Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Ты с ума сошла? – восклицает Лия. На её губах играет недобрая улыбка. – Мои родители убьют меня, если я стану добровольцем!
– Но это отличный шанс для тебя остаться в Дуброве!
– А смысл? Меня всё равно ничего здесь не держит. Ни друзей, ни парня, – Лия запускает пальцы в волосы и легко их ерошит. – Может, Дубров – просто не моё место?
Я понимаю, что Лия имеет на это полное право: собрать вещи и уехать восвояси, но никак не могу заставить себя уважительно отнестись к подобному решению.
Если Лия уедет, она оставит не город, а меня. Жаль, что сама Лия об этом даже не подозревает.
– Помнишь, ты говорила, что моё общество кажется тебе правильным? – спрашиваю я.
Лия кивает, но с сомнением ведёт бровью. Мне кажется, что она жалеет об откровении, которое себе позволила.
– Это твоё ощущение не беспочвенно. Я… мы уже были с тобой друзьями. Лучшими подругами, вообще-то. Почти как сёстры. – Я встаю. Лия, несмотря на то, что нас разделяет целый стол, едва заметно подаётся назад. – Да, точно. Сёстры.
– Я тебя не понимаю, – тихо, почти шёпотом произносит она.
Если я сейчас обо всём расскажу Лие, Бен, вероятно, убьёт меня.
Но если промолчу и позволю Лие уехать, Бену, боюсь, уже не будет нужды марать об меня руки, потому что этим я займусь сама.
– Мы можем переместиться куда-нибудь, где будет удобнее? – спрашиваю я. – Я задолжала тебе одну очень долгую историю.
***
Я возвращаюсь в штаб не потому, что мне больше некуда идти, но потому, что именно там я надеюсь остаться наедине со своими мыслями и хорошенько обдумать всё, что произошло.
Взгляд Лии, которым она одарила меня, стоило только закончить историю, наверняка будет сниться мне ночами ещё долгое время, если, конечно, мне вообще когда-нибудь удастся уснуть.
– Это было ошеломляюще разгромно, – сообщает Рис, идущий рядом.
Его мнения никто не спрашивал, и всё же он делится им, потому как на самом деле это моё мнение.
И оно верное. Случилось фиаско. Полный и безоговорочный провал.
– Честно скажи: ты сама чего вообще ожидала? – продолжает наседать Рис.
Каждый раз, когда я пытаюсь игнорировать его, его голос становится всё громче.
– Ваня и Даня отреагировали спокойно.
– Они тебя с рождения знают. А тут девчонка – без году неделя как вообще начала с тобой общаться.
– Я думала, она поймёт, что…
– Что ты сумасшедшая? Ну, так она и поступила.
– Нет, – я устало качаю головой. Споры самой с собой выматывают не хуже любой битвы. – Что она не должна никуда уезжать.
– Ты странная, Слава Романова. – Краем глаза замечаю, как Рис тает в воздухе, оставляя за собой прозрачную волну.
Я странная . И это мне заявляет моё же собственное подсознание в лице серийного убийцы.
Я останавливаюсь на тротуаре, прям посередине, как шла. Оглядываюсь по сторонам. Улицы наполнены любителями воскресных прогулок. Они: в парах, группами и поодиночке, – бредут по своим делам и не обращают на меня никакого внимания.
Я провожаю некоторых из них взглядом, и вдруг ловлю себя на том, что упираю кулак в своё солнечное сплетение в попытке заглушить боль где-то в груди. Я почти уверена, что это не сердечный приступ, но делу это не помогает: ни успокоиться, ни переключиться, ни расслабиться.
Я никогда не жаловалась на здоровье, и сейчас проблема тоже не в нём, а в том, что мне нужна помощь. И в этот раз – профессионала.
Я знаю, кому звонить, и у меня даже есть его номер телефона, как я помню. Впервые за всё время руки не подводят меня, отзываясь лёгкой нервной дрожью, когда я достаю мобильный и нахожу в записной книжке нужный номер.
По призванию он миротворец, но по второму высшему образованию он психолог, и я надеюсь, у него всё ещё есть право проводить терапию, несмотря на долгое отсутствие практики в данной сфере.
Так или иначе, была – не была.
– Привет, ребёнок! – весело приветствует меня Валентин после второго гудка.
Близнецы Филоновы на отца семейства внешне совсем не похожи, но в мелочах характера – буквально копия. Разве что у Вани в этом коктейле больше преобладает мамин жёсткий нрав.
– Здравствуйте, – говорю я.
И голос сразу выдаёт меня. Поэтому Валентин спрашивает:
– Всё хорошо?
Некоторое время назад, на занятиях, Валентин стал первым из взрослых, кто поинтересовался за моё состояние. Тогда я решила, что дело во мне, мол, перестала старательно притворяться, но, как оказалось, наоборот – всё дело в самом Валентине. Возможно в том, что он – психолог, а, быть может, просто очень чуткая натура, но, так или иначе, мужчина всегда умудрялся улавливать любые изменения в настроении не только моём, но и других окружающих.
Я видела это несколько раз, когда была у Филоновых в гостях. Так ему удавалось успокоить жену и предотвратить конфронтацию с ней ещё до начала самой конфронтации.
– На самом деле, нет, – честно признаюсь я. – Дядя Валя, мне бы с вами поговорить.
– Конечно. Когда ты хочешь?
– Сегодня. И, желательно, прямо сейчас.
– Ладно, – задумчиво произносит Валентин. – Ты подойдёшь к нам?
– Давайте лучше в штабе.
– Хорошо. Я буду там через пятнадцать минут.
– Я буду через пять, – отвечаю я. – Подожду вас в гостиной.
– Договорились.
Я отключаю вызов, убираю телефон обратно в карман и поднимаю глаза на здание перед собой, от которого меня отделяет четырёхполосная проезжая часть. Штаб должен был со временем стать для меня вторым домом, каковым является для других стражей. Но я – уникальный случай. У меня всё ещё и первого дома толком нет. Возможно, именно поэтому каждый раз, когда случается что-то, что на некоторое время выбивает меня из колеи, вокруг себя я хочу видеть именно эти стены.
Я сижу в гостиной в полном одиночестве. Никогда бы не подумала, что в штабе всегда так шумно, однако сейчас, в воскресный день, тишина звенящая. Конечно, помещения не пустуют: кое-где можно найти одиноких стражей, занятых своими делами, или кого-то из дежурных, но по сравнению с общим количеством снующих по этажам в будни, эта пустота пугает своими размерами.
Я думала взять одну из забытых на журнальном столике книг и полистать, но не смогла заставить себя привстать с дивана и протянуть руку. Сил хватило только на то, чтобы уставиться в одну точку и ждать.
По крайней мере, боль в груди отступила.
– О, вот ты где, – говорит Валентин, появляясь в дверном проёме, словно мы не договаривались встретиться здесь, а он сам меня нашёл. – Привет.
Я поворачиваю голову в его сторону и отвечаю короткой улыбкой.
– Здравствуйте.
Он говорил, что подойдёт в штаб через пятнадцать минут, но сейчас я не могу с точностью сказать, что они не прошли для меня за одну секунду. В какой-то момент я, видимо, выпала из реальности, словно погрузилась под воду с головой, и только приход Валентина сумел вытащить меня обратно на поверхность.
Я забираюсь на диван с ногами, поочерёдно стаскивая сапоги. Валентин присаживается напротив меня, выбирая не другой диван, а край журнального столика. Для этого ему приходится согнуть спину и устроиться явно неудобно, но, по крайней мере, мы сидим друг напротив друга.
– Итак, ты хотела поговорить… – начинает Валентин.
Он смотрит на меня выжидающе, пропуская взгляд карих глаз не через стёкла очков, а поверх них.
– Да, – признаю я.
Это труднее, чем я думала. Слова застревают в горле кусками наждачной бумаги.
– Я слушаю.
Валентин складывает руки на коленях. Для этого ему приходится сгорбиться. Теперь он смотрит на меня из-под опущенных ресниц.
“Мне кажется…”
– Я схожу с ума.
Первую часть предложения я оставляю для себя, вторую произношу вслух. Шоковая терапия. Хватит ходить вокруг да около, пытаясь игнорировать огромного слона в посудной лавке.
Брови Валентина ползут вверх, но удивления в этом действии совсем нет. Это пугает.
– И с чего ты так решила? – спрашивает Валентин.
