Невеста для дофина - Мельникова Виктория (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗

Я резко подняла голову, задетая за живое словами месье Петера, который произнес вслух мои обычные мысли, но в его интонации мне послышалась некая насмешка. Да! Я — васконка. И черт подери Атенаис (ну не меня же, верно?), если я отступлю.

Расправила плечи так, как учил мэтр Шарль: подняла, отвела назад, опустила — и одним движением поднялась со скамейки. Рассчитываете, что я растеряюсь, господа? Не дождетесь! Я — Эвон де Сагон. И если надо войти в самую страшную комнату, я сделаю это, да так, что ни один паж не заподозрит, насколько мне страшно.

Где-то позади испуганно ахнула Армель, а я уже шла впереди, едва касаясь пальцами руки менталиста. Идти было легко, все мысли будто разом испарились из головы, только в животе, словно живой жгут, поселился страх. Но позволю ли я, чтобы это увидели все? Ни-ког-да! Мне показалось, менталисты одобрительно кивнули, когда я проходила мимо них. Почему-то именно это придало мне уверенности, ведь наверняка они уже читают мои мысли. А я думаю по-взрослому. Так, как приличествует будущей королеве.

— Удачи, мадемуазель, и пусть все старые боги благоволят вам, — шепнул на ухо менталист, останавливаясь около входа в кабинет и отступая в сторону, давая мне сделать последний шаг самостоятельно.

Кивнула и, открыв дверь, решительно ступила вперед.

Часто заморгала, привыкая к полумраку, все шторы в классе были задернуты, не пропуская ни единого лучика света. Парты были сдвинуты к стенам, освободив площадку для выступления. На небольшом возвышении за учительским столом расположился дофин. Он сидел с неестественно прямой спиной, будто готовый к длительному утомительному ритуалу. А ведь ему действительно предстоит долгий день, чтобы просмотреть сорок конкурсанток.

Фавориты примостились прямо на ступеньках, ведущих к возвышению, и перебрасывались какими-то шутками, которые мне было не расслышать с такого расстояния. Месье де Грамон и еще несколько менталистов стояли в тени портьер, прямо за спиной дофина.

— Мадемуазель Эвон! Рад, что первой выступаете именно вы. Безусловно, это хорошее начало дня, — лучезарно улыбнулся принц. — Что покажете?

Пока дофин приветствовал меня, один из фаворитов нашел на столе нужную папку и передал ее Луи-Батисту. Думаю, это то самое «личное дело», куда вносятся разные пометки о конкурсантках.

— Книжная магия, мадемуазель?

— Иллюзия, ваше высочество. — Я сделала реверанс.

— Прекрасно! Обожаю иллюзии, — ободряюще подмигнул принц. — Приступайте и не волнуйтесь.

Кивнула, приказывая себе успокоиться. Волноваться действительно было нельзя. Когда нам объясняли порядок проведения испытания, классные дамы акцентировали наше внимание на том, что каждое выступление должно длиться не более десяти минут. И если беспокоиться, то отпущенного времени может не хватить.

Меня же вопреки собственным мыслям снова охватила легкая паника. Получится ли? Смогу ли? Я ведь замахнулась на небывалое… Ночь — время некромантов, а я совсем не некромант. Но если Тьма будет ко мне хоть немного расположена…

«…Пусть все старые боги благоволят вам».

Я, конечно, слышала, что менталисты, как и некроманты, частенько выбирают себе в покровители старых богов, но сама задумалась об этом впервые. Больше просить о помощи все равно некого, не так ли? Ну же… узнай меня, древняя богиня! Помнишь, я дарила платок Ноэлю? Знаю, что это глупо. Доподлинно неизвестно, существуют ли тотемные символы у некромантов, но… так легче — думать, что она поможет мне как женщина женщине.

Казалось, я услышала легкий смешок и, посчитав это за добрый знак, закрыла глаза, сосредотачиваясь. Будет непросто. Может, зря я это выбрала? Но стихи… почти те самые, что читал папа. У него же получалось. Хотя отец всегда говорил, что есть какой-то секрет, но в чем он был? Не знаю, но пусть моим станет алхимия. Готовясь к большому представлению, растерла в руках капли зелья с ароматами, которые придадут моей иллюзии реалистичность, дополнив ее запахами травы, цветов и густого ночного воздуха.

Принц, заметив приготовления, заинтересованно посмотрел в мою сторону. Догадается ли, что я использую в выступлении второй дар? Хотя не об этом надо думать. Не об этом.

Выдохнула.

Нет дофина и свиты. Нет месье де Грамона. Только я и моя сказка. То чудо, о котором рассказывал отец: высокий ковыль, покачивающий «седыми» хохолками, и простор. Да еще степные бабочки, создаваемые отцом как воспоминание о своей службе, те самые, которых мы с братом ловили по всей библиотеке.

Нет комнаты с десятком людей, нет испытания, дофина и менталистов. Только мой голос, рвущий тишину, и мой мир. Я читала стихи о бескрайней степи, и в моем воображении существовала только она. Найдет ли это отклик в душе дофина? Не знаю… но ничего прекраснее быть не может!

Подняла ресницы, но присутствующих не видела. Лишь преображающееся в дымке пространство, переход от реальности к волшебству. Я говорила, что мой дар ничтожен? Забудьте. Он потрясающ! И только сейчас, почувствовав, как все меняется вокруг меня и даже воздух становится другим, я поняла, что принимаю его весь без остатка.

Медленно, начиная от моих ступней, расцветала иллюзия. Вот из-под подола платья тонкими разломами побежали зеленые нити травы. Они ускорялись, причудливыми зигзагами устремляясь к стенам. И каждая нить превращалась в нечто особенное, словно выпуская откуда-то из глубин изумрудную траву, расцветая неброскими степными цветами. Отец часто показывал нам в травнике картинки, потому мне не составляло труда представить любое из растений.

Казалось, трава и ковыль всюду, куда ни повернись. Сплошной живой ковер. Но менялся не только пол под ногами — в воздухе появились быстрые маленькие птицы, которые ловили на лету шустрых стрекоз. Даже легкий ветерок, стелющийся над самым полом, покачивал нежные бутоны ярких маков.

Со стороны дофина послышался восхищенный вздох. Им уже нравится? Но это только начало! Подняла лицо к потолку и улыбнулась.

Ночная тьма опускалась медленно, точно черную краску разливали по стеклу. Тягучей смолой она ползла по стенам с потолка, там, где еще секунду назад было видно простор степи, теперь лишь одно бархатное марево. Не было больше ни горизонта, ни неба. Чудилось, что еще немного — и темноту можно будет пить, как густой кисель.

Я развела руки в стороны, уж очень тяжело было сдерживать иллюзию. Победно улыбнулась. Не знаю, насколько понравилось дофину, но папа бы мной гордился.

Яркий ночной воздух, пропитанный сладостью степных цветов, обволакивал. Касался кожи.

Сердце замирало от звуков, где-то вдалеке слышался приглушенный вой волков, шуршала трава и пели цикады. Целая симфония звуков! Но сердцем слышала каждый.

Я была степью. Травой, ночными птицами и даже светляками, мерцающими над равниной. Я была здесь и всюду. Дышала ночным воздухом, жадно глотая сладость ароматов, и рассматривала мир сразу со всех сторон.

«Вдалеке», на самой границе с горизонтом, виднелось множество костров. Стоянка людей? Не знаю. Может, то древние боги спустились на землю в такую ночь. Вздрогнула от ощущения ветерка на щеке. Даже я начинаю верить в реальность иллюзии. Но она еще не окончена!

Воображение дорисовало луну и щедро рассыпало звезды по небосклону. Даже одна падающая затесалась — звезда пролетела, оставив яркий росчерк в небе.

Оглянулась. Моих сил не хватило, чтобы вовлечь в волшебство иллюзии дофина, ночная темнота остановилась в полуметре от возвышения, где располагался принц. Тьма жадно лизала воздух недалеко от людей, будто живая. Месье Рауль и месье Гастон были далеко впереди остальных фаворитов. Они с каким-то странным выражением лица протягивали руки к моей иллюзии, словно боясь коснуться. Видя их благоговейный трепет, я по-настоящему улыбнулась. Да, я могу собой гордиться!

Впрочем, не только некроманты были поражены, дофин тоже стоял с безумными глазами, оглядываясь. Изредка он вдыхал «ночной» воздух, будто не верил своим глазам. Граф де Армарьяк пораженно смотрел на звезды, что-то периодически шепча.