Под песками (СИ) - Жанпейсов Марат (электронная книга TXT, FB2) 📗
— Нет, на такое однозначно не хватит сил.
— Тогда прошу не сильно вмешиваться в естественную среду Ак-Треноса полученной властью. Пускай жизнь здесь сурова, но она так или иначе находится в балансе.
— Обещаю, — кивает Ирай, до сих пор не зная, как именно будет использовать это в будущем. И будет ли вообще.
— Очнуться меж двух прекрасных дев — мечта любого мужчины, — вдруг говорит очнувшийся Клайв Содин, который действительно лежит между Хироной и Кэйлой.
— Наслаждайся, — улыбается Гнисир, который изначально планировал сделать так, что орденец не вернется из этого путешествия, но передумал делать это, хотя его никто остановить не смог бы. А дело лишь в том, что Клайв нашел общий язык с Кэйлой, и та отвечала взаимностью.
Изначально член ордена Предсвета относился к принцессе, как к рабочей необходимости и приказу начальства, а сама Кэйла опасалась того, что ей совершенно незнакомо. Однако в ходе путешествия они сблизились в какой-то мере, так что внезапная смерть Клайва могла отразиться на состоянии принцессы.
— Ох, меня что, по голове ночью ударили? — видно, что Клайв пытается собрать мысли в кучу, а все потеряли сознание из-за ментального удара Амеллы под конец сражения.
Следующей очнулась Хирона, задумчиво смотрящая в небо, проглядывающее через просветы в листьях. Авантюристка улыбается и потягивается со словами:
— Я, наконец, умерла и оказалась в более приятном месте.
— И не надейся, — строго произносит Гримуар Драконов. — Мы все еще в Черной пустыне.
— Как себя чувствуешь? — Ирай старается не обращать внимание на злой взгляд Дасиилай.
— Неожиданно хорошо. Я думала, что ты все-таки решил пожертвовать мной, как я и просила.
— И не надейся, — юноша повторяет слова Дасиилай. — Ты же сама сказала, что я скорее себя принесу в жертву.
— Я не до конца уверена в собственных словах… Ух ты, сколько здесь воды! — только сейчас Хирона замечает большое озеро и спешит к берегу, чтобы вдоволь напиться. Там сейчас стоят все остальные, оставив Ирая наедине с Гримуаром Драконов.
— Я сказала тебе это ночью, но повторю: не смей больше так делать. Иначе разбитым носом не отделаешься, и Клогги с Амеллой тебя защитить не успеют, — Дасиилай стала еще более холодной по отношению к лидеру группы. — Ты не всегда сможешь предсказывать результаты событий и заставлять окружающих плясать под твою дудку.
— Как я и сказал ночью, мне жаль, — Ирай склоняет голову, а потом поднимает её, убрав улыбку и оставив только еще более ледяной взгляд беспощадного человека. — Но не смей мне угрожать, Гримуар. Я буду делать то, что посчитаю нужным. Тот, кто хочет быть моим спутником, должен быть готов к плохому концу истории. Хирона с этим смирилась, и тебе советую.
После этого Гнисир тоже идет к берегу озера для объявления.
— Приводите себя в порядок, пейте вдоволь воды, скоро мы отправимся в обратное путешествие. Я, Клогги и Амелла уйдем к тем черным скалам для завершения остальных дел. Услим, Клайв, Хирона и Дасиилай остаются в лагере. Пока вы находитесь в оазисе, можете не опасаться нападения песчаных духов. Здесь слишком много воды, а это влага жизни. И присмотрите за Кэйлой, она тоже скоро очнется.
— Разве нам не нужно с тобой? — спрашивает Хирона.
— Не в этот раз. Там дела, касающиеся только меня. Клогги, Амелла, нам пора выходить.
Мудрая Лисица встает с песчаного берега, а потом из воды выбегает Гримуар Хаоса. До черных скал осталось всего пара часов быстрой ходьбы, но полученное наследие превращает пустыню под ногами в твердую дорогу, по которой очень удобно идти. Постепенно оазис остается за спиной и уменьшается, а вот скалы напротив увеличиваются в размерах.
— Интересно, придется ли драться? — вслух рассуждает Клогги. — Я помню Камиру. Она притворялась одухотворенной особой, но в бою могла быть чересчур жестокой. Или я путаю её с Форимой?
— Все мы были жестоки в бою. От этого зависели наши жизни.
Амелла ничего не говорит, так как не была с Гнисиром в те времена, когда он носил маску Злослова на Арреле. Скоро показываются руины старого города, занесенные черным песком, а бесформенные издалека скалы оказываются обломками крепости. Неизвестно, сколько сотен или тысяч лет назад здесь жили люди, но теперь это место обитания Камиры, которая словно не рада видеть гостей.
Черный песок вокруг руин приходит в движение и буквально издает замогильные стоны. Кого-то это могло бы напугать, но Клогги лишь чихает, а Амелла указывает на полустертые ступени. Древняя лестница ведет в проход, через который можно войти в останки крепости.
Троица поднимается и оказывается внутри черных скал, где время и пустыня ничего не пощадили. Даже металл здесь давно рассыпался, и только камни продолжают смотреть сны о славном или не очень прошлом, пока единственные за множество лет гости поднимаются всё выше и выше, пока не оказываются в неком подобии тронного зала без крыши. Здесь на удивление мало песка и нет обломков крыши, словно кто-то успел прибраться, а рядом с приподнятой площадкой в другом конце начинает кружиться песок, в котором можно смутно различить женскую фигуру.
— Ты меня обманул! — олицетворение пустыни кричит, а черные пески в округе приходят в движение, словно шторм начинается на море.
— Напротив, я выполнил требования. Я отдал все их жизни. Нет моей вины в том, что ты не смогла их взять. Я бы не выполнил квест Ифрата, если бы условия сделки были нарушены, Камира.
— Ты всегда был таким, — кажется, что собеседница взяла злость под контроль. — Видел малейшие возможности, трещины в обороне и бил по ним со всей силой, чтобы победить даже превосходящего по силе врага. Когда мы были заодно, мне это даже нравилось.
— Мы по-прежнему можем быть заодно. Тебе больше не нужно быть игрушкой в руках бога игр.
— Чтобы стать игрушкой уже в твоих? Я знаю, какой выход из ситуации ты придумал. Просто найти каждого из нас и убить, — фигура в облаке из черного песка пожимает плечами. — Кто-то из нас встретит это с радостью, но я добровольно пошла за Ифратом за возможность выбраться с Арреля.
— И что получила в итоге? — Ирай разводит руками. — Он просто переместил тебя из одной тюремной камеры в другую. Теперь он имеет полную власть над тобой, и только смерть может освободить тебя.
— Почему ты так в этом уверен, Злослов? — Камира начинает приближаться. — Ты просто идешь по самому легкому пути. Зачем спасать тех, кто доверял тебе, если можно просто убить их всех?
— Потому что я не нашел никакого другого способа. А ты знаешь иной выход?
— Знаю. Просто оставь меня и убирайся отсюда. Это не та жизнь, которую я хотела, но она лучше постоянного выживания на Арреле. Из всех нас только ты смог почувствовать вкус нормальной жизни, так иди и наслаждайся ею за всех нас. Не решай за всех, что будет лучше.
— А что скажешь ты, Хамад? — спрашивает Гнисир и достает из-за пояса черный кинжал, исторгающий из себя черный дым, принимающий форму букв. Символы из дыма складываются в слова, а те строят предложения.
Камира кажется потрясенной встречей с любимым человеком, который тоже говорит о том, что им нужно упокоиться окончательно. Дым рассеивается, а потом собирается в другие слова, суть которых можно выразить очень просто: «Мы уже умерли».
Да, ни Хамада, ни Камиру невозможно спасти просто потому, что они уже мертвы. Сила Ифрата просто изъяла то, что осталось от душ и смешало с другими предметами или явлениями. Хамад стал магическим оружием, а Камира — воплощением Черной пустыни.
Камира молчит, о чем-то раздумывая. Ирай уверен, что она прекрасно понимает свое положение, но её натура боится вечной темноты и спокойствия. Она не увидела всех мест, о которых мечтала. Не прочитала всех книг, которые хотела. И не написала свои, о чем втайне желала. Но оставаясь здесь, она никак не исполнит желаемое. И после окончательной смерти итог никак не изменится. Независимо от выбора, она останется в проигрыше.
