Сердце Химеры - "Кавереелла" (читать книги без регистрации TXT) 📗
- Я лишь хочу донести до тебя несложную истину, - сказал он мирно.
Девушка вздохнула, достала из раковины тюбик мази и, закрыв крышкой, положила обратно в аптечку, потом спросила:
- Какую именно?
- Я... - Мак-Сол на какое-то время замолчал, но передумав делиться своими чувствами сказал: - Лионкур, Масса, Дин и даже твой дядя - беспокоимся за тебя. И когда вляпываешься в очередную неприятность, ты тянешь нас за собой. Ты борешься против всего мира, а мы боремся за тебя. Но то ли ты наивна настолько, то ли ко всему равнодушна и не думаешь о нас, когда впускаешься в авантюры.
- Я думаю о вас.
- Неужели? - усмехнулся Кирран. - Только когда тебе нужна наша помощь? Черт возьми, Ника, дело даже не в этом. Ты просто так привыкла, что за тебя все делают остальные, что не заметила, как превратила нашу дружбу в товарищеское рабство. У нас односторонние отношения получаются.
- Односторонние?- насторожилась девушка.
- Да! Вот какой у меня, например, любимый цвет?
Никария произнесла что-то невнятное и надув щеки, словно рыбка Шаротел при малейшей опасности, развела руками. Она действительно не знала о цветовых пристрастиях своего друга.
- Что ты, вообще, знаешь, обо мне? - спросил тот.
Ника удивленно пожала плечами и собралась перечислить все, то, что ведала о Кирране, но на мгновение задумалась. Она словно листала альбом старых фотографий, где не было ни одного нового снимка. С того самого момента, как Верис вышла из больницы, она, кажется, ни разу не поинтересовалась, как изменилась за это время жизнь ее друзей.
- Что? - с грустью поинтересовался Кирран, присаживаясь на подоконник. - Тебе нечего сказать?
- Ты на меня так взъелся, потому что я первым делом обратилась к Дину, а не тебе? И что значит 'за меня все делают остальные'?
Кирран пожалел, что затеял этот разговор. Ему всегда было проще уступить, чем выяснять с кем-либо отношения. Возможно, именно по этой причине его все любили.
- Ладно, не важно, - отмахнулся Мак-Сол. - Я действительно не хочу ругаться.
Ника толкнула друга в плечо.
- Нет уж, договаривай! Что ты, в конце концов, имеешь в виду?
Кирран вздохнул и сказал:
- Если бы ты не была дочерью своих родителей...
- Даже не начинай об этом, - с обидой в голосе, перебила агент Верис.
Девушка и сама понимала, что если бы Люмена Верис не была ее матерью, она не имела бы ни этого общежития, ни работы, ни даже того скудного банковского счета. К тому же, девушка просто бы не выжила. Ника считала, что Лионкур спас ее, потому что она являлась потомком великородных маджикайев, а по закону наследников должны спасать первыми и любыми доступными средствами. И ее бесило осознание этого факта. До физического зуда раздражало, когда здороваясь с Никарией Верис, приветствовали воспоминания о ее великолепной матери. Ника потому и была нелюдима, что чувствовала себя пустым местом. Тень Люмены Верис хоть и спасала от палящего солнца, но часто под ней было слишком темно, холодно и одиноко.
- Ты прости, если я уделяю тебе мало внимания, - виновато сказала девушка, - но я как бы трагедию переживала... мне было не до тебя...
Кирран посмотрел уязвлено.
- А когда тебе будет до меня?
Ника разволновалась и суетливо, начала расставлять ванные принадлежности по привычным местам.
- И кто из нас еще эгоист? - раздраженно спросила она. - Ты меня походу не понимаешь. Все время ворчишь, наставляешь. Мы ведь просто соседи...
- Просто соседи? - усмехнулся верный друг.
Он понимал, что в девушке говорит обида, не сколько на него самого, сколько на весь мир, судьбу и даже не погоду. Кирран прощал это, но запах горечи душистым ароматом отравлял настроение.
- Да! Нечего меня опекать. И если ты так боишься, что с тобой что-то случиться, я не стану к тебе обращаться. Никогда больше. Я не знала, что тебя это как-то напрягает.
Мак-Кирран-Сол покачал головой, он был настолько взволнован возможной гибелью подруги, ее обидными речами, что в ответ за свою боль, захотел причинить ее кому-то еще. Но он оставался сдержанным, несмотря на то, что был пьян, поэтому спросил:
- Я надеюсь, ты больше не примешь очередного 'важного' решения, не предупредив меня?
- А почему именно тебя?
- Хорошо. Не меня. Любого, кто является более рассудительным, чем ты и наиболее объективно оценивает потенциально опасные ситуации. И никогда не делай ничего в одиночку. У тебя это плохо получается. Соседка.
- Какой же ты дурак, - обиженно произнесла Ника и приложила больше, чем нужно усилий, чтобы уходя, закрыть за собой дверь.
***
Яркая вспышка. Хлопок. Еще хлопок. Межпространственная пыль едким туманом расплылась на месте появления агента Верис. Разгоняя пелену руками, Ника закашляла и только теперь поняла, почему дядя Гевин не советовал пользоваться абонементом, а вызвать такси. В Умбраседес осталось слишком мало доступных межпространственных порталов, а те, что действовали, пришли в негодность и перемещаться по ним, стало опасно. Но упрямой Никарии Верис не терпелось найти проводника, поэтому двухчасовая поездка в автомобиле была сродни летаргическому сну, а девушке не хотелось пропустить ничего интересного.
Уперев ладони в бока, она наклонилась, пытаясь отдышаться после тернистого перемещения. Несколько капель крови упали под ноги агента службы охраны. Девушка шмыгнула носом. В глазах потемнело, голова закружилась и Ника опустилась на колени. Во время трансгрессии агента Верис, словно разобрали на куски, а перед приземлением собрали в неправильной последовательности. Алые капли растеклись по асфальту незатейливым символом удачи - четырехлистным клевером. Верис зажала кровоточащий нос и осмотрелась: над головой фосфорилировала зияющая пасть портала, что зримым коридором устремлялась вверх, рассекая непроглядное небо зеленой полосой; здесь было темно, сыро и пахло нечистотами; хмурые тучи нависали могучими седыми бровями над безрадостным районом. Предзакатное солнце, хоть и было затянуто плотным одеялом органического смога, но бросало на территорию колонии теплые охристые оттенки света - это явление, пожалуй, единственное, что здесь могло по-настоящему согревать.
Никария никогда не бывала в неблагополучных районах. Прожив почти всю жизнь высоко в небе, в храме Рубикунда, ни она, ни ее мысли, не опускались до мест обитания низкородных маджикайев и прочих сверхъестественных субъектов. Здесь жили словно под мрачной тенью Великого Священного Замысла - горестно, бедно, напрасно. Узкие грязные улицы, как земляные вермисы, в повседневной жизни были медлительны и противны. Филиал тартара, в котором выживание было превыше голода, с плотоядным оскалом принял белокурую, отмытую и немного надушенную великородную наследницу.
Ника шла загаженным вонючим проулком, взволнованно сравнивая номерные знаки строений с адресом, небрежно написанным на салфетке шариковой ручкой. Встречаясь с диким интересом прохожих, девушка уже жалела, что не вызвала такси и не воспользовалась предложением Гевина о сопроводителе. Пусть не охранник, но если бы кто-то с более-менее дружелюбным выражением лица шел рядом, это оказалось бы для девушки очевидным эмоциональным спасением. Агенту службы охраны захотелось с головой окунуться в ближайшую смрадную лужу, чтобы хоть как-то слиться с местным колоритом и отвести от своей персоны эти жадные взгляды.
В глубине души, оставаясь наедине со своими страхами, Ника столько раз желала себе смерти, что ввязываться в неприятности стало прихотью ее выдрессированной души. После недавнего разговора с Кирраном, девушка требовала от себя принципиальной самостоятельности, пусть и граничащей с самообманом, но хоть как-то указывающей на личную независимость. Но голос инстинктов всегда звучит громче и более внятно, потому что, в отличие от души, говорит на понятном каждому смертному языке. Нике было действительно страшно.
По улицам слонялись завсегдатаи баров, в домах плакали дети, в подворотнях хохотали пьяные. Здесь, казалось, у всех были одинаковые лица, не обремененные хотя бы мимолетной радостью и здоровыми зубами. Сюрреалистичная картина жизни лишний раз подтверждающая, что мир любит впадать в крайности.
