Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ) - Ким Сергей Александрович (бесплатные серии книг txt) 📗
— Парселтанг — не слишком изученная штука, — задумчиво прошипела Гермиона. — Особенно в рамках современной науки — сказывается недостаток носителей змеиной речи.
— Я бы сказал, что сказывается недостаток носителей змеиной речи, готовых сотрудничать. В двадцатом веке кроме нас с тобой известным змееустом был лишь Тор, но у него с готовностью стать субъектом исследования было как-то тяжко, согласись.
— Да уж.… А предыдущий змееуст жил в начале девятнадцатого века и благополучно сгинул где-то в Испании во время войны с Наполеоном.… И вообще непонятно само происхождение змееязычности. Это ведь сугубо британская черта, нераспространённая нигде более.
— Узкораспространённый феномен? Типа тех же перуанских ягуаров-оборотней, которых больше нет нигде в мире?
— Фиг его знает, — шипение Грейнджер был скорее похоже на свист. «Фиг» — явно не слишком вписывался в картину змееязычности.
— У рептилий, как мы уже говорили, вообще неважно со слухом, — произнёс Харальд. — Так что вряд ли парселтанг заточен на перенос информации исключительно посредством звука. Возможно, шипение — это лишь сопутствующий момент ультра- или инфразвуку, который влияет напрямую на мозг рептилии?
— Интересная версия, — благожелательно кивнула Грейнджер. — Однако человек не умеет генерировать слишком высокие или слишком низкие частоты.
— Уверена? Не все люди могут извлекать в уме корни пятой степени, например.
— Уникальный феномен?
— А почему бы и нет?
— Звучит не слишком правдоподобно, но хотя бы логично, — вздохнула девочка. — Но вернёмся к тому, что посредством парселтанга мы на удивление хорошо воспринимаем рептилий. Ты говорил, что общался даже с драконом?
— Было дело, — уклончиво ответил Харальд, припомнив одного из питомцев Хагрида — детёныша норвежского горбатого. — Но тесты ведь определили, что драконы действительно умные создания. Ничуть не хуже тех же дельфинов, а иногда даже и умнее…
— Но вот гадюка примерно настолько же умна, насколько умён пудинг с мясом.
— Утрируешь.
— Ситуация позволяет, — рассмеялась Грейнджер. — Твоя версия?
— Воображение! — патетически взмахнул руками Поттер. — Ну, в смысле, всё это человекоподобное поведение змеек мы домысливаем уже сами.
— Довольно сложно. К чему бы это?
— Может, к тому, что мы вряд ли бы поняли настоящий ход мыслей рептилий?
— Тоже считаешь, что логика иных разумных видов может отличаться от нашей? — Гермиона оживилась.
— Логика? Вполне! Факты — нет, но вот логика.… Складывая два плюс два любое разумное создание должно получать в итоге четыре. Не пять, не двадцать восемь, не корень квадратный из двух и не овсяное печение.
— Мышление иных разумных видов действительно может отличаться от нашего, — продолжила свои рассуждения Гермиона. — Хотя бы в силу иной системы ценностей, допустим.… К примеру, они могут считать, что жизнь — это несвобода, а смерть — освобождение, но её ещё нужно заслужить… Или, например, что любая жизнь священная, или, например, что только они являются разумной расой… Или…
— Даже многие народы на нашей планете отличаются по своему мышлению от других ничуть не хуже воображаемых инопланетян, — подхватил Харальд.
— Значит, своего рода буфер? — произнесла Грейнджер.
— Хммм… — задумался Поттер. — Лучше сказать — интерфейс, наиболее приемлемый для взаимодействия с иной системой мышления. А вообще.… О! Вот оно!
Мальчик неожиданно достал из-за пазухи небольшое зеркальце и сунул его под нос несколько удивлённой девочке.
— Гляди!
— И чего я там должна уви… — Гермиона нехотя заглянула в зеркальце, а затем натурально открыла рот от удивления. — Мои глаза!
Привычный карий цвет сменился на ярко-зелёный, хотя и с тонкими коричневыми прожилками.
— Вот-вот! — возбуждённо воскликнул Харальд. — Твои глаза!
Он поднёс зеркальце к виску так, чтобы глаза Грейнджер отражались рядом с его глазами. Сейчас глаза Гермионы были даже более яркими, чем у Харальда, хотя и постепенно теряли свой цвет, возвращаясь к своему нормальному оттенку.
— А… э… — девочка была в полной растерянности. — А что.… А как… Это шутка?
— С глазами даже волшебники шутить не любят, — наставительно произнёс Поттер, убирая зеркальце. — Мне, правда, и раньше казалось, но мне казалось, что это мне лишь кажется.… Оказалось, что не казалось.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь!
— Когда ты используешь парселтанг, твои глаза начинают менять цвет, — объяснил Харальд.
— А почему? — несколько растерянно спросила девочка. — Я ни о чём подобном никогда не читала…
— Фиг его знает, если честно, — напрямик заявил Харальд. — Я о таком тоже ничего никогда не слышал. Максимум, что раньше считалось, что зелёные глаза означают высокую магическую силу…
— Ерунда, — не особо уверенно отмахнулась от подобного заявления Грейнджер. — Ещё говорят, что рыжие — это прирождённые колдуны, а ты на семью Уизли посмотри. Близнецы — да, хороши. Перси — просто старательный, как и Джинни, а вот Рон довольно слаб как волшебник.
— Рыжие волосы, между прочим, тоже — рецессивный ген. Интересно, а каким будет ген, отвечающий за наследование магических способностей?
— Да уж понятно, что доминантным, иначе рождение детей-магов у родителей-магов было бы исключением, а не правилом.
— А, может, там целый комплекс рецессивных генов? — возразил Поттер. — Но случается, что один или несколько выпадают, поэтому и рождаются сквибы…
— Вряд ли всё так просто, — поморщилась Гермиона. — Возьмём, к примеру, Крэбба и Гойла — они же почти натуральные сквибы! Хотя чистокровнее некуда.
— Может, они нормальные маги, но просто дебилы?
— Ммм… Ну, такой вариант тоже исключать не следует… Однако! Посмотри на старшие курсы. Если чистокровные аристократы на первых курсах в основной массе учатся лучше и их знания выше, то к старшим курсам они наоборот начинают проигрывать в сравнении с полукровками или маглорождёнными.
— Фора начальных курсов — это фора в том, что они знали до школы, — заметил Харальд. — Когда их фора исчезает, все загоны про чистую кровь оказываются пшиком.
— Загоны про кровь — изначально один большой пшик, — наставительно произнесла Грейнджер. — Теория генетического превосходства абсурдна и опасна.
— Йа, йа, натюрлих, майн фюрерин, — ухмыльнулся Поттер, уворачиваясь от подзатыльника. — Да и теория социального превосходства тоже как-то не особо радует. Глядя на сегодняшних аристократов не особо хочется, чтобы они управляли чем-то сложнее ёршика для унитаза.
— Ну, как-никак наследственное дворянство и всё такое… — слегка поморщилась Гермиона.
— Ну, народ, конечно, заслуживает ту власть, что имеет… — протянул Харальд. — Хотя даже только мы с тобой заслужили власть получше, чем есть. А то нынешнюю хочется вывести в чистое поле, поставить спиной к стене и пустить пулю в затылок…
— Какой кошмар! — ужаснулась Грейнджер.
— Ты о моём желании массовых расстрелов по имя спасения Британии?
— Я о твоих фантазиях, полных неевклидовой геометрии!
Юные маги рассмеялись.
— Год назад тебя бы ужаснули всё-таки расстрелы, — улыбнулся Харальд.
— Времена меняются, — буркнула девочка. — Так сказать, Tempora mutantur…
— И мы мутантур вместе с ними! — подхватил Поттер.
— Слушай, Харальд… — Гермиона сдула сбившуюся на глаза прядь волос. — А вот кем бы ты хотел стать после школы? Ну, если отмести вариант Императора Земли…
— По живому без ножа режешь, кузина, — мальчик скорбно сложил руки перед собой. — Ну, что же мне ещё делать, как не властвовать над миром и всем владеть…
— А серьёзно?
— Если бури всё-таки не будет, то, естественно, пойду в авроры. Женюсь. Пролезу на руководящую должность. Обзаведусь сыном. Стану самым молодым главой Аврората за последние сто лет. Обзаведусь ещё одним сыном. Стану самым молодым начальником Департамента правопорядка за последние двести лет. Обзаведусь дочкой. Стану председателем Визенгамота. Обзаведусь внучкой. К сорока годам рассчитываю стать молодым и перспективным Министром магии…. А потом я потребую чрезвычайных полномочий, установлю диктатуру с собой во главе и начну строить стардестроеры и армию клонов!
