Пламя в твоих руках - Эльденберт Марина (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Потому что торопилась на встречу.
Потому что сгорала во флайсе с Рэйнаром.
Потому что…
Дабы не подпалить что-нибудь еще, разделась и пошла готовить ужин — из того, что нашлось в холодильнике и могло быстро превратиться в горячую еду. Можно было позвонить в службу доставки, но мне нужно было отвлечься.
А главное, у меня даже получилось.
И ничего не пригорело. Нигде.
Разложив по тарелкам, хотела отнести наверх, но потом решила, что Танни полезнее будет вылезти из комнаты. Особенно сейчас, когда ее спальня напоминает побоище. Она и правда напоминала: к разломанной приставке присоединились ботинки, обрывок подарочной упаковки, носок, леденец, беспорядочно разбросанная одежда. Не просто разбросанная — ощущение было такое, что джинсы, свитер и куртку смело ураганом.
Сама Танни свернулась на кровати клубочком: закутавшись в одеяло, с мокрыми после душа волосами и заплаканным лицом. Спящая, она выглядела совсем девчонкой. Да что там, она и была совсем девчонкой.
Немного постояла, глядя на сестру, потом погасила свет и вышла.
Сейчас, когда эмоции схлынули, разум стал холодным, как небо. Наверное, никогда раньше он не был таким холодным.
С отчимом разобрались.
На очереди эсстерда Броджек. И Мик.
Секретарь директрисы не успела и слова сказать. Я прошла мимо нее, не размениваясь на приветствия или на то, чтобы повесить в шкаф куртку.
— Эсса Ла…
Вторая половина имени застала меня уже в кабинете Мильмены Броджек, которая вскинула голову не то на мои шаги, не то на голос Мальтии:
— …дэ.
Секретарь влетела следом, раскрасневшаяся и напуганная.
— Эсса Ладэ… Эсстерда Броджек, простите, я не успела… она…
— Вам платят за то, чтобы вы все успевали. — Директриса поднялась, раздувая ноздри, и глянула на девушку так, что любая другая на ее месте испарилась бы. Буквально. Хотя я даже приблизительно не представляла себе, как секретарь могла меня остановить. Несмотря на то что была чуть выше и немного объемнее, ей пришлось бы проявить как минимум сноровку Рагги Харримана, ловца флангстонской сборной по гратхэнду. — Кажется, я предупреждала, что занята. Вам придется подождать, эсс…
— Нет, — сказала я, — не придется. А вот вам придется многое мне объяснить, эсстерда Броджек.
Директриса стала пунцового цвета, из-за чего пучок волос показался еще более блеклым, а водянистые глаза потерялись на треугольном лице.
— Да что вы себе позволяете… — начала было она, но я подняла руку.
— Не больше, чем вы. Хотите продолжать при секретаре?
Секретарь не знала, куда себя деть. А заодно меня. Но если с первым еще можно было что-то поделать, то со вторым вряд ли.
— Мальтия, оставьте нас, — наконец произнесла эсстерда Броджек.
С таким видом, словно глотнула сока лици без подсластителя. Не дожидаясь приглашения, я прошла к директорскому столу и села.
— Не помню, чтобы я приглашала вас садиться, эсса Ладэ.
— Не уверена, что мне требуется ваше приглашение, — сообщила, глядя в глаза директрисы.
На какое-то время в кабинете повисло молчание. Напряжение сгущалось, я чувствовала ледяные ожоги, которые вплавляло мне в спину возмущение директрисы. Видимо, она ждала, что я обернусь и признаю свою ничтожность, но так и не дождалась. Тишину нарушил четкий стук каблуков. Мильмена Броджек обошла меня и приблизилась к своему столу.
— Неудивительно, что в вашей семье творится такое.
— Удивительно, — сказала я, — что такое творится в вашей школе. Отцу Лодингера вы тоже звонили?
— А вот это уже не ваше дело.
— Ошибаетесь. Как раз мое. — Я сцепила руки на столе и посмотрела на нее сверху вниз, хотя та возвышалась надо мной, как корявый остов недостроенной малобюджетной высотки. — Моя сестра…
— Ваша сестра, — по мере того, как к эсстерде Броджек возвращалось самообладание, возвращалось и ее привычное снисходительное высокомерие. Директриса опустилась в кресло и поджала губы, — сама поставила себя в такое положение. Полагаю, исключительно потому, что ее моральные качества оставляют желать лучшего.
Я сделала глубокий вдох, досчитала до десяти и даже в окно посмотрела. По дороге сюда решила, что буду держать себя в руках, поэтому наш разговор начался еще относительно спокойно. По сравнению с тем, что могло бы быть. Особенно учитывая, что ночью я почти не спала — все время прислушивалась, что там творится в комнате Танни. Несколько раз даже наведывалась, чтобы посмотреть, все ли в порядке, но сестра спала. Спала крепко, обхватив руками подушку, а рядом на полу лежал Марр. Лежал с полуприкрытыми глазами, мордой к ней, чутко отслеживая малейшее движение.
Ближе к утру я все-таки провалилась в сон. Предварительно поставила будильник на шесть, чтобы успеть поговорить с Танни перед тем, как она уйдет в школу. А проснулась в десять — мобильный самым пакостным образом разрядился.
— Я позвонила ее отцу, потому что вы, как я полагаю, не только не способны сделать из ситуации соответствующие выводы, но и наглядно объяснить девочке, что к ней привело.
— Ее официальным опекуном являюсь я, — повторила холодно. — Несмотря на то что Танни уже совершеннолетняя, до окончания школы она остается на моем попечении. Вы прекрасно знаете закон и прекрасно понимаете, что не имели права этого делать. Закроем тему, и, надеюсь, мы друг друга поняли. Вы беседовали с Лодингером?
Она захлопнула ноутбук с такой силой, что он жалобно хрустнул.
— Это вас совершенно не касается.
— Все, что касается моей сестры, касается меня.
— Я пригласила мальчика и провела разъяснительную беседу по поводу его мелкого хулиганства…
Мелкого хулиганства? То, что этот урод провернул с Танни, она называет мелким хулиганством?
— Если я сейчас возьму ваш ноутбук и выброшу в окно, это будет мелкое хулиганство. — Я подалась вперед. — А то, что сотворил он, — наблово скотство.
— Я бы попросила вас выбирать слова.
— А я бы попросила вас подбирать слова. Мелкое хулиганство так называется потому, что отец Лодингера регулярно переводит особо крупные суммы в фонд школы. Всем об этом известно.
— Да как вы смеете!
Ноздри эсстерды Броджек раздулись, брови сошлись на переносице.
— Считаете, что можете безнаказанно врываться в мой кабинет, оскорблять, угрожать…
— Поверьте, я еще даже не начинала, — холодно сообщила я. — Сейчас вы пригласите Лодингера в кабинет и отстраните его от занятий без возмещения оплаты на неделю. А еще заставите извиниться перед Танни. В моем присутствии.
— Вы не вправе ничего требовать! — Директриса хлопнула ладонью по столу. — Если вам не хватает опыта и умения, чтобы привить сестре должные моральные качества, другие за это не в ответе. Почему-то из всех девочек школы именно она оказалась на видеозаписи сомнительного содержания…
Что-о-о?!
Мильмена Броджек осеклась, но было уже поздно. Я почувствовала, что руки снова начинают гореть. Вместе с ними вспыхнули щеки. Я вспыхнула так, что по ощущениям могла спалить эту долбаную школу, всего лишь дохнув. Вот только с ладоней не сорвалось ни единой искры, а голос прозвучал удивительно тихо:
— Что вы сказали?
— Гм. Я думала, об этом вам тоже известно, — пробормотала она, бессмысленно маскируя замешательство под напускной холодностью. — Эта гадость… была заснята на видео и оказалась во внутренней сети школы. Разумеется, ее сразу же изъяли.
Гадость? Первый раз моей сестры?
На видео.
В школьной сети.
И моя Танни утром просто пошла в эту школу.
Или не пошла?
Кабинет Броджек сначала стал очень маленьким, а потом расширился до пределов вселенной. Залитой огнем до краев.
— Танни сейчас на занятиях? — рывком поднялась из-за стола.
— В мои обязанности не входит следить за посещаемостью каждого ученика.
— В ваши обязанности не входит ничего, кроме как лизать задницу спонсорам. Звоните секретарю. Узнавайте.
Директриса подавилась воздухом. Лицо ее сначала побелело, а потом снова заалело, как рагранский полевой цветок. Она подскочила из кресла сжатой пружиной, указала мне на дверь, хищно сверкнув идеальным маникюром. Острие стилета вонзилось в воздух рядом с моей переносицей.
