Золотая Вспышка - Ледок Диана Дмитриевна "diledok" (книги бесплатно без txt) 📗
Какое-то мгновение они и стояли так, а потом где-то этажом ниже хлопнула дверь, и она
отодвинулась от него. Нехотя выпуская ее из рук, как будто расстается с последним куском
хлеба, Леон однако, не давал ей отвести глаз.
- Прости, - сказал он тихим голосом, - я знал, что не стоит говорить этого... Ты не должна бы
знать.
Когда изумление от его слов исчезло и дар речи снова к ней вернулся, Роза спросила:
- За что?
- Не нужно было говорить тебе об этой нашей особенности. Я действительно слишком
быстро все рассказал, надо было подождать хотя бы год. Ты еще так молода...
Чувствуя, что вся тает от его взгляда, как масло на солнце, Роза попыталась взять себя в
руки:
- Я очень рада, что услышала это, - сказала она со всей искренностью, которой могла. - Тебе
не из-за чего извиняться.
Видя, что она говорит серьезно, Леон просиял.
- Ох Роза...
- Что с тобой? Ты весь серый.
- Ерунда, - махнул рукой тот, - сейчас намного важнее то, как ты восприняла все что на тебя
свалилось.
- Мне кажется, я давно не чувствовала себя такой легкой на подъем и счастливой.
Ее сияющая улыбка выдавало ее с головой и Леон совсем повеселел. Они медленно пошли
по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Неожиданно осознав, что улыбается до
ушей, Роза попыталась убрать улыбку хотя бы на две трети, и мысленно стала перебирать
возможные темы для разговора. Все как-то улетучилось у нее из головы.
- Да, кстати, - по возможности спокойно спросила она, - чем кончился тот разговор? Я
совсем забыла.
- Анабель сказала, что подумает над всем этим, так что я в полном недоумении. Прежде чем
ей на глаза не попадется тот, кого она ждет, о чем-либо думать нет смысла.
- А Элиза что думает по этому поводу?
- Она выказала свое полное одобрение на ее раздумия, сказала, что не торопит ее.
- Значит, мы можем прожить здесь годами, прежде чем ей повезет, и она встретит "того
самого"?
- Именно.
- А... - Роза залилась краской, - что было со мной до конца дня? Разговор ведь мы проводили
утром...
- Твоя мама увела тебя наверх, a вернувшись, сказала, что ты прилегла. Она сказала, что
когда она уходила, на тебе лица не было.
Леон помрачнел и Роза закусила губу. Но прежде чем она смогла хоть что-то сказать, из-за
угла на них налетела Элиза, и взялась пойти с ними в гостиную, где Розу ждали родители.
По дороге она то и дело кидала на них взгляды, значение которых Роза истолковала для себя
как смущенно-любопытные переглядывания. Сама она была не способна как-то ответить на
них, и сообщить Элизе то, о чем та просто жаждала слышать, так что делала вид, что ничего
не замечает.
В груди у нее еще громко стучало сердце, отдавая барабанной дробью в ушах, и она с
некоторым беспокойством ждала встречи с Олив, которая наверняка прольет на ее плече
ведро слез.
Но слез не последовало. Как только они пожелали друг другу хорошего утра, а Леон
вызвался пойти, поискать сестру в саду, Олив задала ей такой вопрос, какой она в
последнюю очередь могла ожидать от нее в этот момент:
- Девочка моя, - сказала она, усаживая дочь на диван, - ты ведь собираешься вернутся в
школу?
От изумления, Розе показалось, что она уже в который раз лишилась дара речи. Но нет,
брови ее поползли вверх, но голос все еще был при ней. Видимо, вчерашнее признание
Леона не дошло до ее матери, и это было очень странно.
- В школу? Вообще-то... Наверное собираюсь.
Олив удовлетворенно кивнула и позвала Рафа с противоположной части гостиной. Там он
что-тo говорил близнецам за окном. Он тут же подошел поближе.
- Да?.. Олив, дорогая?
- Мы тут с Элизой, ее мужем, и твоим отцом все обсудили, и решили что из-за, - она
состроила на лице странную гримасу, - некоторых обстоятельств тебе не стоит оставлять
обучение.
Удивлению Розы не было предела. Ее мать даже не удосужилась выяснить у нее, что с ней
произошло накануне, и как она восприняла новость от самого Леона. В конце концов, не
каждый день дается услышать, что ты, оказывается, уже встретила своего единственного
спутника по жизни.
Видимо, ее удивление отразилось у нее на лице, потому что Раф еле сдержал ухмылку:
- Ты начала не с того конца, Олив, - сказал он и та поджала губы, - школа теперь - дело
десятое. Собственно это мы тоже хотели обсудить, но в первую очередь, нам бы хотелось
сказать тебе все, что мы думаем насчет вчерашнего.
Роза приготовилась ощетиниться, или наоборот, излучать счастье. Раф хихикнул:
- Мы думаем, что сможем погостить здесь еще месяц, беря в расчет некоторые
обстоятельства, уезжать сейчас – было бы глупо.
- Дорогой, - сморщилась Олив, - ты забыл, что именно я говорила тебе по этому поводу
вчера вечером.
- Так, погодите, - Роза совсем отчаялась дождаться цели разговора, - почему бы вам не
сказать прямо? О чем идет речь?
- Видишь ли, твоя мама считает что ты еще слишком маленькая, чтобы думать о том, что
Леон нам поведал вчера. Она думает, и я с ней согласен, что не стоит пока придавать
слишком большого значения его совам, так как он тоже еще слишком юн. А вывод из этого
такой, что, - он улыбнулся, - тебе пока стоит забыть о разговоре и сосредоточится на учебе,
ты ведь еще подросток.
- Вот оно что...
Этот ответ был вполне в стиле четы Флионелли. Да она по сути и не могла ожидать иного, и
не была уверена в том, что не одобряет их взглядов. Пусть и немного устаревших. Да, она
действительно подросток. И Леон сам это сказал.
Олив всмотрелась в лицо дочери:
- Ты не думай, что мы не хотим тебе счастья, - сказала она, - нет, нет! Но пока тебе
шестнадцать... Ты ведь сама понимаешь, как глупо ожидать, что первый парень, который
обратил на тебя внимание, останется с тобой на всю жизнь.
Ее слова больно задели Розу, но она старалась не подавать виду:
- Ты не веришь ему? - тоненьким голосом поинтересовалась она, видя, что они ждут от нее
ответа. - По-твоему, он все выдумал? Он не такой как вы... Он – Солтинера. И что тогда было
с тобой вчера, когда мы все заметили у тебя в руках... платочек?
- Он говорил так проникновенно... - смущенно призналась Олив, - я не отрицаю этого, это
было бы глупо, но ведь его отношение к тебе может изменится. Он не может, в его-то
возрасте, говорить о всей жизни.
Роза не выдержала и встала. Хоть сейчас было утро, ей показалось, что в комнате уже
настали сумерки.
- Вот оно что? - вибрирующим голосом воскликнула она, делая отчаянные попытки
успокоиться, - по-твоему, все его слова - чистейшей воды притворство и бред? Что он лгал
всем нам? Да он и не сказал бы нам ничего этого, если бы не я. Он и не говорил об этом
потому, что боялся увидеть вашу реакцию. Он мог сказать мне все это еще когда мы
встретились. Значит, про четырнадцать лет он наврал? И спас меня - на словах? Откуда тебе
знать, может и я соврала, когда сказала, что обязана ему жизнью? Если бы не он, меня бы
здесь не было, и вряд ли вас бы побеспокоило мое обучение в школе.
Она сама не знала, что на нее нашло, как не старалась она успокоиться, негодование
бушевало в ней как ураган. У Олив был такой вид, как будто ее облили ледяной водой. Она с
минуту огорошено смотрела на нее, потом перевела взгляд на не менее удивленного мужа:
- Ну, что ты скажешь? - дрожащим от гнева голосом спросила она. - По-видимому, наши
благожелательные намерения она не собирается принимать в расчет. Так вот, милочка, - она
тоже встала и сверху вниз посмотрела на дочь, - я хотела говорить с тобой на равных. Но ты
- исключение из правил. Ты ведь - уникум, и родители для тебя пустое место? Так вот, я
