За третьей гранью - Морган Джезебел (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
– Ээээ… не надо, можете не говорить, – пробормотала я, не спуская с него настороженного взгляда и пытаясь одновременно развернуть коня. Как оказалась зря. Ибо с той стороны через кусты ломились эльф и вампир. Когда они отряхнувшись и обругав друг друга (эльф обошёлся исключительно цензурными словами, но как он их сложил! Я аж заслушалась, жалея, что под рукой не было клочка бумаги и карандаша) заметили конкурента, я тихо поскуливая от страха (да что ж дальше-то будет?!) и еле сдерживаемого смеха, пыталась скрыться с места преступления. Но не успела этого сделать до того, как все частники этого трагифарса решили дружно высказаться.
– Трепещите, ничтожные! Никто не помешает забрать эту женщину в Царство ночи!
– Я ещё девушка! – еле сдерживая смех подлила масла в огонь я. Но на мою реплику отреагировали как-то неправильно.
– Сей невинный цветок с чистой душой не сможет дышать полуночью, – начал подвывать белокурый красавец. – Я увезу её в Светлый Лес, и её красота там расцветёт со всей силой!
– Это что, вежливый намёк на то, что я плохо выгляжу! – возмутилась я его бестактностью, – Конечно, я же ведьма, а не принцесса, толпы служанок у меня нет!
Остроухий смутился, услышав такую интерпретацию своих слов. Рыцарь попытался тоже сказать мне что-то нежное и тёплое, позабыв снять перед этим шлем. Все с удивлением и здоровым интересом прислушались к доносящимся утробным подвываниям. Рыцарь досадливо пнул ногой ни в чём неповинный трухлявый пенёк, оказавшийся на удивление прочным. А вот железный сапог подкачал (ой, что-то я сомневаюсь, что он железный… самый банальнейший алюминий!) – на нём осталась впечатляющая вмятина, обрисовавшая контуры пальцев несчастного. Бравый воин стянул шлем и досадливо сплюнул на пень, не собираясь больше рисковать ногами, ибо их у него было ограниченное количество. Вместо этого он безжалостно пнул свой несчастный шлем, больше напоминающий ведро, который покорно отлетел на другую сторону поляны и впечатался в дерево, как-то слишком легко превратившись в металлический блин.
А рыцарь на самом деле оказался рыцарёнком! Милое личико с огромными глазами, полными детской наивности и непоколебимой уверенности в своей неотразимости (или неотразимости своего меча. Не удивлюсь, если он окажется ржавым). Откашлявшись, паренёк деловито начал:
– Миледи! Увы, я не могу усладить ваш тонкий слух прекрасными словами! Поэтому перехожу сразу к делу. Выходите за меня замуж!
Я ухватилась за переднюю луку седла, пытаясь не грохнуться в обморок. Ну, Лаэле, ну, зараза… Даже по размерам пакости мою незабвенную сестрёнку переплюнула!
Приняв моё исказившееся лицо и шатающуюся посадку в седле за крайнюю степень проявления радости, рыцарь воодушевившись продолжил:
– Вы будете графиней! Вы сможете устраивать балы каждый день! У Вас будут толпы служанок!..
Договорить он не успел. С дерева донёсся ещё один голос, в меру ехидный, в меру приторный. То есть очень противный.
– Киса, ты их не слушай! Пойдём со мной, тут скоро на соседнем тракте бо-ольшой обоз пройдёт! С твоей магией да моим ребятками мы их за раз уделаем! Накупишь себе побрякушек побольше да платьёв понарядней!
Я задрала голову и прищурившись начала разглядывать очередного претендента на мою руку и магию. Тощий тип с раскосыми наглыми глазами. Тонкие губы постоянно кривятся в сардонической улыбке, аристократический нос с горбинкой отнюдь не благородного вида. Зелёно-коричневая одежда идеально его маскировала среди веток дерева, где тот пристроился, не желая слезать.
– Чур, мне семьдесят процентов, – сразу предупредила я.
– Совесть имей! – возмутился лесной бандит, – Моим ребятам тоже кушать хочется! Двадцать! Больше не дам!
– Ну я так не работаю, – разочарованно вздохнула я, возвращаясь к нашим баран… ой! своим воздыхателям.
Тут гулко захлопали крылья, и поляну закрыла огромная тень огнедышащего ящера. Над землёй поднялась пыль, я закашлялась рукавом закрывая рот и нос. Моих пеших поклонников чуть не сдуло, а предприимчивый «Робин Гуд» поспешил скрыться с глаз долой, как моих так и драконьих.
Огласив поляну торжествующим рёвом, дракон стремительно схватил меня в свои огромные когти и взмыл в высь. Ошарашенные и обескураженные ребята остались на лесной полянке смотреть нам вслед с открытыми ртами.
– Эй! Отпустите меня! – неубедительно приказала я. К моему огромному удивлению дракон подчинился и выпустил меня… на высоте в полтора километра. Я с истошным визгом начала падать, зажмурившись и считая мгновения до своей смерти, но эта крылатая ящерица успела спикировать и снова меня подхватить. Я сразу замолкла, покорно обвиснув в его мощных когтях. Подо мной проплывали реки, леса, города, поля… Долго проплывали. И так часто повторялись, что мне эта панорама надоела, и я заподозрила дракона в том, что он летает кругами, типа «Полюбуйся, девица, в последний раз на родину свою». Я уже хотела озвучить ящеру свои претензии, когда невдалеке показались готичные вертикали белоснежного замка.
Дракон умудрился вписаться в крошечный внутренний дворик этого шедевра зодчества, зависнув в паре метров над землёй и бережно меня опустив на гладкие камни, которым был вымощен весь двор, а сам приземлился чуть в стороне. Покрутился на месте, с наслаждением крутя гибкой длинной шеей и обернувшись ко мне прошипел:
– Эх, хор-р-рош-ш-шо!
– Имей ввиду, что если ты меня съешь, то тебе потом будет очень, очень не хорошо, – честно предупредила я рептилию, принимая низкий старт и готовясь драпать от неё по всему парку, раскинувшемуся впритык к крепостным стенам.
– Больн-но н-надо! – фыркнул дракон чёрными клубами дыма.
– А зачем я тебе? – настороженно поинтересовалась я.
– Работ-та у меня такая – девушек прекрасных пох-хищ-щ-щать! – осклабился во все клыки ящер. – Вот будешшшь сидеть в самой выс-сокой баш-шне, а благородные рыцари будут тебя спас-сать! – дракон закашлялся вонючими клубами дыма, и заподозрила, что он так смеётся. Над умственными способностями благородных рыцарей. – А я ими буду обедать!
– А поперёк глотки не встанут? – ехидно усомнилась я. Дракон был красивым и изящным, изумрудно-зелёным с золотыми искрами. Крылья в размахе достигали пяти метров (на глазок), длинный хвост увенчивался небольшой шипастой булавой на конце. Но если ящер складывал крылья, то не превышал размерами средний легковой автомобиль.
А ещё у него были огромные выразительные янтарные глаза и огромные зубы, которые он постоянно демонстрировал в плотоядных ухмылках.
– А ты меня точно не съешь? – подозрительно уточнила я.
– Не с-съем, ты ядовитая! – ехидно фыркнул дракон, щуря сияющие глаза.
– Да? – огорчилась я, всегда считая себя светлой и пушистой. – А что мне делать? – глупо спросила я в спину удаляющегося вразвалочку дракона. Тот не оборачиваясь прошипел:
– Да ш-што хошшшь! Токо не с-с-сбегай.
Я скептически хмыкнула. Если до этого опрометчивого высказывания я собиралась заняться осмотром готической цитадели и прилегающих к ней территорий, то сейчас я озаботилась исключительно блестящими планами моего грядущего побега. Но для этого всё равно пришлось осмотреть место моей вынужденной дислокации. За целый день я успела бегло просмотреть парк и крепостную стену, на которую я даже поднялась. Мрачно полюбовавшись на ров с затхлой вонючей водой, я поспешила до темноты наведаться в замок.
Что удивительно, за всё время моих скитаний мне не встретилась ни одна живая душа! Никто не спешил по этажам, никто не охранял двери в замке, не было слышно голосов людей да и других каких-либо звуков. В коридорах было довольно светло и чисто, но я со своим феноменальным «везением» умудрилась забрести в пыльный и тёмный участок бесконечных лабиринтов.
Я пощелкала пальцами, создавая несколько шариков жизни, слабо сверкающих голубоватыми искрами и больше придающих жути, чем света. А потом несколько минут пялилась на них с открытым ртом, пытаясь сообразить, как мне в Сети удалось использовать магию. Решив не забивать свою память всякой чепухой (глюки, глюки, глюки), я уже собралась выбираться отсюда, но обернувшись нос к носу столкнулась с призраком худощавой болезненной девицы. Впрочем, все призраки, которых я видела (а видела я аж пять штук и все фамильные), выглядели подобным образом. Саванообразное платье этой представительны слабого пола по краям переходило в завихрения серебристого тумана. И всё бы хорошо, но примерный возраст умершей составлял по моим скромным прикидкам лет двести-триста. И выглядела она на них всех соответственно. Как раз тот случай, когда фразу «выглядишь на все сто!» следует воспринимать буквально и ни как комплимент, если вам, конечно, не перевалило за пару тысяч.
