Рыцари Гирты (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Да и я сам бы не поверил, что мы тут непричем! — высказал то, что с угрозой глядя на него, Марису и озадаченного Модеста Гонзолле, думали все остальные, как самый адекватный из всех троих, начал оправдываться детектив. Корн, Фарканто и Рейн Тинкала нависли над ними, приперли их к стене, держа наготове обнаженные мечи, с молчаливой угрозой ожидали разъяснений. Они стояли в темной конюшне. Перед ними была запертая дверь тайника. Князь Мунзе, лежа рядом на брикете сена, на полу, пытался сбивчиво и нечленораздельно объяснить, что с ним случилось. Он был контужен и пьян, а конюхи и слуги епископа только разводили руками, не в силах пояснить, что на самом деле было в той комнате за потайной дверью. Из окон келий на первом этаже выглядывали глумливые и мстительные физиономии семинаристов и дьяконов. Тыкали на незадачливых гостей пальцами, за любопытство радостными голосами грозили друг другу епитимией.
— Весело — покачал черной кучерявой головой барон Визра. Рассудительно признал — но алиби все же, Марк, на вашей стороне. Полагаете, он давно задумал все это, чтобы похитить леди Веронику?
— Но она должна была почувствовать! — возмутилась рыжая Лиза.
— Я думаю все случилось спонтанно — пройдясь вдоль денников, приложив руку к подбородку, как настоящий сыщик из книжки, рассудил детектив — скорее всего, она перепила и они поссорились. Он увез ее кататься… может у него там был спрятан ипсомобиль? Ну или этот, двухколесный, как у сэра Прицци.
— Вы что, идиот? — топнула ногой, совсем рассердилась рыжая Лиза.
— У меня есть теория… — не обращая внимания на ее крики, спокойно и задумчиво произнес Вертура, все обернулись к нему — за эту неделю они встречались как минимум четыре раза, то есть каждый день. Он приехал к ней два раза во дворец, на разговор к сэру Вильмонту и после прогулки на залив, остальные — она к нему. У него были все возможности похитить ее, не в день помолвки, спокойно и тихо. Не так нагло, прямо на глазах у всех. Так, внезапно и без шума, делают все настоящие похитители, чтобы пока не начнут искать, иметь фору и успеть замести следы. Но это тем более нелогично: ее даром отдали ему. Возможно, конечно были какие-то условия… Но зачем похищать женщину, которая по факту гарант его герцогского титула? Выкуп? Он и так получит всю казну Гирты, целиком, да еще и с казначеем. Это не то что нелогично, это просто идиотизм. Разве что он опасный псих… Борис конечно злой и жестокий, но он не похож на психа. Так что у нас два варианта, либо ждать их здесь, либо поднять тревогу. Тревогу уже подняли. И смотрите, вот следы, они не похожи на следы других лошадей… — детектив указал пальцем, продемонстрировал всем огромные, необычайно глубоко и четко впечатавшиеся в твердую, рассохшуюся землю во дворе выбоины похожих на лапы хищника копыт — если это такой конь, то, чтобы его догнать понадобится ипсомобиль мастера Динтры… А может он еще летает, или что он еще там может уметь.
И он бросил многозначительный взгляд на Марису. Та посмотрела на него внимательно и строго, медленно ответила.
— Если бы летал, его бы уже сбили. Мне рассказывали, есть такие кони, не обычные, самые современные, они намного лучше чем простые автоматы. Я готовила про них в «Скандалы» статью, но мэтр Тралле не одобрил, сказал, что такие технологии не афишируются даже в Столице, и не стоит разжигать излишнего внимания к конспиративным теориям даже в развлекательных целях…
Пришел сенешаль поместья со слесарем. Сказал что ключей от этой двери ни у кого, кроме Бориса Дорса не было. Начали вскрывать запертую маркизом дверь. Все собрались вокруг в ожидании того, что откроется им в тайнике.
Трескучий и внезапный удар в лицо оглушил Бориса Дорса, отчего он резко откинулся в седле. Принцесса Вероника дернулась и ловко высвободилась из его рук, но конь, словно почувствовав момент, взвился на дыбы и она, не удержавшись, выпала из ослабевших рук Бориса Дорса и начала опрокидываться, соскальзывать с его колен. В последний момент он успел ухватить ее за руки, удержать, чтобы она, падая в темноту, не свернула себе шею.
Смягчив ее падение, отпустив ее руки, племянник епископа спрыгнул следом, но закачался от слабости и боли, едва удержал равновесие. Конь, едва не сбив его, грозно взвился на дыбы, зашипел на принцессу. Та в ужасе закрыла руками голову, сжалась на земле, опасаясь удара его дышащих жаром, стальных, по виду похожих на чугунные декоративные решетки печи, передних, разделенных на концах на когтистые пальцы, как у тигра, или огромной кошки, копыт.
— Ну как же глупо все вышло! — размазывая рукой по груди кровь, тяжело вздохнул, с досадой и злостью нахмурился, хлопнул рукавом по бедру, маркиз.
Он, утихомирил коня, оттолкнул, отстранил его от герцогини, устало облокотился руками о седло, огляделся. Вокруг стояла непроглядная черная и беззвездная, пасмурная и сырая ночь. Они были посреди какого-то обширного пустого пространства: пастбища или оставленного под паром поля, если судить по невспаханной сырой земле. Отсюда не было видно ни электрического зарева фонарей Гирты, ни багрового пламени осветительных потешных огней, ни уютных и таких приветливых в темной холодной ночной мгле окошек многочисленных, разбросанных по полям вокруг города хуторов и деревень. Не было на сумрачном, затянутом тусклыми, едва фосфоресцирующими высокими облаками небе и луны. Только одинокий вяз или дуб — какое-то большое и раскидистое дерево, что росло здесь, наверное, еще с незапамятных времен, черным бесформенным силуэтом на фоне чуть более светлого неба торчало неподалеку в стороне.
Принцесса Вероника села на землю, сгорбилась, закрыла руками лицо. Она не плакала, не кричала, от случившегося у нее просто не было ни слов, ни сил, но даже в такую трудную и горькую минуту, самообладание не покинуло эту отважную и смелую женщину.
— И что дальше? — спросила она с вызовом, чувствуя, что маркиз не собирается причинять ей вред.
Борис Дорс выдержал тяжелую долгую паузу, пристально и печально поглядел на герцогиню, вздохнул, сказал тихо и грустно, словно пытаясь оправдаться за то, как некрасиво все вышло.
— Вероника… Стефания, я…
— Не смейте даже касаться своим грязным лживым языком этого имени! — холодно перебила его принцесса — вы похитили меня, вы угрожали сжечь приют и детей!
— Да послушайте же! Да помолчите! — в сердцах воскликнул, начал ругаться маркиз. Он терял терпение. Ему было тяжело от боли и кровопотери — просто послушайте! Дайте мне сказать хоть слово! Закройте рот! Просто выслушайте меня! Не перебивайте, дайте договорить! Дайте мне хоть минуту, а потом я верну вас в Гирту, я сдамся мэтру Форнолле, сэру Прицци. Дайте сказать! Помолчите же!
— Говорите.
— Это Звездопад… — не зная как начать, представил он коня, переведя дыхание. Он держался за седло, только последними усилиями воли не позволяя себе сесть или лечь на землю, чтобы даже в этой печальной ситуации сохранить достойный вид — …и не перебивайте меня! Я напился, я ранен, вы разбили мне лоб своим протезом! Это подарок сенатора Парталле… конь Хольгера, младшего Прицци… — Борис Дорс замолчал, задумался, но все же решившись, снова тяжело вздохнул, продолжил уже совсем бестолково и сбивчиво — эх… Черт с вами со всеми. Да, вы же все равно заставите меня говорить после ареста, все равно все выясните, вскроете мне голову… Какая разница теперь… Это мы с мэтром Тралле, Эдмоном, шерифом Дирре, отцом Пантелеем и сержантом Коннетом сожгли их после того, как они напали на село у Червивого Ручья. Прицци младший с компанией поехали развлекаться в деревню… Не спрашивайте меня, что там было, посмотрите хронику, газеты. Вы знаете что эти мрази вытворяли на таких прогулках… Отец Пантелей служил игуменом в поселке, в храме, как увидел их, побежал за шерифом, поехали в город. Пока они развлекались, убивали мужчин, стреляли скот и детей, мы собрались, выехали им навстречу. У нас не было шансов. Они были солдатами, с современным оружием и в доспехах как у вас, с барьерами, на таких вот лошадях, и с ними был человек по имени Дихт, племянник и ученик Круми, оборотень, очередной любовник Эмилии… А мы были мальчишками-добровольцами… У нас тогда были только пистолет, который я стащил у дяди, мушкет мэтра Дирре, который не стрелял в искажении, луки, копья и меч…Но мы уже устали от всего этого, мы уговорились, что на этот раз точно не будем бегать и прятаться, нападем, дадим им отпор как есть. Мы были готовы принять бой с любым исходом, просто потому, что мы больше не могли терпеть этих издевательств, скотств и унижений. Мы ехали на смерть. Но по дороге их так и не встретили. Они остановились в Червивой Харчевне и напились. Все сбежали со двора, все, кроме хозяина и его семьи, которую они затащили к себе в постели… не спрашивайте меня зачем. Спросите у ваших любимых Тинвегов или Прицци… У нас не было возможности их спасти. Мы укрепили двери и подожгли дом, а когда они поняли что горят, и начали прыгать в окна, мы перебили их всех. Мы хотели убить и сжечь их снаряжение и их коней, чтобы никто не нашел нас, не узнал о нашем поступке, но мне стало жалко Звездопада. Он был лучшим конем из всех… и он потом пригодился, как и их доспехи и одежда, которые так напугали вас сегодня в моем тайнике. Когда сэр Роместальдус узнал о том, что у нас есть трофеи, он придумал эту схему, инсценировал ваше похищение как еще одно злодейство Круга. Леди Тралле нашла в приюте вас, девочку, что была похожа на настоящую маленькую леди Веронику. Вы же знаете, вам же сказали, ее и леди Эрику Тинкалу нашел и убил Круми в их доме, в лесу, на севере… Я не знаю, виноват ли в этом сэр Вильмонт, отдал ли приказ он лично, был ли он уверен в их смерти… Тогда никто ни в чем не был уверен. Мы даже боялись друг друга, гадали, кто предаст первым… После случая с Червивой Харчевней мы поклялись перед Богом в молчании о событиях той ночи и даже достали яд, чтобы в случае чего избежать пытки и мучительной смерти, если нас поймают и уличат в казни этих живодеров и убийц… По приказу сэра Роместальдуса мы с сержантом Коннетом и шерифом Дирре, моими верными друзьями и помощниками, переоделись в эти гадкие тряпки и похитили вас, перебили стекла в приюте, чтобы было похоже, а потом инсценировали, что Адам Роместальдус и леди Хельга случайно встретили и перебили нас по дороге обратно в Гирту. Мэтр Коннет позже был смертельно ранен. Тогда, в стычке у Перекрестка, а мэтру Дирре проломили голову какие-то налетчики из леса. Так что я остался один… Стефания. Вы знаете мою историю. Люди Прицци и Ринья сожгли наш дом за то, что мы с братом и дядей не склонились перед Кругом, не подчинились им. Моя жена и дочь погибли под копытами их коней. Я не один из них. Поверьте мне. Один раз я вас уже похитил, но не по своей воле. Все эти годы я корил себя за этот бесчестный поступок, совершенный в приюте святой Елены, хотя он и был содеян ради благих целей и был по сути всего лишь мелким хулиганством в чреде страшных пыток, предательств и убийств, совершенных Кругом… А потом, тогда, полгода назад, на Пасху, вы вернулись в Гирту…
