Ростерия (СИ) - Шпатова Александра (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
***
Последняя неделя февраля, грязь на улицах, простуда, середина семестра. Студентка ненавидела этот месяц, потому что дни перед весной тянутся непростительно долго. Маргарита же для себя решила, что в марте всё наладится, нужно только закончить зимние и осенние дела. В теории всегда что-то выглядит проще, нежели на практике, но тащить за собой старые проблемы в тёплый сезон девушка не хотела. В вагоне метро она заснула, как только опустилась на сиденье, едва не пропустила нужную станцию, в институте тоже клевала носом, предусмотрительно договорившись с однокурсниками о том, чтобы позже одолжить их конспект. Кстати, круг Риткиных хороших знакомых сузился в одночасье, после совместной поездки в Третьяковскую галерею, а Дашки, наоборот, стали теснее общаться с Волковой. «Молодцы, вишенки. Свои головы на плечах». Марго после первого спаренного урока стояла у левой главной лестницы и ждала Масленцова, изредка вглядываясь в толпы людей. Неужели он опаздывает? Сообщения, оповещающего о пропуске занятий, Ритка не обнаружила.
— Ты всегда такая унылая? Здравствуй, — постоянное Андреево приветствие, но где он сам? Студентка заозиралась в поисках синей макушки. Рядом раздался смех, и чья-то ладонь помахала перед её глазами. Девушка увидела-таки товарища, но, силы небесные, он на себя не похож!
— А-а-а-а… — только и произнесла та.
— Не узнала меня? Конечно, — он радостно тряхнул головой, — краска, качественная, негодяйка, насмерть въелась. Пришлось в парикмахерскую идти, стричься, — парень довольно взлохматил ворс русых волос. — Не молчи же! Что думаешь?
— Ты словно другой человек, — юноша, приняв оценку за похвалу, хмыкнул и наклонился для поцелуя.
***
Девушка сидела на кухонном диване и слизывала с губ слёзы, попутно восполняя жидкостные потери организма холодной водой из кулера. Почему, почему она вечно чувствует себя виноватой?
— Не понимаю, из-за чего ты плачешь, — успокаивал её отец, гладя по голове, как маленького ребёнка. — Я бы понимал, если бы с тобой разорвали отношения, но ведь это твоя инициатива.
— Я… самая… послед-ледняя…
— Попрошу без ругательств, — строго топнула мама. — Расставания — нормальное явление, а ты бы сильнее корила себя, если бы продолжила мучиться. Хватит. Это новый период жизни, радоваться надо, что не стоишь на месте. К тому же, мне Андрей с самого начала не понравился.
— Ты раньше говорила по-другому, — всхлипнула дочь.
— Людское мнение непостоянно, — невозмутимо поддержал супругу Максим. — А ты поступила правильно. Он бы понял, что не любим, а от этого ещё горше.
— Такой лоб, хотя и поступил на гуманитарное направление, вряд ли обладает эмпатией, — тихо усмехнулась Рита. Она поставила кружку с водой на стол, но рука дернулась, и содержимое выплеснулось на стол.
— Ой…
— Не переживай, — папа быстро вскочил, с секунду подумал и вместо салфеток принялся вытирать скатерть сегодняшней газетой. Рита, разумеется, не специально всмотрелась в убористый шрифт.
— Новости? Опять новости?
— Да, солнышко. Ты взгляни, их наглость просто возмутительна! — и невзначай пододвинул дочери мокрые, но почти не пострадавшие листы. Та принялась читать.
— «Новый набег похитителей предметов искусства». Неужели снова кража?
— Ты сама посмотри, — посоветовал Николай с победной интонацией в голосе.
— Угу, это понятно, это не интересно… Ага! «В произошедшем есть, как положительные стороны, так и отрицательные: злоумышленникам не удалось украсть ни одного произведения, кроме того мы теперь можем с уверенностью заявить, имеем дело с профессиональной бандой, однако, к сожалению, пока один преступник отвлекал внимание правоохранительных органов, инсценируя пожар, его сообщник проник в психиатрическое отделение специализированной больницы и вызволил содержащегося там пойманного ранее грабителя, которого готовили к новому допросу и переводу в тюремную камеру. Все трое мужчин скрылись в неизвестном направлении». Кошмар! Надеюсь, они никого не ранили или…
— Да, настоящее проклятие, — согласилась Света. — Ты, возможно, в декабре в последний раз посетила музей, потому что все картинные галереи и прочее закрываются с катастрофической скоростью.
— Всё настолько серьёзно?
— Ты же сама прочла. Происходящее гораздо важнее и глобальнее твоего глупого Андрея. И выбрось его скорее из головы!
— Хорошо, — хлюпнула младшая Волкова. — Так и поступлю.
Девушка глубоко вздохнула, встала из-за стола, ушла в свою спальню, но скоро вернулась, с чистым листом бумаги и шариковой ручкой, вновь села на диван и принялась, периодически вытирая мокрые глаза, строчить.
— Милая, что ты делаешь, — осторожно спросила мама.
— Пишу письмо Сообществу Юных Выдумщиков. Старое-то я отозвала…
Ростерия. Жизнь никогда не будет прежней.
Наступил полдень, а на улицах до сих пор сумерки — в восточной части материка редко выглядывало солнце, впрочем, здешние жители уже приспособились. Но, несмотря на привычку, девяносто процентов населения с наступлением холодов перебрались в большие города, например, Григорьевск, Приречный, Юрьев[8]. Но в Кирилльске — столице и красе этого государства, даже в такое время, было на удивление немноголюдно, хотя здесь проживало большинство ростерян, конечно, численность-то народа в северных странах всегда маленькая. Тучи с усердием капиталистов забирали почти весь солнечный свет, оставляя продрогшей земле жалкие два-три луча, но даже они помогали разглядеть местную архитектуру и ландшафт: соотношение культуры и природы примерно четыре части к семи, или, выражаясь языком
ненаучным, почти две трети поверхности занимает неприкосновенная растительность: темнохвойные деревья, сочная густая трава, кустарники, дикие цветы; всё же остальное скромно арендовали узенькие дорожки, рассчитанные на двух человек, и тоненькие, но высокие готические постройки из тёмного крепкого глянцевого камня (хребты не всегда были Плоскими), в котором после дней Чистки можно увидеть своё искажённое отражение. Самым большим и коренастым зданием являлась школа, выглядевшая, как шляпа заправского фокусника, но детей, которых ожидал целый день каторги, такое сравнение ни капли не веселило. На самом деле данное учебное заведение не имело ничего общего со смехом — говорили, что на Руси оно служило тюрьмой для самых отъявленных преступников, приговорённых к казни; отчего правители решили создать на этом жутком месте лицей, из-за наивности ли или хорошего чувства юмора, ученики не знали, но даже самых храбрящихся и насмехающихся над ужасающей историей строения пробирала дрожь. Куда же теперь отправляют бедных обделённых заключённых дожидаться смерти, спросите вы? Не поверите, но лобных мест в Ростерии не существует из-за крохотной численности населения — злоумышленников отправляют в северный город Сибру на общественно полезные работы, иначе говоря, каторгу, по дороге Искупления, пешком. Месячный путь в истрёпанной обуви и изношенной робе по каменистой почве и суровому климату уже заставляет задуматься: а стоила ли игра свеч? А в сочетании с ожиданием рабского труда, недостижимости свободы и общего унылого настроя исправление преступников и их сожаление о содеянном не оставляло сомнений. Преподавательница истории рассказывала ребятам о тяжёлой жизни приговорённых в мельчайших подробностях, словно намекая: учтитесь, дети, прилежно, соблюдайте приличия, не мешайте вашей обожаемой Вере Степановне вести урок, иначе Охранники покинут границу, замуруют школу, и станете вы новыми заключёнными Исправительного учреждения № 1 (смешно, темницей здание было на первом месте. А учебным заведением — на втором). Но бесстрашная Лиза не следовала правилам, и поэтому сейчас с независимым видом сидела в кабинете директора, коего здесь не наблюдалось, зато присутствовали психолог, куратор и оскорблённый учитель ССБ.
— Это возмутительно! — кричал последний, пока двое других пытались его успокоить. Становится непонятно, кто здесь ведёт себя неподобающим образом? — У Лизаветы Заболоцкой полностью отсутствуют представления об уважении к взрослым! То, как она унижает меня перед сокурсниками, недопустимо! Юной леди следует объяснить, как нужно относиться к учителям, или я больше не собираюсь терпеть такое обращение!
