Двести веков сомнений - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги полностью TXT) 📗
…и он испарился, прямо из рук. Шорох позади. Я резко обернулся. «Книга Триады» возникла на соседней полке. Ясно, намёк очевиден. Шутник этот Унэн!
А вот книга явно рукописная. Я осторожно снял с полки неожиданно лёгкий томик и осторожно раскрыл. Точно. Работа самого Унэна… Ну-ка, ну-ка… О, да он и с искусством гадания знаком! Только система незнакомая. Штрихи, чёрточки, расположенные по три или по шесть. Что он пишет? «Переложение сделано мной…», ну это понятно. Как интересно! Попробовать, что ли?
Д. был бы не в восторге. Он достаточно убедительно показал, что гадатели — живые, к которым все, кому не лень подходят забавы ради — могут изменить будущее человека. По своему выбору, по выбору того, кто «спрашивает о грядущем». Но здесь гадаю я сам, маг из меня никакой… Что может быть опасного?
Минут десять ушло на то, чтобы прочесть, как этим пользуются. Довольно просто. Ну, три монетки у меня всегда найдутся, что ещё? Листочек бумаги.
Одна монета соскользнула со стола, и мне показалось, что она покатилась по полу со страшным, почти непереносимым звоном. Сейчас сюда вбежит разгневанный У-Цзин и вытолкает в шею…
Нет, конечно. Игра воображения. Нервы. И… азарт, наверное. Как-то очень просто получается. Я пытался однажды постичь, по каким правилам делают предсказания астрологи — так у них да, несколько месяцев нужно только на то, чтобы выучить, хотя бы в общих чертах, теоретическую часть. А здесь — кидаешь, чертишь, читаешь. Несерьёзно.
Я решил сделать это трижды — раз уж сегодня везёт на число три. В третий раз монета вновь укатилась, я весь извозился в пыли (под столом ленятся мести!), пока отыскал её.
После чего сел, отыскал необходимые фразы, выписал их на том же листке бумаги.
Прочёл.
Ну, примерно этого я и ожидал. Набор слов. Трудно представить, что это можно принимать всерьёз. Есть в томике и толкования — занимающие большую часть книги — но с этим точно лучше не связываться. А сами по себе фразы…
«Слово, произнесённое у переправы, решит судьбу в час прилива. Бойся лёгкой победы. Несчастье».
Неплохо, верно? Почти стихи. Что там дальше?
«Путь свернёт в сторону, возле границы. Опасайся разбойников. Дождь».
Не знаю, как у вас, а у меня после четвёртого прочтения этого по спине побежали мурашки. Ну, раз уж взялся…
«Сильный падёт от огня. Жажда и тьма. Ничто не в силах спасти тебя, если дрогнешь».
Вот так.
Я закрыл книгу и некоторое время стоял, прислушиваясь к внутреннему чувству. Что-то не так. Что-то изменилось… во мне, пока читал «предсказания». Вот только в какую сторону?
Думал я довольно долго, прежде чем понял, отчего я чувствую себя иначе. Не было взгляда — непонятного, направленного из ниоткуда, внимательно следящего за мной. Словно он был не в силах проникнуть за эти стены. А почему бы и нет? Рассказывают, что эти стены не раз выдерживали осаду, причём без магии тоже не обходилось.
Когда я понял, что чужое внимание не преследует меня, мне отчего-то расхотелось уходить из кабинета. Нет. Читать я ничего больше не буду, равно как и гадать. А монетки… оставлю здесь — рядом с книгой. Просто так.
…А ещё были альбомы с зарисовками. Не знал я, что Унэн неплохо рисует! Все эскизы сделаны карандашом, изображали разные вещи. Какие-то горы, каменные столбы, судя по всему, подземные постройки… Люди — нет, никого из них не знаю. Но запомнить полезно.
…И вновь что-то жёсткое во внутреннем кармане. Проклятие! Нет, я точно сошёл с ума. Ну зачем я взял с собой тетрадь? Боялся, что её украдут из дома? Ну да, можно подумать, что были бы какие-то затруднения, реши они отнять её силой. Я поглядел на находку — вся обложка залита давно засохшей кровью. Да… тетради тоже досталось. Потрогал щёку — вроде не болит. И на том спасибо.
Дальше я действовал по наитию. Вложил тетрадь в эту удивительную книгу о гадании (если не присматриваться, не заметишь) и вернул её на полку.
Походил вокруг.
Кажется, отсюда никогда ещё ничего не крали. Некрасиво, конечно, так поступать, но в тот момент мне хотелось двух вещей — избавиться от тетради и, по возможности, не рассказывать о ней начальству. То, что в последнем случае у меня возникнут большие неприятности, сомнений нет.
А раз здесь «взгляд» меня потерял — может быть, на некоторое время оставят в покое?
На какое, интересно, время? Не лучше ли сразу отнести её Д.? Или Чёрточке, на худой конец. Пора бы повзрослеть! Но об этом я думал уже много позже.
Да… знаю, что поступил глупо.
Я осторожно вышел в коридор (поблизости никого не было), запер дверь.
Не забыть отдать У-Цзину ключ. И не в присутствии Д. Он ведь потом живьём съест…
Монастырь Хоунант, Лето 72, 435 Д., 15-й час
— Напоминаю, что сегодня праздник, — заметил У-Цзин, вдыхая ароматный пар, поднимавшийся над чашкой, — а тебе не терпится поспорить со мной. Как хочешь, как хочешь. Возвращаясь к теме — в новый мир мы попадаем в тот момент, когда миру этому предстоят серьёзные потрясения. Мы не приносим потрясений. Скорее уж, появляемся пред их началом.
— Потрясения длятся так долго, что выглядят частью повседневной жизни, — махнул рукой Д.
Мы сидели втроём, в той самой беседке. Кинисс почти сразу же отправилась в соседний монастырь — по словам Д., там у неё немало хороших знакомых. Хотя мне казалось, что она намеревалась несколько отдохнуть от непредсказуемого настоятеля и его соплеменников. Слухи об их разнообразных подвигах (не за все эти подвиги полагается давать награду) достигли, пожалуй, самых отдалённых уголков мира.
Спор, который происходил сейчас, начался из-за того, что, по словам Д., предыдущего настоятеля во многих краях воспринимали как буревестника. Дескать, если появился, жди неприятностей. О том, что именно Унэн зачастую — избавлял от невзгод те места, где ему доводилось пройти — вспоминали неохотно. Ну ещё бы. Добрая слава лежит…
— Чего, собственно, удивляться? — решил внести свой вклад и я. — Если вы долгое время вынуждены мириться с каким-то несчастьем, а потом вас походя избавляет от него «случайный прохожий», то кто ж станет приписывать избавление его вмешательству? Скорее уж его отбытию.
— Верно, — согласился Д. Сегодня он одел не слишком официальный костюм, стало заметно его, скажем откровенно, больше среднего брюшко. И этот человек заставляет меня вести активный образ жизни… — Кстати, старина, что ты там сказал про Бюро? Что у нас слишком хорошо всё получается?
— Примерно, — отвечал Чёрточка. Настоятель немного кривил душой, когда вспоминал о каких-то делах. Всё уже готово, порядок наведён спозаранку, все мыслимые неприятности и заминки учтены. Но ему, конечно, не пристало слоняться по монастырю без дела… — Мне жаль, что ни Бюро, ни Наблюдатели не относятся всерьёз к нашему предложению о сотрудничестве. Вы не видите подлинной угрозы существующему положению вещей. Не желаете видеть.
Вот как! Я мигом забыл про ключ, который всё это время вертел в пальцах, не вынимая из кармана
— Это политический вопрос, я не могу помочь вам в этом, — нахмурился Д. — Я говорил это не раз.
— Почему политический? — не понял я.
— Ответ был таков: богам неугодно наше вмешательство, — пояснил У-Цзин тоном, в котором не было никакого неудовольствия. Сладким, смиренным голосом.
— А если спросить других богов?
— Не смешно, — произнёс Д. довольно резко. — Валяй, Ч… проклятье, У-Цзин! Расскажи всё остальное.
— Здесь обитает что-то около двадцати разумных рас, — монаха, похоже, не задела «оговорка» моего наставника. Поправив очки, У-Цзин продолжил. — Все должны заботиться об обороне. Тот, кто не заботится о безопасности, долго не протянет. Это, надеюсь, понятно.
Двадцать! Я и десять-то еле насчитаю… постойте… он что, драконов тоже включает? И этих, оборотней? Так, глядишь, у нас и чудищ, что детям в шкафах мерещатся, в разумные расы зачислят.
— Однако только две расы взялись охранять всех остальных от случайного или намеренного истребления. Хансса и, позднее, Люди. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему?
