Колдун - Григорьева Ольга (мир бесплатных книг .TXT) 📗
– В Новый Город, Владимира встречать, – не таясь, ответил Егоша. Зачем что-то скрывать от глупой бабы? Ей ведь все равно, кто и когда будет княжить в Новом Городе…
Полева побоялась спрашивать, почему болотник решил, будто Новгородец собирается вернуться. Хлопая расширившимися глазами, она молча глядела на него. Егоша стал терять терпение. Что бы ни просил передать ему Буркай, это могло обождать, а Владимир ждать не станет. Он поднялся:
– Коли есть что сказать, говори, а нет – ступай домой. Недосуг мне попусту болтать!
«Он уйдет! Встанет и навсегда уйдет! А я умру…» – забилось в голове Полевы, и, сползая на пол, она неожиданно для самой себя расплакалась.
– Я наврала тебе про Буркая! Наврала!!! –закричала она сквозь слезы. – Я сама к тебе пришла, потому что люблю, потому что жить без тебя не могу! Я за тобой, куда скажешь, пойду и слова худого не вымолвлю! Только не гони!
Егоша глядел на вздрагивающие плечи бабы и размышлял. Полева не врала – она и впрямь любила его. Он чуял рвущуюся из нее живительную силу любви. Но зачем ему-то ее любовь и ее покорность?
Он приподнял зареванное лицо мерянки. Над серыми преданными глазами женщины задрожали длинные ресницы.
Егоша отвернулся. Она красива. Красота тоже сила. При необходимости можно будет воспользоваться ее красотой… Вот только стоит ли ради этакой помощницы вешать на шею лишнюю заботу? Хотя чего о ней заботиться, чай, не маленькая, и сама напросилась. А не понравится его обхождение – пускай идет куда хочет, никто держать не станет.
– Не реви. Послушай, – спокойно велел он всхлипывающей бабе. – У меня много дел, и ты будешь мне обузой.
– Нет, нет. Я стирать тебе буду и готовить… Егоша раздраженно мотнул головой:
– Готовить мне не надо – жрать буду, что по дороге попадется. А еще спать буду в лесу и людей убивать, коли решу, что так нужно. Неужто смолчишь – не упрекнешь, не спросишь ни о чем?
– Я ни о чем спрашивать не стану! – почуяв надежду, прошептала Полева. – Клянусь! Онемею, коли пожелаешь, только возьми с собой!
Егоша ухмыльнулся:
– Онемеешь? Это неплохо бы… Брать я тебя не стану, но и запрещать ничего не буду, так что коли желаешь – иди за мной. Только помни – я тебя не звал, сама захотела. – И, окинув мерянку беглым взглядом, добавил: – Ив одеже бабьей ты со мной недалеко уйдешь.
Поднявшись с пола, Полева покосилась на болотника. Его слова обжигали равнодушием, но она не боялась. Разве можно бояться того, кто стал твоей жизнью? Да прикажи он ей в огонь сигануть – прыгнула бы и не задумалась!
Она метнулась к столу, подхватила длинный нож и, ловко сбросив с головы платок, перекинула на грудь толстую, хоть и короткую еще, косу. Первый раз она срезала волосы для Богумира, теперь для странного болотного колдуна…
Зажмурившись, Полева сильно провела лезвием по волосам. Не желая поддаваться, они затрещали. Она попробовала еще раз. Вырываясь из неловких пальцев, пшеничные пряди падали за спину. Неожиданно чужая сильная рука больно оттянула ее голову назад. Возле самого уха тонко пропело железо. Полева вздрогнула и отдернулась, ощущая непривычную легкость головы.
– Вот так. – Болотник подошел к печи, сбросил в пламя намотанные на кулак волосы мерянки.
– Добро… – шепнула она одними губами.
Не раздумывая, Егоша прошел к укрытому вышитым полавочником сундуку и, приподняв тяжелую крышку, швырнул Полеве длинную мужскую рубаху и грубые порты:
– Надевай!
Уронив руки, баба застыла посреди горницы. Голой ее видел лишь муж – Богумир, но и тот больше тискал ее тело, чем любовался. Смущаясь, она огляделась в поисках укрытия. Спрятаться было негде, а болотник, будто не понимая ее стыда, бессовестно глазел на нее равнодушными глазами. Поневу и серник она сняла без стеснения, но затем остановилась.
– Поторопись, – по-прежнему не сводя с нее глаз, небрежно напомнил болотник. Ежась от стыда и неуверенности, Полева принялась скидывать исподницу. Под пристальным взглядом знахаря ее белая кожа покрылась маленькими пупырышками. Шлепая по полу босыми ногами, она подбежала к брошенной им одежде, принялась поспешно натягивать ее на замерзшее тело. Штаны надела быстро, а в длинных рукавах срачицы запуталась и еле сдержала слезы. Ей еще никогда не доводилось чувствовать себя столь униженной. Хотела явиться к болотнику дорогой гостьей, а стояла перед ним как невольница – голая и беззащитная…
Салясь на ощупь отыскать ворот, она нелепо тыкалась в ткань головой. Горячая ладонь болотника скользнула по ее спине. Полева вздрогнула. Неужели она все-таки разожгла в знахаре страсть? Неужели он пожелал ее тела? В сладостной истоме она потянулась к крепким мужским рукам. Отстраняясь, болотник одернул на ней рубаху. Смущенно пряча глаза, Полева прошептала: – Все?..
Егоша развернул ее и, придирчиво оглядев со всех сторон, недовольно прищелкнул языком. Как ни ряди бабу, а ее натуру не скроешь…
Даже с куцыми мальчишечьими волосами Полева оставалась бабой. Нахмурившись, болотник сунул в каменку оставленную ею одежду и вышел на крыльцо. Боясь оторвать взгляд от его широкой спины, мерянка шагнула следом. Она не ведала, куда ведет ее поздняя любовь, но душа пела при мысли, что отныне она сможет каждое утро видеть эти зеленые глаза и чуять поблизости надежное тепло этого мужского тела. Она будет рядом с тем, кого полюбила, и каков бы он ни был – разве этого мало для счастья?
ГЛАВА 32
Они ничего не просили. Приходили пораньше, когда первые петухи еще только пробуждали ото сна прекрасную Деву Зарю, садились в дальнем углу княжьего двора, там, где хозяйствовали холопы со смердами, и, молчаливо глазея на снующих туда-сюда просителей, тихо сидели до темноты. Может, именно поэтому они так кидались в глаза? А может, привлекала внимание их странная одежда – простая, чуть ли не убогая, без украшений, подвесок и шейных гривен?
Добрыня, дядька князя Владимира, приметил пришлых еще давно, когда после долгих скитаний длинные княжьи ладьи стукнулись носами в высокие берега Мутной. Ему тогда было не до встречающих – минуя головы, взор тянулся далеко за Новый Город к вольготно раскинувшимся обширным полям и лесам великой Руси, но стоящего на холме зеленоглазого парня с длинным посохом в руках он заметил сразу. Парень стоял совершенно спокойно, не вздымал к небу трясущихся рук, не восславлял богов, вернувших князя на родную землю, и не падал на колени, как многие из встречающих. Он глядел на ладьи Владимира, словно пастух на свое стадо, и только неторопливо, будто читая что-то, шевелил губами. Поймав на себе пристальный взгляд боярина, парень на миг перестал шептать и улыбнулся, словно признав в Добрыне старинного знакомца.
– Эй, боярин! – окликнули Добрыню с берега, и, на миг отвлекшись, он забыл о странном парне. А когда вспомнил – того на холме уже не было.
«Померещилось», – решил Добрыня, но спустя два дня тот же незнакомец объявился на княжьем дворе. С ним пришел невысокий, хрупкий мальчишка с испуганными серыми глазами. В отличие от своего равнодушного спутника, мальчик все время оглядывался и смущенно краснел, если кто-нибудь пытался заводить с ним разговор. А желающих побеседовать с пришельцами было много. Только разговорить их не удавалось – зеленоглазый быстро отбивал охоту болтать с ним о пустяках. Большинство отваженных крутили у виска пальцем и отходили, оставляя пришлых в покое, – что спрашивать с бездомных бродяг? – но Добрыня заинтересовался ими не на шутку. Что пришлые высматривали на княжьем дворе, почему ни о чем не просили?
Два дня Добрыня лишь косился на них, а на третий не выдержал. В то утро они появились, как обычно, раньше всех и, угрюмо поглядывая на проходящих мимо просителей, привычно расположились на лавке у поленницы.
– Альв! – оторвавшись от окна, подозвал боярин крепкого воя из урман. – Сходи-ка узнай, что этим надобно?
– Да плюнь ты на них! Пускай сидят, – брезгливо поморщился урманин. – Они ж никого не трогают…
