Пророчество королевы Севера - Делаж Лара (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— Они хотят не только людей, — помолчав, сказал Фада.
— Знаю... Серебро... Пусть сами добывают серебро, пусть сами добывают пушнину. Север велик, мы найдем новый металл.
— Ты хочешь, чтобы мы отправились вот так, никого не поставив в известность? Как вы объясните наше исчезновение всем вокруг, а главное, Эрланду?
— Мы все-таки не пленники... Мы можем покидать город. Ирвен регулярно выходит в море. Ты уже уходил в горы. Все знают, что ты прекрасный охотник. Объяви, что собираешься на охоту. Ирвен присоединится к тебе в самый последний момент. Не берите с собой ничего. Сейчас лето, и вы сможете добыть пропитание легко. Леса Валласа изобилуют дичью.
— Вопрос еще в лошадях...
— Да... Но, я думаю, взять двоих коней для охоты на пару дней не составит труда. Берите не самых лучших, а, скорее, самых выносливых.
— А если они все равно падут в пути? Мы не сможем найти новых. Прошедшая армия заберет с собой все у крестьян...
— Вы уже в хорошей форме, противоядие подействовало. Силы вернулись к вам. Загоните лошадей — что ж, остаток пути проделаете пешком... Если сейчас будете гнать коней настолько быстро, насколько это возможно, сколько можете пройти без угрозы их потерять?
— Я думаю, что в течение двух лун мы доберемся до порогов Дницы. А там, даже если лошади падут, мы сможем выдолбить, или даже украсть, лодку и подняться по течению вверх до Сумеречного Леса.
— Хорошо, — кивнул Ландос. — А сколько нужно, чтобы достичь леса и его пересечь?
— До наступления зимы мы, надеюсь, будем на землях графа Бена. А там и наша граница.
— Вы точно успеете до зимы?
— Да... Надо успеть.
— Значит,так и сделаем.
— А что будете делать вы, когда мы исчезнем? — низкорослый Фада поднял на Ландоса встревоженные глаза.
— Мы скажем, что если нам не могут гарантировать жизнь и безопасность, оставшиеся братья отправятся на север сами. Если даже не дадут достаточно большой отряд сопровождения, это уже не так важно. В любом случае нас не смогут задерживать, разве что заключив в тюрьму. Они все-таки объявили меня законным правителем Валласа. Эрланд не осмелится... Четверо братьев уже мертвы. Двое, ты и Ирвен, пропадут из их поля зрения. Неизвестно что случится с Издой. А я... я останусь, чтобы доиграть свою роль. Остальные уйдут домой, четверо, если дойдут...
Фада сделал движение, как будто хотел обнять Ландоса.
— Поберегись, брат... Мы можем быть почти уверены, что нас с тобой никто сейчас не слышит, но нас могут видеть. Не надо делать движений, которые со стороны покажутся странными.
— Когда?.. Когда нам нужно отправиться... на охоту?
— Чем быстрее, тем лучше... Ирвен, как всегда, в море?
— Да.
— Сообщи ему как можно скорее...
Фада развернулся и упругой, легкой поступью направился на поиски брата. Ландос проводил его взглядом... У него защипало в глазах.
Ирвен все свободное время проводил на берегу. Ему так не хватало моря! Из всех братьев он был единственным, кто мог жить так же хорошо на воде, как и на суше. Часто уходил на своем легком резном судне на много лун лишь с небольшой дружиной и никогда не терял ни людей, ни корабль. Его отец, потомок землевладельцев Валласа, граничащего с Севером, взял в жены стройную женщину вринов — племени, кочующего на небольших лодках между островами бескрайнего океана. Мать Ирвена тосковала по морю, по большой семье, и когда мальчик подрос, отец согласился на долгое путешествие, чтобы его жена посетила родных.
Маленький Ирвен ехал в крытой повозке, запряженной тройкой грязно-белых лошадей, завернутый в шкуры. Когда высовывал голову наружу, видел только низкую северную равнину, покрытую редкими невысокими деревьями. И вдруг вдали возникло нечто... Он подумал, что это поросль низкой серой травы: плоская, широкая, раскинувшаяся в бесконечность степь. Но нет, это оказалось море — бескрайнее северное море. И прямо на границе суши, как часовой, стоял огромный серо-зеленый камень странной формы, вздыбленный валун. Море вторглось в его жизнь и затопило ее...
С детства Ирвен освоил легкую северную пирогу, как будто родился в ней. Преодолевать высокие морские волны, сильные отливы и приливы не составляло для него труда. Еще мальчишкой-подростком он садился в свое суденышко, брал в руки весло, гарпун и сеть, закутывал ноги шкурой и уплывал за мужчинами. И отец ничего не мог с этим поделать. Дед его матери, невысокий и сильный, пахнувший, как старый морж, лишь посмеивался в жесткие вислые седые усы, крутя в ухе круглую серебряную серьгу.
Вся юность Ирвена прошла в переездах от замка отца до северного берега. Теперь они отправлялись туда вдвоем с матерью. Их край был спокоен. Одинокая женщина могла пройти с полной золота кубышкой, не опасаясь ни за груз, ни за свою честь.
Низенькие мохнатые лошадки скакали не быстро, но зато без устали. Месяц перехода — и они у моря, в их временном летнем селении, где каждый дом пропах солью, рыбьей чешуей и медвежьим жиром. Мать оставалась с родными, а он уходил с дядьями в море.
Ни в одной семье Ирвен больше не встречал таких странных отношений, как у своих родителей, чтобы муж отпускал жену с малолетним сыном непонятно куда едва ли не на полгода. Каждую весну они уезжали и каждую осень возвращались к отцу. Пока однажды мать не умерла...
Она родила мертвую девочку и сгорала от лихорадки, сбрасывая с себя одежду, пылая пламенем. И звала сестер и братьев, позабыв в бреду имя мужа... А он, совсем поседевший у ее постели, лишь стискивал пылающие пальцы. Она так и угасла, называя супруга именем своего отца, оставшегося на севере. Овдовевший рыцарь приказал сжечь тело, а пепел завернул в шкуру и повез к океану. И уже подросший шестнадцатилетний Ирвен управлял повозкой, запряженной тройкой низких северных лошадей, а отец смотрел из-под полога на разворачивающуюся впереди бескрайнюю водную гладь.
Южное море Вандервилля было другим — другой цвет, запах. Вода не колола ледяными иголками, а ласкала почти женскими руками. Северное море не выходило из головы, оно звало, и его рокот не затихал в душе. Но возможность ходить под парусом делало жизнь сносной и здесь. Как только они получили свободу, Ирвен стал все чаще и чаще выходить из города, смотреть на рыбаков, встречать и провожать рыбацкие лодки и корабли. Он быстро познакомился с моряками и капитанами. Не надо было их долго упрашивать взять в плаванье здорового, крепкого мужчину. Тем более, что он не просил ни денег, ни улова. Он хотел лишь быть в море...
Ирвен поменял три баркаса и две барки, пока нашел то, что искал: быстрый, юркий южный шлюп. Конструкция мачт и паруса были совсем другие, чем у них на севере. Это позволяло маневрировать, лучше уклоняться от ветра, увеличивало скорость корабля. Капитан шлюпа, уроженец Вандервилля по имени Брандон, худой и морщинистый, весь поросший черной шерстью, был довольно жесток с рыбаками, и наемные матросы без конца менялись в команде. Северянин благородной крови, работающий на него даром, льстил его самолюбию. И он был хорош как моряк, очень хорош! В итоге Брандон счел, что ему вполне хватит Ирвена и мальчишки-юнги, и прогнал всех остальных.
Впрочем, капитан и сам работал в море без устали. Они привозили хороший улов. И хозяин шлюпа не прочь был похвастать перед чужестранцем своим судном, охотно отвечая на все вопросы. А это и надо было Ирвену.
Больше всего он любил отплывать на пару дней, когда они с капитаном, бросив якорь у одного из отдаленных островов, ставили сеть, разводили костер и, завернувшись в плащи, проводили ночь за разговором. Брандон готов был без конца обсуждать тонкости устройства южных кораблей, а северянин был его самым благодарным слушателем.
Мальчишка-юнга, напротив, оказался не по возрасту серьезен и молчалив. Эрик рос сиротой на улицах Вандервилля — резня после учиненного Травалами мятежа лишила мальчика обоих родителей. Как только немного подрос, стал помогать рыбакам в порту и вот уже три года выходил в море. Ирвену нравился худенький неулыбчивый подросток. Его кожа была намного светлее, чем у местных жителей, и загар придавал ей не серый, а бронзовый оттенок. А голубые глаза и льняные волосы сильно выделяли его из окружающих черноволосых и кареглазых коренных валласцев.
