Волчья хватка - Алексеев Сергей Трофимович (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Надеяться теперь можно было лишь на себя и собственную волю. И политически правильно было отнести явление Сергиева воинства к области юношеских грез и сновидений. На третий день, испытывая похмельное чувство, Верховный вернулся прежним Сталиным, однако увидел в яви атавизм, деталь сна – полковника Хитрова, ожидающего в приемной. Несмотря на то что там были генералы и наркомы, вождь пригласил его первым, как всегда, позволил сесть и подал коробку с папиросами, однако тот отказался от всего и остался стоять. Это вождю не понравилось, ибо так поступали его слуги.
– Товарищ Хитров... – несмотря на это, привычно начал Верховный, расхаживая. – Вы честно и... благородно исполнили свой долг. Какую бы вы хотели получить награду? И где хотели бы продолжить службу?
– В Троице-Сергиевой обители, – внезапно признался полковник. – Это для меня будет самая высокая награда.
Ему не надо было объяснять дважды или растолковывать то состояние, в котором находился Хитров. В своих трехдневных раздумьях вождю тоже приходила эта мысль...
– Я разрешаю вам... служить в монастыре, – после долгой паузы сказал Верховный. – Поезжайте в Троице-Сергиеву лавру. И служите. Насколько мне известно, там находятся мощи преподобного Сергия... И помолитесь за меня.
– Помолюсь, товарищ Сталин...
Проводив его, Верховный на несколько минут вновь погрузился в сон наяву, затем встряхнулся и вызвал из приемной Всесоюзного старосту.
– Товарищ Калинин... Прошу вас издать Указ... о присвоении звания Героя Советского Союза... товарищу Хитрову. Посмертно.
– Посмертно? – невпопад спросил старый слуга. – Но я только сейчас видел его живым и радостным. Еще спросил, как идет жизнь, товарищ Победа...
Верховный оборвал эту речь своим взглядом.
– Полковник Хитров скоро умрет.
Калинин понял его неправильно, и потому у него вмиг запотели очки.
Сейчас, готовясь к встрече великой Тройки в Крыму, он отлично понимал, что предстоит неравный поединок одного против двух, и в результате столкновения ему обязательно навяжут условия, чтобы он после окончания войны с немцами сразу же начал кампанию против японцев на Дальнем Востоке. Навяжут участие в создании международных миротворческих организаций, дабы защититься ими от страха перед Россией, переделят и перекроят мир, чтоб сохранить свое влияние в Европе, обяжут помочь согнать палестинцев с их исконных земель и создать государство Израиль – будущий инструмент и своеобразный засадный полк в руках Запада.
В то время Верховный уже знал, что американцы закончили разработку атомной бомбы и изготовили несколько боевых образцов. Оружие возмездия, о котором мечтал и которое не успел доделать Гитлер, сейчас находилось в руках нового, свежего врага, на встречу с которым он собирался ехать в Крым.
Он даже знал, что Япония будет подвергнута ядерной бомбардировке с единственной целью – подавить свой всеобъемлющий страх. А пока, как доложила разведка, Рузвельт собирается продемонстрировать свой фильм, снятый на испытаниях атомной бомбы.
В день вылета на конференцию Верховный отправил свою свиту на аэродром, а сам с одним лишь телохранителем поехал в Загорск. У императоров была одна замечательная привилегия: их никто не смел спросить, что они делают в данную минуту, зачем и почему. Он оставил машину у монастырских ворот и в одиночку ступил на территорию лавры. За монастырской стеной тоже узнавалось время: на костылях, с палочками, с забинтованными головами по двору выхаживали раненые бойцы. Вождь был в привычной шинели без знаков различия и фуражке, но его никто не узнавал, поскольку никто не мог даже предположить, что сам товарищ Сталин может оказаться здесь.
Русобородого инока в рясе схимомонаха он встретил в галерее царских чертогов. Он не спросил его нынешнего имени и вообще ни о чем не поговорил, а просто снял фуражку, склонил голову и произнес одну фразу:
– Благословите, отец святой.
Инок быстро и коротко перекрестил его, но руки на целование не подал, как это обычно делают, обронил сухими губами:
– Поезжай с Богом.
И еще не утраченной поступью военного человека прошел мимо, опахнув ветром от широкого одеяния...
На Крымской конференции все было так, как предполагал Верховный. Сражение, теперь уже с союзниками, началось сразу же, сначала в приватных беседах с Рузвельтом и Черчиллем, затем битва выплеснулась на обширное поле сражения. В нем уже видели победителя, хотя война еще гремела в Европе, и пытались связать, сострунить, как волка, обездвижить всевозможными обязательствами, договоренностями и пактами, чтобы максимально обеспечить свою безопасность. Между делом, в передышке, Рузвельт показал кинохронику ядерных испытаний, и Верховный впервые в жизни увидел гриб атомного взрыва, раздавленную ударной волной бронетехнику, оплавленную землю и результаты воздействия проникающей радиации. Смотрел страшные кадры и не испытывал ничего, кроме любопытства и легкой зависти: киносъемочная пленка и монтаж были высочайшего качества. Фильм, который он привез в Ялту, сильно уступал в этом отношении, к тому же был немой, и Верховный, прежде чем устроить показ, извинился за техническое несовершенство.
На экране, снятый скрытой камерой, сидел, ходил, щурился на солнце, трогал руками деревья и что-то говорил, тихо улыбаясь, немощный, согбенный старец.
– Что вы хотели нам показать, господин Сталин? – после демонстрации несколько разочарованно спросил Черчилль.
– Я показал вам Россию, – спокойно отозвался Верховный. – И хотел сказать, что ее не надо бояться.
– Но кто этот больной старый человек? – Премьер-министр тяжело задышал, что означало его неудовольствие.
Рузвельт осторожно молчал.
– Этот человек очень старый, но не больной, – пояснил через переводчика Верховный. – Напротив, абсолютно здоров и, как вы заметили, весел.
– Но почему он так медленно и болезненно двигается?
– Он сам себе подрезал сухожилия на руках и ногах. – Сталин старался говорить так, чтобы слова, переведенные на английский язык, не утратили смысла. – И если они срастаются и крепнут, старец подрезает их вновь, чтобы ослабить себя.
– Зачем нужен этот... странный, варварский обычай? – откровенно недоумевал английский премьер-министр, а Рузвельт тем временем молчал напряженно и холодно.
Верховный любил говорить на ходу, потому встал и медленно, крадущейся походкой прошел по ковру.
– Я согласен с вами, господин Черчилль... Обычай на первый взгляд странный, но, полагаю, вовсе не варварский, хотя... очень древний и относится к временам, когда славян именовали скифами. Демократически избранный духовным вождем воин таким образом лишал себя... возможности прибегать в судах и спорах к аргументу... оружия. – Сталин указал трубкой на экран. – Он не в силах поднять меч или ударить кинжалом. Только ослабленный физически человек достигает высокого духовного совершенства. И тогда происходит... ядерный синтез: слабый становится самым сильным.
Ему показалось, что переводчик все-таки не донес истинного смысла, поскольку премьер-министр все еще выражал недоумение и требовал взглядом дополнительных пояснений.
– Все-таки, кто же этот человек? – нарушил молчание Рузвельт.
– Это Россия, – коротко обронил Верховный.
На лице президента медленно вызрел испуг, прикрытый улыбкой полного непонимания.
11
Каймак не говорил – пел и готов был всех расцеловать.
– Я в полном восторге! Все замечательно! Я польщен вниманием, заботой, а главное – оригинальным сценарием отдыха и нашего юбилея! Нет, в самом деле, превосходно! Ни одна бы самая крутая, самая навороченная фирма досуга или туризма не смогла бы предложить ничего подобного!
Он действительно был счастлив и говорил от души, хотя сам не отличался оригинальностью выражений, но Ражный в первые мгновения не сориентировался и воспринимал все, как форму сарказма и язвительности.
Потом решил, что шеф «Горгоны» попросту сошел сума...
