Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Проснитесь, хеир,— услышал он мягкий голос Даемары.— Нам надо поговорить.
— Я не сплю. Что…
Она прервала его, прижав палец к полным губам.
— Тише. Я не должна здесь находиться. У меня очень скверные новости.
— Суда не будет?
— Он уже состоялся. Великий Визирь вынес приговор сам, не став поручать ваше дело судье. На рассвете вас казнят.
В горле Феранора пересохло. Он с усилием сглотнул.
Даемара вздохнула.
— Визирь не скрывал, что это политическое решение. Глышак — крупный вождь. Оправдать вас — значит, не только потерять лицо, показать, что на его ас’шабаров можно безнаказанно нападать, но и нанести оскорбление всем оркам, служащим шаху.
— Глышак сам просил поединка.
— Поединка?! — кажется, волшебница удивилась.— Ах, да… вы были тяжело ранены, не знаете, что вся охрана посольства бросилась к вам на выручку. Дело дошло до мечей и чудо, что обошлось без убитых!
«Бальфур! — сообразил Феранор, чувствуя, как теплеет на сердце.— Вот же…»
Он задохнулся от ликования, не в силах подобрать ему верный эпитет.
«Сообразил! Поскакал за помощью вместо того чтоб ложиться костьми в неравном бою!»
— Эту грандиозную битву пришлось разнимать сафуадам. Хвала Солнцеликому, что они разрешили мне заняться вашими ранами, иначе вы не дожили бы и до полудня.
«А вот это было бы лучше»,— Феранор помрачнел, вспомнив где находится.
— И что теперь? Вы явились сюда среди ночи только за тем, чтобы это сказать?
Она снова вздохнула и вздох этот показался ему насквозь фальшивым.
— Сандар хотел, чтобы я вывела вас, укрыв с помощью чар. Он не оставляет попыток вас спасти. Но я не имею права помогать вам, хеир.
«Решила бросить меня,— подумал он, отстранённо.— Как не нужный хлам...»
— Понимаю. Договор с Атраваном стоит...
— Не понимаете,— холодно оборвала его Даемара.— Никакого договора не будет. Посольству предписано отбыть домой в течение месяца. Милостью шаха нам дозволено оставить представительство для выкупа попавших в рабство сородичей и не более.
«Ага,— сообразил он.— Значит, это не расчёт, а месть!»
Наверное, что-то промелькнуло в его взгляде, потому, что волшебница начала объяснять.
— Если сейчас я спасу вас с помощью чар, куда вы пойдёте? В посольстве вас не спрячешь. Как только станет известно о вашем побеге — туда придут в первую очередь, не говоря о том, что все подозрения целиком и полностью лягут на нас. Вы симпатичны мне, капитан, не скрою. Но ради вас я не стану рисковать всеми.
— Возвращаясь к вам,— продолжала она.— На корабле не уплыть — после убийства известного проповедника в заливе дежурит военный корабль, все уходящие суда проверяют. Даже если вам каким-то чудом удастся проскользнуть мимо них, что вас ждёт дома?
— Роща Покаяния,— угрюмо докончил Феранор.— Ну что же... спасибо за предупреждение! Если это всё, то оставьте меня, хейри. Я хочу провести остаток жизни наедине с Солнцеликим. Надо подумать, что я буду ему говорить при встрече…
«Не дам зарезать себя как барана. Дождусь, когда откуют и наброшусь на стражу, а там будь, что будет!»
— Не торопите встречу с Творцом,— проговорила она, словно прочитав его мысли.— Всегда есть выход. Однако бывает так, что принять его мы не готовы. Если вы хотите служить Эльвенору и далее, то вас не должно смущать ни место ни роль. Они — декорации, театральные маски. Важен лишь размер пользы, которую вы принесёте.
— Не понял…— честно признался Феранор.— Вы же сами только что сказали, что не станете рисковать всеми ради меня…
— Это не ради вас.
— А ради чего?
— Вернёмся к нашему прошлому разговору, про ослов?
***
Первый солнечный лучик пробился в камеру сквозь окошко под потолком. Феранор, усаживаясь, захрустел тростником. Прислушался, не доносится ли позвякивание ключей и шарканье надзирателя? На улице протяжно запел азан, призывая к первой молитве.
Феранор уже знал, что его обещали обезглавить на рассвете, на Базарной площади. Остаток ночи он так и не заснул. Думал о смерти, о словах Даемары, мучился от ожидания. Скорей бы уже…
Он вздрагивал, ловя каждый шорох, мучительно вслушивался в темноту. Каждую секунду казалось, что сейчас дверь откроется и войдёт надзиратель.
Рука его непроизвольно потянулась за пояс, пальцы нащупали гладкий ободок перстня — прощальный дар Даемары. Поддавшись внезапному порыву, он вынул его, осмотрел ещё раз. Отлитый из олова, но с затейливым орнаментом, в виде змея, свернувшегося вокруг отшлифованного яблочно-зелёного камня, кусающего свой хвост. Она оставила его и исчезла, быстро, внезапно, буквально растаяв во тьме.
...Гнетущую тишину разорвал человеческий гомон, топот и бряцанье. В соседней камере проснулся и замычал узник. Феранор не успевал спрятать перстень за пояс, потому просто надел на палец. Понадеялся, что в темноте охрана его не заметит.
У решётки возникло четверо бединов в дешёвых доспехах из нескольких слоев простёганной ткани, набитой хлопком. Плечами они почти полностью перегораживали коридор. Чёрные лица так сливались с окружающим мраком, что если бы не поблескивающие белки глаз, то можно было подумать, что голов у них нет. Нацелив на Феранора копья, они дождались пока прячущийся за их спинами тощий и горбатый надзиратель отомкнёт цепь от стены. Лёгкими уколами наконечников они погнали его перед собой. Феранор не сопротивлялся. Его ослепил яркий солнечный свет. Полуслепого его затолкали в клетку. Звякнула закрывшаяся дверь, щёлкнул засов, заскрипели, проворачиваясь, оси колёс. Он понял, что едет.
Базарная площадь претерпела изменения. Её середина была освобождена от прилавков, на их месте громоздился помост с накрытым ковром креслом. Напротив него находился массивный кусок полена, расколотого пополам, со специальным углублением для подбородка. Рядом стояла большая ивовая корзина.
Не надо обладать буйной фантазией, чтобы понять её назначение.
Феранор провёл по ободку перстня большим пальцем, крепко стиснул кулак. Попытался вспомнить, что говорила ему Даемара…
Пешие ас’шабары растянулись цепью вокруг места казни, отделяя его от толпы. Мрачно и торжественно в круг вошло несколько человек. Двое молодых, в оранжевых халатах, помогли взобраться на помост третьему — высокому старику, в синем с белыми полосами халате и высокой чалме.
Судья — сообразил Феранор.
Старик с важным видом сел в кресло, остальные, сложив на животе руки, встали по краям у помоста. Последним вошёл в круг палач, высокий, сутулый, крепыш с пышными усами, переходящими в бакенбарды. Грудь его была изрядно волосата, толщина рук могла посоперничать с опорами моста, а массивное брюхо переваливало через широкий кушак. На плече он держал широкий кривой меч, способный не только с одного маха отхватить голову, но и, если понадобится, развалить осуждённого от макушки до копчика.
Судья поднял руки, требуя тишины, обратился к толпе. Феранор не понимал ни слова, но догадывался, что говорить могут только о нём. Сам в это время смотрел по сторонам.
Увидел посла верхом на лошади и по бокам двух советников — Таласпир и Толанор (капитан так и не научился их различать), в данный момент больше похожие на сторожей. Один очень интересовался чем-то под копытами своего коня, второй вообще смотрел в другую сторону. Сандар, мрачный как ночь, горбился в седле, подавлено опустив плечи. Он единственный смотрел открыто и не отводил взгляд. Его холёные руки яростно мяли поводья, конь беспокойно топтался и всхрапывал.
Волшебница тоже присутствовала здесь. На казнь она приехала в паланкине, в компании какого-то человека, в синем со звёздами халате. Он, вполне добродушно, о чём-то рассказывал, крутя в руках высокий резной посох. Она едва заметно кивала его словам, но сама неотрывно смотрела на Феранора, нервно теребя большой золотой перстень на указательном пальце.
Судья закончил речь, словами «шахиншах суфар, шахиншах риш!» Феранор понял — пора.
