Волшебный корабль - Хобб Робин (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Он умолк, заметив, что все глаза были обращены на него. И во взгляде отца была черная ярость. А Роника Вестрит прикрывала рот рукой, как если бы его слова («И что такого особенного я сказал?…») резали ее по живому.
Кайл взорвался:
— Хватит с меня этого нытья! — И в несколько шагов пересек комнату, чтобы, опираясь руками о стол, нависнуть над сыном. — Так вот чему тебя научили твои святоши в монастыре? Выворачивать сказанное наизнанку, чтобы только добиться своего? Мне стыдно, что мой кровный сын вот так пытается обвести вокруг пальца собственную бабку! Встать! — Уинтроу продолжал молча смотреть на него, и он взревел во всю силу легких: — Встать, говорю!!!
Юный жрец немного помедлил. Потом поднялся. Он хотел что-то сказать, но отец оборвал его:
— Тебе тринадцать лет! Хотя выглядишь ты едва ли на десять, а ведешь себя вовсе как трехлетний. Тринадцать!.. По законам Удачного, труд сына, которому еще не стукнуло пятнадцати, принадлежит его отцу. Попробуй пойти против меня, и я призову этот закон! И чхать мне, что ты вырядился в коричневый балахон! Да пусть у тебя хоть священные рога на лбу вырастут! До пятнадцати лет ты будешь работать у меня на судне, и все тут! Понял, гаденыш?
Даже Альтию потрясло плохо завуалированное богохульство. Голос Уинтроу дрожал, но мальчик держался прямо:
— Я жрец Са. И, как жрец, подчиняюсь лишь тем мирским законам, которые правильны и справедливы. А ты хочешь призвать мирской закон, чтобы преступить собственный обет. Когда ты отдал меня Са, ты отдал Ему и мой труд. Я тебе более не принадлежу. — Он посмотрел на мать, потом на бабушку — и добавил почти что извиняющимся тоном: — На самом деле меня нельзя больше даже считать членом этой семьи. Я был посвящен Са.
Роника попыталась остановить Кайла, но тот ринулся мимо, едва не сшибив старую женщину с ног. Кефрия с криком кинулась к матери. Кайл же сгреб сына за грудки, за бурое послушническое одеяние, и принялся трясти так, что голова мальчика беспомощно моталась взад и вперед. Ярость выворачивала его наизнанку, делая бессвязными слова, которые он выкрикивал.
— Мой! Ты принадлежишь!! Мне!!! И ты сейчас же заткнешься и будешь делать то, что я тебе прикажу!!! Ясно тебе?!! — Он приподнял Уинтроу над полом. — Живо отправляйся на растреклятый корабль! Доложись старпому! Скажи ему, что ты — новый юнга! И больше никто! Никто! Просто юнга! Дошло?!!
Альтия следила за происходившим, от ужаса не в силах поверить собственным глазам и ушам. Кажется, ее мать обнимала и пыталась утешить трясущуюся, рыдающую Кефрию. Двое слуг, не в силах совладать с любопытством, выглядывали из-за двери. Альтия знала, что ей следовало бы вмешаться, но происходящее настолько выходило за рамки ее жизненного опыта, что она способна была только стоять столбом и смотреть. Ей доводилось слышать пересуды кухарок, обсуждавших подобные свары у них дома. Она видела, как торговцы принуждали учиться купеческому делу своих сыновей, отнюдь того не желавших. И она знала, как порою наказывали матросов на других кораблях. Но… в домах старых купеческих фамилий ничему подобному попросту не было места. А если когда и случалось — никто вслух об этом не говорил.
— Дошло, спрашиваю?… — орал Кайл. Орал так, будто от громкости его крика зависело понимание. Оглушенный и наполовину задушенный Уинтроу кое-как ухитрился кивнуть. Кайл выпустил его одежду, и мальчик схватился за край стола, чтобы устоять на ногах. Его голова беспомощно свисала на грудь.
— Я сказал — сейчас! Это значит — немедленно! — пролаял Кайл. Пролаял с яростью и торжеством. Крутанулся к двери и заметил пялившегося слугу. — Ты! Велф! Живо закрой варежку и ступай проводи моего сына на «Проказницу»! Да проследи, чтобы он собрал все пожитки, с которыми явился сюда! Отныне он будет жить не здесь, а на корабле!
Велф поспешно пересек комнату, чтобы взять Уинтроу за руку и увести его вон. Тогда Кайл повернулся к Альтии. Только что одержанная победа над сыном, кажется придала ему наглости и сил, ибо он обратился к ней так:
— Ну что? Хватило у тебя ума усвоить урок, сестренка?
Альтия заставила себя говорить ровным голосом и негромко.
— Мы, пожалуй, все кое-чему научились сегодня, Кайл. В основном же тому, что для тебя все средства хороши, только бы подмять под себя семейство Вестритов.
— Подмять? — Кайл уставился на нее так, словно впервые увидел. Потом быстро посмотрел на двух других женщин, словно желая проверить, так ли они удивились, как он сам. Но Роника ответила ему столь же черным взглядом. Кефрия всхлипывала у нее на плече. — Так вот, значит, что вы обо мне думаете? Подмять вас хочу? — Он мотнул головой и сухо рассмеялся. — И вот этих вот дур я пытаюсь спасти от полного разорения. Да будь я проклят, если сам понимаю, чего ради стараюсь. Я что есть мочи силюсь удержать этот дом на плаву, а на меня смотрят как на злодея. Кефрия!.. Я думал, ты-то хоть понимаешь что к чему. Я думал, мы все с тобой обсудили.
Его жена наконец отняла от плеча матери залитое слезами лицо, но в ее глазах никакого понимания он не увидел. Он покачал головой, не веря себе:
— Ну и чего от меня здесь хотят? — спросил он сразу у всех. — Наши владения день ото дня приносят все больший убыток. У нас есть живой корабль, за который нам, пожалуй, по гроб жизни не расплатиться. Заимодавцы грозятся вот-вот начать отбирать наше имущество… А вы мне хотите сказать, что мы должны наплевать на все это и знай себе чаек попивать в семейном кругу?… Что до Альтии, она, кажется, полагает, что корабль следует отдать ей на игрушки, а она себе будет каждый вечер напиваться с местными морскими волками… да еще и при случае пупочками с ними тереться…
— Прекрати, Кайл! — негромко предупредила его Роника.
— Что это я должен прекратить? Ты сама отлично понимаешь, что я говорю правду, вот только признать это не хочешь. Да послушайте же вы меня хоть недолго! — Он набрал полную грудь воздуха, как бы пытаясь отрешиться от разочарования и гнева. — Мне, знаете ли, о детях надо думать. О Сельдене с Малтой. Я ведь тоже когда-нибудь помру, как и Ефрон. И я совсем не хочу, чтобы после меня осталась только скверная репутация да куча долгов. Ефрон не дал тебе сыновей, Роника, которые могли бы тебя поддержать. В этой семье нет мужчин, которые по-настоящему занялись бы делами. Поэтому я, твой зять, желаю подставить плечо и сделать то, что сделать необходимо… хотя бы это и оказалось болезненным. Я о многом думал в эти последние месяцы и полагаю, что все-таки сумею поставить нас опять на ноги. У меня есть кое-какие связи в Калсиде. С нами готовы заключать сделки. Я, в общем, ничего особенного и необычного не предлагаю. Просто корабль должен работать, и работать как следует: перевозить наиболее выгодные грузы — и настолько быстро, насколько это вообще возможно. А мы тем временем должны оценить все наши владения, и оценить беспристрастно, безо всяких там сантиментов, и оставить при себе только те, которые смогут уже на этот год принести выгоду. Но что еще более важно — мы ни в коем случае не должны отпугнуть наших кредиторов. Если мы начнем все спешно распродавать, они могут решить, что мы идем ко дну, и вцепятся мертвой хваткой, чтобы урвать свой кусок, пока еще не совсем поздно. Я это вот к чему: если они будут видеть, как Альтия напивается по кабакам со всякой чернью… точно в этой семье уже не осталось понятий о чести… это тоже, знаете ли, повлияет. Замарай грязью свое имя, Альтия, — и ты замараешь имя моей дочери, а я этого не хочу. Я мечтаю когда-нибудь выдать ее замуж за достойного человека, а разве приличный человек заинтересуется девушкой, у которой родная тетка — пьяница и потаскуха?
Альтия зарычала:
— Да как ты смеешь…
— Я еще и не то посмею, если дело касается моих детей Я вот этими кулаками выкую из Уинтроу настоящего мужчину, даже если это будет стоить мне его ненависти. Я упрочу денежное положение этой семьи, хотя бы мне пришлось гонять наш корабль так, как ты не гоняла бы его никогда. Если бы ты заботилась о собственных родственниках хоть полстолько, сколько я, ты бы сделала все возможное и невозможное, но выпуталась из грязи и сотворила из себя приличную даму, чтобы отхватить какого следует мужа и тем упрочить семейное состояние…
