Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Релиш этой ошибки не совершил. Трайши и юная кана стали друзьями — и обещали не забывать друг друга. Аэлена часто писала другу, получала от него в ответ такие же письма, посылала ему свои рисунки и получала их обратно с приписками и исправлениями. Релиш был не намного старше Аэлены, лет на пять. Он же, кстати, нашел ей первого клиента. Лойрио заказал портрет, остался доволен и тоже порекомендовал художницу своему знакомому.
Все было неплохо, кроме одного.
У Релиша Вильтена были больные легкие. Примерно половину года он обязан был проводить на источниках, иначе долго не прожил бы. Он знал об этом, знала и Аэлена, только вот их дружба была выше обстоятельств. Он не обращал внимания, что перед ним девчонка из бедной семьи, а ей было два раза наплевать, что он трайши — и болен. Не было в их отношениях места расчету. Два художника нашли друг друга — и раскрыли души. А вместе с ними у Аэлены прорезались крылья.
Она стала знаменитой, вышла замуж, но друга не забыла. И по — прежнему писала ему, виделась, когда приезжала в столицу, благо, Алинар не ревновал жену, прекрасно понимая, что Аэлена любит только его. Да и хотели бы они с Релишем — давно бы уже были вместе, он бы и рядом с Аэленой не появился.
А примерно года три — четыре назад…
Релиш влюбился.
Девушке было всего восемнадцать. Чистая, красивая, добрая, нежная… они стали бы замечательной парой. И именно для нее был заказан браслет. Решил присылал Аэлене миниатюру с лицом любимой и лара (к тому времени она уже вышла замуж) от всей души порадовалась за друга. Обещала быть на свадьбе и требовала, чтобы ей доверили рисовать детей.
Алинар знал о переписке жены, но ничего плохого в этом не видел. И даже не лез в это.
К чему?
У каждого человека должно быть что‑то свое, то, что недоступно семье… и это — правильно. Если ты будешь всегда открыт, рано или поздно весы качнутся в другую сторону. Даже от самых родных и близких можно устать. И — упасть. Или сбросить эту ношу с плеч.
Но — неважно.
Сейчас важно другое.
Релиш, как трайши, обязан был представить невесту ко двору. Ненадолго. Но и этого хватило.
Витана тоже знала о дружбе дочери с трайши — и поэтому, получив письмо от матери, Аэлена рысью помчалась в столицу.
Гарт смутно припоминал что‑то такое, но…
Аэлена застала черного от горя Релиша на кладбище — и услышала всю историю. Увы — не новую, хоть и не ставшую от этого приятнее или веселее. Представить невесту ко двору — можно. Только вот как отогнать от нее сердцеедов?
Один из них, Аэлена и Релиш так и не узнали — кто именно, добился успеха. Несчастная девочка влюбилась настолько, что отдалась негодяю. Потом поняла, что беременна, заметалась, кинулась к знахарке…
Кому‑то в такой ситуации… везет? Сказать так язык не поворачивался. Скорее, у кого‑то такая ситуация обходится без тяжелых последствий. Женщины выживают и клянутся впредь не совершать таких ошибок.
А вот невесте Релиша не повезло. Девушка умерла. То ли сердце было слабое, то ли кровотечение открылось…
Жениху оставалось только плакать на могиле.
Аэлена провела в столице почти месяц. Кое‑как она добилась того, что Релиш пришел в себя. Но…
Рана была слишком глубока. Ему не хотелось — ничего. Мстить?
Кому и за что? Неизвестному соблазнителю за то что он оказался, видимо, лучше? Но любимую не воскресить. Можно залить улицы кровью, но нельзя вернуть ушедших.
Рисовать?
Руки не поднимались.
Жить — и то не хотелось. И Аэлена была тут бессильна. Обратная сторона обостренного таланта — такая же открытая к переживаниям душа. Слишком силен был удар. Слишком жесток. И трайши сломался. Они с Аэленой по — прежнему переписывались, она приезжала к нему, но… болезнь начала прогрессировать стремительно. Релиш просто не хотел жить, что бы ни говорила и ни делала Аэлена. Он убивал себя.
Недавно художник умер.
— Я что‑то слышал, — задумался Гарт. — Но не знал…
— И никто не знал. Велика ли радость такое на люди выносить? — огрызнулась Аэлена.
Тайяна слушала молча.
— Видимо, поэтому никто и не покупал комплект. Велика ли радость — такое в дом нести? — подвел итог Рошер.
— бедняга, — вздохнул Гарт. — Но я бы все равно нашел того ублюдка и ноги ему выдернул.
— Кому? Релиш ничего не знал. И никто не знал. Девушка тщательно скрыла все следы….
— все она скрыть не могла. Оказались бы мы с Яной там — обязательно нашли бы подонка! — уверенно заявил Рошер. — Глядишь, и твой друг бы жив остался.
— Я даже на похороны не поехала.
— Почему? — Искренне удивился Гарт.
— Ты наверное, не помнишь. У детей как раз была ветрянка, вот и…
— А, ну да. Лин мне жаловался, что один больной ребенок — это кошмар. Но трое…
— Как мы с ума не сошли? Но я хотела бы съездить к Релишу. Сейчас вот закончится этот кошмар…
— Это было очень давно? — Яна чувствовала что‑то такое… словно тень зверя между деревьев.
Запах?
Звук?
Ощущение?
Это не описать. Но в воздухе словно натянутая струна звенела.
— Нет. Месяца два — три тому…
— Аэлена, вы были друзьями?
— Да.
— И только?
— Да.
— Релиш был богат?
— Ты видела цветы. Его работы ценились на вес золота. А такая работа…
— А кому Релиш завещал свои деньги?
— Не знаю… меня это не волнует. Есть, наверное, у него какие‑то родственники. — Аэлена была абсолютно искренна в этот момент. — А что?
— А то! — Рошер, понявший первым, смотрел на Яну, как на чудо. — Это тебе все равно! А Диолату!?
Аэлена побледнела, словно мел.
— я не думала…
— В управу! — рявкнул Гарт. И оглянулся по сторонам, разыскивая извозчика.
Градоправителя Яна видела впервые. Невысокий полный мужчина с удобством устроился в комнате, больше похожей на гостиную, чем на кабинет. Роскошные кресла, удобный столик, на котором стоит графин с вином и кубки, роскошные шторы закрывали окна, вьющиеся растения опутывали стены…
Гарта пропустили без проволочек и с ним — всю честную компанию. Усадили, предложили вина, приветливо улыбнулись — Яна смотрела на пухлые щечки и ярко — голубые глазки и думала, что градоправитель совсем не глуп. На таких местах глупцов и не бывает. Но этот…
Есть такие люди. С виду мягкие — мягкие, как подушка, а облокотишься — и поймешь, что вместо пуха там иголки. Остренькие…
— лара Аэлена, рад вас видеть. Дочка скоро собирается замуж, мечтает о портрете вашей работы. Гарт, друг мой, какая‑то проблема?
Гарт покачал головой.
— Это не совсем проблема, Эрен. Но… это надо узнать срочно.
— что именно?
— Недавно скончался трайши Вильтен. И нам позарез надо узнать, не завещал ли он чего Аэлене.
Градоправитель и глазом не моргнул в ответ на странную просьбу. Видимо, и похлеще случалось.
— Узнать, конечно, можно…
— в долгу не останусь.
Сказано было увесисто. Градоправитель поверил.
— только вот это часа на два, не меньше. Пока свяжусь со столицей, пока выясню…
— Я подожду.
— все так плохо?
Взгляд голубеньких добрых глазок был острее ножа. И Аэлена решилась. Устала жить под постоянным гнетом, оглядываться на улице, ждать удара из‑за угла. Да и дело было не из тех, которые решаются, не выходя из дома. Если они догадались верно, то королевская канцелярия тоже вмешается.
— прошу вас. Свяжитесь со столицей, попросите их узнать. А я расскажу вам все.
Градоправитель пожал плечами, но послушался. Вызвал секретаря и отдал приказ. А потом повернулся к Аэлене.
— Лара?
С точки зрения Яны, Аэлена поступила достаточно умно. Ни слова не сказав про Вериолу, она представила дело так, словно в деле замешан один Диолат. И ее хотят довести… ну, не до сумасшествия, но подтолкнуть в объятия к трайши — определенно. А ей‑то не хочется!
Аэлена не льстила себе, честно выкладывая все соображения. Ну какая есть. Не красавица, не Четырехликий весть что, с тремя детьми… с чего вдруг она понадобилась трайши? А вот если…
