Меченые - Шведов Сергей Владимирович (читать книги txt) 📗
Кристин с радостью приняла весть о приезде гостей, ее благодарный взгляд согрел душу скромно потупившегося Лаудсвильского. Владетель любил идти к цели далекими обходными путями, когда окружающие, вроде бы неглупые теши, становились послушными марионетками в его умелых руках. Умение использовать чужие слабости в своих целях Рекин считал самым важным признаком большого ума и по праву гордился своими талантами в этой области. Талантами пока не востребованными в полной мере, но всему свое время. А что время это не за горами, Рекин не сомневался.
За обедом Лаудсвильский перевел разговор на Тора Нидрасского, благо, недавнее посещение Ожского замка давало к тому повод. Он под большим секретом поведал молодой женщине историю рождения ее соседа. Кристин поразилась, Кристин не поверила и незамедлительно растолкала задремавшего после сытного обеда мужа. Фрэй равнодушно подтвердил слова Рекина. Встречал ли он бывшего капитана Башни? Конечно, встречал – он помнит Туза совсем мальчишкой, когда они вместе ходили походом против нордлэндского ярла Гольфрида Норангерского. Громкое было дело. Похож ли Тор на капитана Башни? Похож как две капли воды, только у Тора глаза зеленые, а у Туза глаза были синими и холодными, как лед. Страшный был человек. По его приказу казнили более двух десятков благородных владетелей.
Кристин испуганно охнула и побледнела – жестокие нравы Приграничья были пока в диковинку уроженке Остлэнда. Фрэй встревожился и принес свои самые искренние извинения, однако прощения не получил. Рекин Лаудсвильский бросился тушить разгорающийся семейный пожар – столь ранняя ссора между супругами не входила в его планы.
– Знает ли благородная Кристин, как умерла хозяйка Ожского замка? Она умерла при родах, оставив сиротой чудесного младенца мужского пола.
Кристин, забыв про мужа и про недавний испуг, вся обратилась в слух. На лице Фрэя появилось недовольство, он не любил сплетен, тем более если эти сплетни касались женщины, в которую, что греха таить, он был влюблен в молодости, да и не он один, впрочем.
Кристин по обыкновению не обратила на недовольство мужа ни малейшего внимания. Рекин не устоял перед ее уговорами и поведал сгоравшей от любопытства женщине о загадочной гибели командира Ожской дружины месяц тому назад.
– Кстати, младенца назвали Ульфом, – Лаудсвильский многозначительно посмотрел на обомлевшую от новостей хозяйку.
– Все это, может быть, пустая болтовня, – поморщился Фрэй.
– Конечно, – охотно согласился Рекин, – слухи есть слухи.
Кристин, однако, обиделась на мужа. Если бы не любезный владетель Рекин, то загадочная история, о которой уже больше месяца судит и рядит все Приграничье, так бы и прошла мимо ее ушей. Фрэй довольно неубедительно оправдывался, благородный Рекин отмалчивался, но по его виду было ясно, что он целиком и полностью на стороне Кристин.
Фрэй, чтобы заслужить прощение жены и не ударить в грязь лицом перед буржским гостем, принялся пересказывать многочисленные романтические истории о любовных похождениях меченых. Для Кристин эти истории были в диковинку. Впрочем, как и для владетеля Лаудсвильского, который проявил к рассказам Фрэя лестный интерес: охал и возмущался вместе с хозяйкой замка. Кристин особенно поразило бессердечие меченых, изгонявших своих возлюбленных после рождения ребенка.
– Таков уж у них обычай, – пожал плечами владетель Фрэй.
– Неужели не было ни одного побега меченого из Башни ради счастья с любимой женщиной?
Фрэй добросовестно пытался вспомнить, но без всякого результата.
– Кто знает, – сказал он. – Башня крепко хранила свои тайны, если и было у кого такое счастье, то наверняка недолгое.
Лаудсвильский был доволен ходом разговора. Кристин заглотила приманку, меченые поразили ее воображение. Оставалось направить ее мысли по конкретному адресу. Рекин в ярких красках поведал женщине о поединке Сивенда Хаслумского с командиром личной гвардии Тора Нидрасского. Лось в его рассказе предстал героем, роковым и загадочным. Фрэй, знавший Лося еще ребенком, ничего загадочного, а тем более рокового в нем не находил.
– А вохры? – удачно напомнил Рекин. – После встречи с ними наемники и ваши дружинники мрут как мухи, а тот же Лось, даже побывав в лапах у монстра, остался цел и невредим.
Фрэй настаивал: вохры вохрами, но в сверхъестественные способности меченых он не верил. Иное дело молчуны… Но рассказы Фрэя о молчунах не нашли отклика в душе его жены.
Лаудсвильский горячо возразил Фрэю: он не может отвечать за всех меченых, но в победе Лося над Сивендом не все чисто, в этом он готов присягнуть.
Фрэй презрительно усмехнулся и махнул рукой. По его мнению, чтобы разделаться на поединке с нордлэндским владетелем, никакого колдовства не требуется.
Рекин обиделся, вмешалась Кристин, и Фрэю пришлось долго извиняться за необдуманные слова. Впрочем, своего мнения он не изменил – владетель Ингуальдский невысоко ставил боевые качества нордлэндцев.
Лаудсвильский не был на этот раз в числе удачливых охотников, что его не очень огорчило. Главная его цель была достигнута: Кристин заметила Лося, и он произвел на женщину большое впечатление. Дело оставалось за малым: свести хозяйку Ингуальдского замка с меченым. Рекин не располагал временем и не мог равнодушно наблюдать, как будут развиваться отношения его подопечных. Необходимо было подтолкнуть молодых людей друг к другу.
Лось встретил непрошеного наперсника с недоверием но быстро сдался под нажимом Рекина и согласился написать Кристин записку с просьбой о встрече. Лаудсвильский клятвенно заверил меченого, что сохранит все в тайне.
Кристин сделала вид, что дает свое согласие неохотно под давлением настырного владетеля. Рекин долго убеждал женщину, что в просьбе меченого нет ничего предосудительного, а уж тем более оскорбительного. Разве это оскорбительно, что меченый, никогда не покидавший Приграничья, интересуется обычаями Остлэнда, а благородная Кристин желает побольше узнать о нравах края, где ей предстоит прожить долгую жизнь. Рекину пришлось изрядно помучиться, прежде чем время и место встречи были определены.
Теперь предстояло обработать третьего участника предстоящей драмы. Это оказалось наиболее трудным делом. Фрэй никак не мог уразуметь, что во взглядах, которыми обмениваются его жена и меченый из Ожского замка, есть нечто весьма подозрительное. После долгих усилий Рекину удалось наконец посеять в его душе кое-какие сомнения. Этим он пока и решил ограничиться.
Ингуальдский замок радушно принял участников удачной охоты. Настроение гостей еще больше улучшилось после нескольких здравиц в честь хозяина и хозяйки замка. Грольф Агмундский превзошел сам себя в замысловатом приветствии прекрасной Кристин, самому яркому цветку Остлэнда, который благородный Фрэй столь ловко пересадил в суровую землю Приграничного края. Приветствие было таким длинным, что некоторые гости успели дважды осушить кубки, прежде чем красноречивый ярл его завершил. Владетель Отранский сладким, как мед, голосом спел песню для всех очаровательных женщин, собравшихся за веселым столом. Даже Тора Нидрасского покинуло, казалось, мрачное, настроение.
Веселье было в самом разгаре, когда хозяйка оставила гостей. Один Рекин, сохранявший на протяжении всего пира трезвую голову, заметил ее исчезновение. Он проводил глазами поднявшегося вслед за Кристин Лося. Наступал черед Рекина. Незамедлительно он подсел к Фрэю и прошептал ему на ухо тщательно подготовленную фразу. Однако захмелевший владетель соображал туго. Рекин начал уже опасаться, что его столь хитроумно подготовленный план бесславно провалится. Но Фрэй наконец уразумел, что именно ему втолковывает на протяжении уже довольно долгого времени нордлэндский владетель. Ингуальдский побагровел от гнева и бросил на Рекина взгляд, полный пьяной ярости. Лаудсвильский испугался, как бы пьяный Фрэй не натворил чего-нибудь непоправимого – не придушил бы самого благородного Рекина, например.
Однако Ингуальдский взял себя в руки и последовал за добропорядочным гостем, чье возмущение чужим вероломством было столь искренним и бурным. Неожиданное появление разъяренного Фрэя заставило Кристин вздрогнуть и отшатнуться от меченого. Лось выпустил из своих рук ее маленькую ладонь и резко обернулся к владетелям.
