Спасти жениха - Малиновская Елена Михайловна (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Объяснение Тессы меня немного успокоило. Что же, по всей видимости, она действительно очень далека от проблем драконьего замка. Шерион прекрасно понимает, что Кларисса вряд ли продолжит верно служить ему после смерти Авериуса. И ему срочно понадобилась замена, на роль которой наилучшим образом подходит Тесса.
— Я пыталась спасти твоего отца, — честно призналась я, решив играть в открытую.
Зрачки Тессы мгновенно расширились от этого известия. Она вперилась в меня настолько жутким взором, что мне стало не по себе.
— Продолжай! — сдавленным из-за волнения голосом потребовала она. — И не вздумай юлить! Теперь я вытрясу из тебя правду, чего бы мне это ни стоило!
— Я понимаю. — Я позволила себе осторожную усмешку. — Только это будет долгий рассказ, поэтому не перебивай.
«А стоит ли? — боязливым эхом донеслись до меня слова Эдриана. — Мика, ты видишь эту драконицу впервые в жизни. Откуда тебе знать, что она достойна твоего доверия? Вдруг она такая же подлая и расчетливая, как ее сестра? Недаром они так похожи внешне».
Возможно, Эдриан был прав. Наверное, я поступала глупо. Но почему-то я была уверена, что Тесса совсем другая, нежели чем Кларисса. Наверное, все дело было в ее взгляде. Она смотрела на меня без малейшей нотки презрения или осуждения. Как на равную. И это подкупало лучше любых убеждений.
Я облизнула губы и начала говорить. Удивительное дело, но Тессе я рассказала даже больше, чем Моргану. И чем дольше продолжался мой рассказ, тем более сосредоточенным и хмурым становилось ее лицо.
Когда я поведала о смерти Авериуса, Тесса вздрогнула и приложила ладонь ко рту, удерживая возглас печального удивления. В глубине ее глаз влажным блеском замерцали слезы. Этот блеск стал стальным, когда я упомянула об истинных причинах давней вражды между Морганом и Арчером, а по ее губам зазмеилась странная усмешка — нечто среднее между удовлетворением и гневом на кого-то.
— Получается, теперь Морган знает, какова истинная суть Клариссы, — тихо, словно разговаривая сама с собой, обронила она. Кивнула. — Хорошо.
И опять вся обратилась в слух.
Когда я закончила рассказ, мое пересохшее горло саднило. Тесса, опустив голову, не торопилась задавать мне какие-нибудь новые вопросы. Она погрузилась в раздумья. И только морщина, разломившая ее переносицу, доказывала, насколько нелегкими они были.
— И ты планировала подобраться к Шериону, оцарапать его булавкой с нанесенным на нее отваром черной серебрянки и заставить при всех рассказать о его подлых планах, — наконец протянула она. В ее тоне прозвучало нечто среднее между восхищением и ужасом. — Да, теперь я понимаю, почему Арчер влюбился в тебя. Ему всегда недоставало смелости и решимости. А в тебе этих качеств хватит на двоих.
— А что мне еще оставалось делать? — Я пожала плечами. — Шерион недаром патриарх рода. За столько веков интриг он научился скрывать свои темные делишки. У нас нет никаких доказательств. Но, как говорится, признание — наивернейшее свидетельство вины.
Тесса досадливо поморщилась, словно мои слова причинили ей какую-то боль. Пробормотала себе под нос:
— Знаешь ли, существует масса способов добыть это самое признание. И не все они достойны. Так что лучше так не говорить.
И опять между нами повисло вязкое напряженное молчание. Тесса самыми кончиками пальцев поглаживала страшный бугристый шрам на своем лице.
— Можно вопрос? — набравшись решимости, спросила я.
— Ты хочешь спросить, откуда у меня это так называемое украшение, более присущее мужчинам? — Тесса с сарказмом усмехнулась, без проблем угадав, что меня интересует.
— Прости, я не должна была, — мгновенно смутившись, залепетала я, кляня свою несдержанность.
— Да нет, все в порядке, — заверила меня Тесса. Добавила с ядовитой ноткой: — Поверь, ты не единственная, кому хочется все знать. Любопытство — один из главных пороков, от которого страдаю и я. Шрам — напоминание об этом. Он появился на моем лице в результате одного из экспериментов. Говоря откровенно, я предполагала, что ситуация может выйти из-под контроля, но была слишком самонадеянной. В итоге едва не погибла и лишь чудом не ослепла на один глаз.
— А разве это нельзя как-то исправить? — поинтересовалась я.
— Можно. — Тесса кивнула. — При помощи магии возможно почти все. Вряд ли шрам исчезнет полностью, но наверняка станет куда менее заметным. Однако я не собираюсь этого делать. По крайней мере, в ближайшем будущем.
— Но почему? — изумленно воскликнула я. В моей голове не укладывалось то, что столь симпатичная особа, как Тесса, не хочет предпринимать никаких усилий для уничтожения своего уродства.
— Как я уже сказала, я была слишком самоуверенна. — Тесса с затаенной болью улыбнулась. — И я желаю, чтобы этот шрам напоминал мне о моей самонадеянности и гордыне. Каждый раз, когда я прикасаюсь к нему, то вспоминаю те обстоятельства, при которых он был получен. И понимаю, что в некоторых занятиях много осторожности не бывает. Мои опыты… Частенько меня тянет выйти за грань дозволенного. И мне необходимо нечто, какая-то вещь, которая предупреждала бы меня о непозволительности некоторых действий. Пусть этой меткой послужит шрам. Иначе при очередном эксперименте я рискую заплатить не только своей красотой, но жизнью, если не душой.
— Ясно, — протянула я.
Я не стала говорить Тессе, что меня все равно удивляет ее позиция. Шрам выделял ее из общества, привлекал излишнее внимание окружающих. Не знаю, как в других странах, но у нас люди не любят то, что выходит за рамки обычного. Я не раз и не два слышала мнение, особенно распространенное среди представителей низшего третьего сословия, будто уродства боги насылают в наказание. Пусть не за грехи этой жизни, так за преступления прошлой. Я не разделяла эту точку зрения, потому как мне тоже пришлось немало пострадать из-за своей необычной внешности. Однако факт оставался фактом. Пьянице, просадившему все свое имущество в погоне за лишней чаркой вина, было легче добиться милости и снисхождения от окружающих, чем тому, кто родился калекой. Если первого жалели и подкармливали, а порой даже наливали вожделенную рюмочку, то на второго избегали смотреть лишний раз, а за спиной показывали фигу, чтобы немощь или уродство не перебрались на тебя.
Впрочем, в любом случае это не относилось к нашим сегодняшним проблемам. Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и все еще осипшим после долгого монолога голосом спросила:
— Ты веришь мне?
Тесса неопределенно пожала плечами. Еще раз провела подушечкой указательного пальца по шраму, после чего сказала:
— Ох, не знаю, Тамика. Ты нравишься мне, и я чувствую, что ты веришь в свою правоту. Но истинны ли твои предположения? Как ты сама сказала, у тебя нет фактов, лишь домыслы.
В этот момент я невольно вспомнила Моргана. Ну надо же, Тесса почти дословно повторила его сомнения!
«Да и вообще я понятия не имею, что это Морган так зациклился на младшей сестре, — пробурчал Эдриан. — По-моему, старшая подходит ему намного больше. Спокойная, рассудительная».
Я нахмурилась. Почему-то меня покоробили рассуждения Эдриана, но я не стала углубляться в анализ своих чувств.
— Но оставить без внимания твои слова я тоже не могу, — продолжила после паузы Тесса. — Кларисса и моя мать лишились своего чутья. Помимо этого на мать напали в замке. Наконец глупейшая смерть Авериуса, которого послали убить твоего приятеля. Тот, кто это сделал, и не рассчитывал на успех своей затеи. Он прекрасно понимал, что твоего друга защитит благословение Атириса. В таком случае Авериуса бы поймали на горячем. То бишь он был бы опозорен и изгнан из замка и рода. Так что скорее всего рассуждения Клариссы имеют смысл: это был выпад против нее лично.
Я удивленно вскинула брови. Я не рассказывала Тессе про запретную любовь между ее сестрой и Авериусом. Просто не считала, что имею право на это.
— Естественно, я уже давным-давно в курсе их чувств, — пояснила Тесса, прочитав невысказанный вопрос в моих глазах. — Как-никак мы все-таки сестры. Я не одобряла этой связи, но не считала, что вправе вмешиваться. Но это так, маленькая ремарка в сторону. Вернемся к Авериусу. В результате несчастного случая он погиб. Это нельзя было предугадать или запланировать заранее. Но его смерть все равно на совести того, кто подчинил его волю. И если так рассуждать, то Шерион, безусловно, становится главным подозреваемым. Думаю, он же пытал Ульрику. Это не имело никакого смысла для него. Просто он хотел запутать вас и пустить по ложному следу. Но знаешь, что мне не нравится больше всего?
