Вернуться! (Эмигранты) (СИ) - Валин Юрий Павлович (читать книги без .TXT) 📗
- Я уж собрался быть следующим, - сказал шкипер, не подходя слишком близко. Оружие он держал наготове.
- Думал, я опозорюсь перед зрителями? - пробормотала Катрин. - Не дури, Ква. Я - это я. Вышибешь мне мозги - в "Две лапы" лучше не возвращайся. Блоод тебе не простит. А Ингерн непременно отравит.
- Да, - одноглазый ухмыльнулся, - Ингерн - баба серьезная. Только она без всякого яда попросту кочергу в задницу вобьет. А этот? - шкипер показал на скорчившегося Зеро. - Это наш голозадый или поддельный?
- Полагаю, что наш, - Катрин с запоздалым подозрением глянула на раба. - Или тебя ad omnes casus на дно?
- Госпожа, не нужно "на всякий случай", - пролепетал Зеро. - Я латынь еще помню. И верен вам навечно.
- Брехун гладкий, - Катрин сползла с сетки. - Ква, нужно остальных проверить. Маловероятно, что ОН ускользнул, но нам спокойнее будет. Хотя вот оно, - доказательство, - молодая женщина ткнула пальцем в небольшой голый зад странного трупа. Из одежды на мертвом оборотне был только ремень с небольшим кошелем. - Вряд ли имеет смысл превращать кого-то из наших в этакую куклу. Давай его в воду. И не вздумай в сумке шарить.
- Обижаешь, Кэт. Я от этих колдовских штук всю жизнь шарахаюсь, - бывший вор с опаской взялся за тонкие щиколотки покойника.
Зеро услужливо помог, и костистое тело плюхнулось в воду. Катрин следила, как оборотень погружается на дно. К облачку крови кинулись суетливые желтые рыбки, столь же стремительно шарахнулись прочь.
- Вот блин, - Катрин принялась торопливо сдирать с себя пропитанную густой кровью рубашку. - Вдруг он заразный?
"Квадро" шел на север. Солнце уже село, но катамаран стремился как можно дальше оказаться от несчастливого острова. Катрин занималась посудой. Ужином накормила, но самой есть не хотелось. С опозданием, как всегда после драки с чем-то необъяснимым, накатывал страх. Команда чувствовала себя куда веселее.
- Мы бы его все равно одолели, - сказал Винни-Пух, на правах раненого с удобством устроившийся на диванчике кокпита. - Как он нас всех собирался в руках держать? Мы ведь люди бывалые.
- Он, видать, тоже не первый день живет, - заметил Хенк. - Экое чудище. Столько дней с нами жил, и никто не заподозрил. Ведь настоящий морок умел наводить. Нет, на запад я теперь ни ногой.
- Да, запад небезопасен, - согласился Сиге. - Ценные сведения мы получили. Об убежище этих коки-тено никто из морского народа не слышал. Я обязательно должен со своими поделиться.
- Делись, - великодушно разрешил Винни-Пух. - Не забудь рассказать, как мы с ним быстро разделались. Практически без жертв.
- По сути, оборотня наш Зеро забодал, - пробормотал Жо.
Катрин, сидящая на трапе у воды, поняла, что все глянули в ее сторону. Промолчала. Голозадый заработал на ужин полноценный кусок рыбы. При случае нормальную одежду получит. А дальше... Нормальным человеком бывший Цензор вряд ли способен стать. Но пайку свою, может быть, и не зря жрет. Пристроить его нужно на теплое место и забыть о нем раз и навсегда. И о оборотнях пока забыть. Потом можно будет погадать, откуда они такие, да зачем по морям шляются? Вот же тварь была. По сути, лишь электронный навигатор и спас. Ведь не нашла бы островок спохватившаяся команда, и нежилась бы леди на песочке, свою судьбу обдумывая...
Глава 10
Давненько Катрин не мерзла. Собственно, можно было бы с этим делом и еще подождать. Пятые сутки в каюте царила мерзкая сырость, под ногами хлюпало, матрац и плащ, заменявший одеяло, превратились в холодные компрессы. На камбузе в такую качку делать было нечего, поэтому и погреть руки у крошечной плиты не удавалось. Катрин наскоро готовила "сухпаи" из вяленой рыбы, солонины, орехов и черствых лепешек. Щедро взбрызнутое морской водой угощение особым успехом не пользовалось. Не успевший толком залечить бок Винни-Пух и ослабший Хенк совсем вышли из строя. Морская болезнь добивала их в мокрых каютах. Остальному экипажу тоже было не до неспешных трапез. "Квадро" боролся за выживание.
Шторм пришел с юга. Уже четверо суток, как понятия "день" и "ночь" потеряли смысл. Черное небо смешалось со свинцово-серыми волнами. Частые разряды молний раздирали тьму. Грозовые залпы, рев ветра и волн слились в гул, нестерпимо давящий на барабанные перепонки. На палубу Катрин предпочитала не высовываться: водяные горы, вздымающиеся вокруг катамарана, уже не так действовали на нервы, не пугали, но, глядя на это безумие, очень легко было потерять представление о верхе и низе, и тогда желудок с удвоенной силой стремился оторваться от тела. Блевать теперь можно было сколько угодно - воды в каютах и коридоре плескалось по колено - никто слабости леди не заметит, но Катрин опасалась окончательно свалиться с ног. Вдруг парням понадобиться помощь промокшей сухопутной крысы?
...Корпус "Квадро" болезненно сотрясался. Стараясь держать носом к ветру, катамаран все еще сражался. Оба самодельных плавучих якоря практически не помогали. Легкий кораблик был беззащитен перед чудовищной игрой стихии. "За двенадцать баллов", - проорал изнуренный Жо, на минутку заглянувший на камбуз и попытавшийся впихнуть в себя размокший "бутерброд". Катрин особо не испугалась - что двенадцать баллов, что двадцать три - без разницы. Дело плохо, здесь и обсуждать нечего. Во-первых, рев шторма перекричать все равно невозможно, во-вторых, попытки Жо дать инструкции по спасению на случай "полной хреновости" смысла не имеют - Катрин предпочла бы сразу пойти ко дну вместе с разбитыми корпусами "Квадро". Что ни говорите, а леди у нас сугубо сухопутный сержант, и отправляться в автономное индивидуальное плаванье никакого желания не испытывает. Нет, уж, будем до последнего за кораблик держаться.
Катамаран боролся изо всех сил. Катрин уже несколько часов не видела ни Ква, ни Сиге. Изредка сквозь рев океана долетал неразборчивый крик шкипера. Живы, значит. Жо, в водопадах воды, скатывался вниз почаще - вся электрика несчастного "Квадро" барахлила, и юный мастер, ругаясь, бултыхался в воде, пытаясь не позволить генератору и двигателям окончательно выйти из строя. Катрин помогала, чем могла, держала ящичек с немногочисленными инструментами и светила то и дело гаснущим фонарем. Жо на несколько минут запускал помпу - уровень воды в трюме неохотно снижался, потом всю энергию, что еще мог выжимать генератор, вновь перебрасывали на двигатель.
Ноги от постоянного пребывания в воде ломило. Катрин пыталась напоить помирающего Винни-Пуха. Бедняга лежал на двух положенных один на другой матрацах, но суше от этого, понятно, ему не стало. У парня воспалился бок, явно поднялась температура, и он то и дело терял сознание. Вокруг плескалась, хаотично взлетая вверх и обрушиваясь на стены и койки, странная смесь кокосовых орехов, крупы, бобов, башмаков, перьев и тряпья. Временами глаза бывшего охранника открывались, но кроме смутного ужаса, во взгляде парня ничего не было. Хенк, скорчившийся на койке напротив, выглядел бледным, как покойник. Белая кожа даже светилась в полутьме. Ногами боец придерживал матрасы, к которым был привязан товарищ по несчастью. Мокрая и спутанная борода Хенка пошевелилась. Катрин скорее угадала, чем услышала. "Не возись. От жажды он точно не помрет. Скорее его многоногий жрать начнет", - бородач показал на маленького кальмара, невесть как попавшего в каюту и обессилено плавающего у койки.
- Деликатесы сами в рот прыгают, а вы еще морщитесь, - заорала Катрин.
Хенк вряд ли расслышал, но попытался улыбнуться. В этот момент "Квадро" провалился в бездну, Катрин врезалась спиной в строенный шкафчик - катамаран с огромным трудом взмыл вверх, - молодой женщине показалось, что ее измученный желудок оказался где-то в районе колен. "Квадро" все летел и летел вверх - Катрин силилась встать из воды, что-то холодное шевелилось на груди. Катамаран снова рухнул вниз, словно с горного обрыва, но не разломился, лишь жалобно захрустел и продолжил свою дикую пляску. Катрин, уже было решившая не без некоторого облегчения, что все кончилось, сумела встать. Винни-Пух, едва не оборвавший путы, удерживающие его на койке, кашлял и отплевывался, не открывая глаз. Скорчившийся Хенк задыхался в тщетном приступе тошноты. Когда бородач поднял измученный взгляд, Катрин показала ему извлеченного из-за пазухи кальмарчика:
