Легенда о Побратиме Смерти - Геммел Дэвид (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
— У надиров так не водится, — хмыкнул Гарган. — Вы плохо знаете эту породу — трусость у них в крови! Думаете, им будет дело до костей Ошикая, когда полетят стрелы и заблещет сталь? Да ничего подобного!
Премиан набрал в грудь воздуха.
— Окаи не трус. И он хорошо обученный тактик — лучший, который когда-либо был у нас в Бодакасе.
— Не смей его хвалить! — взревел, вскочив на ноги, Гарган. — Этот человек убил моего сына!
— Я разделяю ваше горе, генерал. Арго был моим другом. Но это злодейство не умаляет способностей Окаи. Мне думается, он сплотил этих людей, и он знает, что такое дисциплина и боевой дух. Они не побегут.
— Ну так пусть подыхают, — крикнул Гарган. — Я не встречал еще таких надиров, которые вдесятером могли бы одолеть одного готира с мечом. Сколько их там, двести? К вечеру на стены двинется вдвое больше пехоты, и не так уж будет важно, побегут они или останутся.
— Среди них этот человек, Друсс.
— Ну так что же? Кто такой этот Друсс — полубог? Он будет швырять в нас скалы?
— Нет, генерал, — спокойно ответил Премиан, — но у себя на родине он легенда. И мы узнали по себе, на что он способен. Он убил семерых наших улан, когда те напали на надирское становище. Он грозный воин, и люди уже поговаривают о нем. Никому не хочется угодить под его топор.
Гарган тяжело посмотрел на молодого офицера.
— Что вы, собственно, нам предлагаете, Премиан? Отправиться восвояси?
— Нет, генерал. У нас есть приказ, и мы должны его выполнить. Я хочу лишь сказать, что к ним следует относиться более уважительно. Через час наши пехотинцы полезут на стены, и если внушить им ошибочное мнение, что оборона будет только видимостью, действительность станет для них ударом. Еще засветло мы можем потерять сотню человек. Солдаты устали и страдают от жажды — они дрогнут, если такое случится.
— Я другого мнения, генерал, — возразил Марльхем. — Сказав солдатам, что приступ будет смертельно опасен, мы рискуем вселить в них страх. Подобные предсказания имеют обыкновение сбываться.
— Я не то имел в виду, — покачал головой Премиан. — Надо сказать людям, что защитники будут сражаться, не щадя жизни, и что бой будет нелегким. А уж потом внушить им, что они готирские солдаты и против них никто не устоит.
Гарган снова сел на койку, помолчал немного, потом сказал:
— Я все-таки убежден, что они побегут. Но только бесшабашный полководец не оставляет места для иной возможности. Действуйте, Премиан. Предупредите солдат и укрепите их дух.
— Да, генерал. Благодарю вас.
— Когда придет время, пошлите пленного под стены. Как только он будет достаточно близко, чтобы защитники его разглядели, пусть трое конных лучников добьют его.
Премиан отдал честь и надел шлем.
— Вам нечего мне возразить?
— Нет, генерал. Я не одобряю таких вещей, но это зрелище устрашит защитников, можно не сомневаться.
— Хорошо. Вы усваиваете свои уроки.
При виде готирской армии у Зибена похолодело в желудке.
— Пойду-ка я лучше в лазарет, старый конь, — сказал он Друссу.
Тот кивнул.
— Пожалуй. Скоро у тебя будет много работы.
Зибен на нетвердых ногах сошел со стены. Нуанг Ксуан, бледный подошел к Друссу, и сказал, часто моргая глазами:
— Я стану рядом с тобой.
Около них стояло человек двадцать надиров. Друсс спросил ближнего — молодого парня, в чьих глазах читался испуг:
— Из какого ты племени?
— Одиноких Волков, — ответил юноша, облизнув губы.
— Вот что. — Друсс заговорил добродушно и так громко, что его услышали все на западной стене. — Этот старик поклялся убить сотню готиров, а я должен вести счет. Так смотрите же, Одинокие Волки, не мешайтесь. Убить сто человек — это не шутка, тут надо сосредоточиться!
Парень смерил Нуанга взглядом и ухмыльнулся:
— Я убью больше, чем он.
— Да тут, похоже, об заклад впору биться. Как тебя звать?
— Чиск.
— Ставлю серебряную монету, Чиск, что к ночи Нуанг тебя опередит.
— У меня нет серебра, чтобы поставить против тебя, — уныло сознался надир.
— А что у тебя есть?
Воин залез глубоко в карман своего грязного козьего кожуха и вытащил маленький круглый амулет, украшенный ляпис-лазурью.
— Вот. Это отгоняет злых духов и стоит много серебряных монет.
— Верю, — сказал Друсс. — Хочешь поставить его?
Парень кивнул:
— Спорю, что обгоню не только его, но и тебя.
Друсс со смехом потрепал его по плечу.
— Нет уж, для спора довольно одного. Кто еще из Одиноких Волков хочет биться об заклад?
Воины столпились вокруг Друсса, предлагая нарядные пояса, кривые кинжалы и пуговицы из резного рога. Друсс принял все заклады.
Коренастый воин с глубоко сидящими глазами дернул его за рукав.
— А считать кто будет? За нами за всеми никто не уследит.
— Все вы герои и честные люди, — улыбнулся Друсс. — Ведите счет сами. Нынче, когда враг уползет обратно в лагерь, мы соберемся и посмотрим, кто победил. А теперь по местам. Срок близок.
— Проиграешь ты свое серебро, воин, — шепнул ему Нуанг.
— Деньги — дело наживное.
— Что тут за шум? — спросил, подойдя, Талисман. Несколько воинов стали говорить ему что-то по-надирски. Талисман кивнул и с усталой улыбкой повернулся к Друссу: — Они думают, что ты большой дурак.
— Мне это и раньше говорили, — согласился тот.
Из вражеского лагеря выехали трое всадников — один тащил за собой пленного. Подскакав поближе, они повернули коней назад. Пленный тяжело рухнул наземь и попытался встать.
— Это Квинг-чин, — тусклым голосом, с непроницаемым лицом сказал Талисман.
Воину отрубили кисти рук, а культи залепили черной смолой. Всадник, тащивший его, перерезал веревку, и Квинг-чин заковылял по кругу.
— Его еще и ослепили, — прошептал Нуанг. Надиры на стенах стали кричать калеке — он поднял голову и побрел на звук голосов. Трое всадников дали ему подойти, потом зарядили свои луки и помчались к нему. Одна стрела попала ему в поясницу, но Квинг-чин не вскрикнул. Другая вонзилась между лопаток. Тогда он упал и пополз, но третий лучник послал стрелу ему в спину.
Чья-то стрела слетела со стены и упала, не достав до конных.
— Не стрелять! — проревел Талисман.
— Тяжко умирать так, — прошептал Нуанг Ксуан. — А враг сулит такую смерть нам всем.
— Теперь их время, — холодно и ожесточенно сказал Друсс. — Пусть порадуются. Скоро настанет наш черед — и это их не обрадует!
В готирском лагере забил барабан, и сотни пехотинцев двинулись к западной стене, сверкая на солнце серебряными латами и шлемами. Позади шли двести лучников со стрелами на тетивах.
Талисман вытащил саблю.
— Тебе здесь не место, генерал, — сказал ему Друсс.
— Я должен сражаться, — прошипел Талисман.
— Того-то им и надо. Ты вождь и не можешь погибнуть при первой атаке — это подорвет дух твоего войска. Положись на меня и уйди со стены — я не дам ей пасть.
Талисман постоял еще немного, потом вогнал саблю в ножны и сошел вниз.
— Эй, ребята! — крикнул Друсс. — Пригните головы — перво-наперво они осыплют нас стрелами. Станьте пошире и уберите мечи. Когда они начнут забираться по лестницам на стену, мы их встретим камнями, а потом пускайте в ход кинжалы — в тесноте они лучше мечей. Длинные клинки приберегите для тех, кто влезет на стену.
На расстоянии выстрела пехота замедлила шаг, лучники выбежали вперед, и сотни стрел взвились в воздух.
— Ложись! — заорал Друсс, и надиры спрятались за зубцами стены. Друсс оглянулся назад. Во дворе, куда густо сыпались стрелы, стояли Талисман и Лин-цзе с резервом из двадцати человек. Одного воина ранило в ногу, другие бросились к странноприимному дому. Пехота двинулась вперед, сначала медленно — но у стены солдаты подняли перед собой круглые шиты и ринулись в атаку. Надиры принялись поливать их стрелами, и несколько человек упали. Готирские лучники слали залп за залпом через головы пехоты и сбили двух надирских стрелков.
