать залежи металлических руд и драгоценных камней. Это пошло на пользу и кайвайцам, и степнякам, не только улучшив их условия жизни, но и расширив границы взглядов.
Несмотря на то, что Кайваем правил император Кублан, коренных кайвайцев не возмущало и не унижало то, что их верховный властитель происходил из степного рода. Наоборот, установленные им разумные и справедливые законы, возведенные в основные принципы жизни простота и естественность, привлекали к нему сердца простых людей и тех чиновников и офицеров, глаза которых были открыты для правды и не затуманены блеском фальшивой роскоши.
Прошло двенадцать лет…
В отремонтированном и перестроенном Летнем дворце императрица Лаймасай вместе с тремя своими детьми — двумя мальчиками и девочкой — занималась боевой гимнастикой. Занятия происходили на свежем воздухе, на специально созданной для этого площадке. Несколько женщин-лучниц находились неподалеку и охраняли царствующую семью от появления возможных недоброжелателей. Эти телохранительницы являлись скорее данью традиции, чем насущной необходимостью. Ни одному честному жителю Кайвая не пришло бы в голову проникать в Летний дворец с враждебными намерениями, а немногочисленных преступников с каждым годом становилось все меньше и меньше. Их количество сокращалось не в результате каких-либо карательных действий и уж, тем более, не потому, что в Кайвае нечего было похищать или отбирать. Просто сам уклад жизни кайвайцев не располагал к проявлению криминальных наклонностей, и прибывавшие в страну иностранцы быстро перенимали привычки спокойных, улыбчивых и добродушных обитателей этой процветающей страны.
Лаймасай выглядела значительно моложе своих лет и казалась скорее старшей сестрой, чем матерью своих детей. Уже двенадцать лет ее кожи не касались едкие белила и румяна, а три года назад она получила заслуженный титул «продвинутого ученика» школы Парящего Дракона. Теперь Лаймасай передавала древнее благородное искусство кайвайского народа своим детям. И не только его. Она рассказывала им о прошлом, предостерегала от ошибок, которые были допущены ее предками.
Наблюдая, как сыновья и дочь выполняют комплексы упражнений, императрица говорила:
— Теперь, когда из Кайвая изгнаны ложь, лицемерие, актерство, наша жизнь стала чище и светлее. Жизнь обрела истинную ценность, истинное значение.
Старший сын, девятилетний Лампан, с хитрой улыбкой произнес:
— А я сегодня утром видел, что в дедушкин дом въезжали повозки бродячих актеров!
— Да, я знаю о том, что твой дедушка любит театральные представления. Я и сама с интересом смотрю на игру актеров. Но при этом я никогда не забываю о том, что актеры лишь отражают реальную жизнь, копируют по-настоящему великих людей. Игрой актеров можно любоваться, но нельзя ставить ее выше естественной, истинной жизни.
— А мы пойдем смотреть представление? — спросила младшая пятилетняя Калмалай.
— Конечно, пойдем, — ответила Лаймасай.
Увидев, что глаза детей загорелись от радости, она хлопнула в ладоши:
— Вы сегодня хорошо постарались. Выполните заключительное дыхательное упражнение «Дракон укладывается спать»!
— Жалко, что папы нет дома! — воскликнула Калмалай, шумно вдыхая и выдыхая воздух.
— Папа уехал навестить своих родителей, ваших бабушку и дедушку, — напомнила Лаймасай. — Он вернется не раньше, чем через две недели. Я думаю, что он не очень огорчится, если пропустит представление. Тем более что вы, я уверена, ему все подробно расскажете.
— Расскажем! Расскажем! — весело закричали дети.
Занятия окончились, и императрица вместе с детьми направилась в сторону комплекса зданий, в которых жил ее отец, пожилой Лайтэй. Бывший император Кайвая не тяготился своим положением низложенного владыки. Собственно, его образ жизни почти не изменился. Он по-прежнему был окружен почетом и уважением, но с его плеч был снят груз ответственности за государство, который, надо признать, раньше он нес без всякого удовольствия. Конечно, многочисленные дворцовые церемонии стали не такими пышными и расточительными, но зато обрели искренность, которой были лишены ранее. Лайтэй любил свою дочь Лаймасай, обожал внуков и уважал императора Кублана. Возможно, не все члены императорской семьи и бывшие высокопоставленные чиновники разделяли его чувства, но теперь они были отстранены от власти, а поддержкой народа и армии воспользоваться не могли, поскольку никогда ее не имели.
Подходя к дворцу своего отца, Лаймасай еще издалека увидела две большие ярко раскрашенные повозки. Лошади из повозок уже были выпряжены, и теперь возле них сновали люди, выгружая декорации и театральный реквизит.
