Колдовское зелье - Брукс Терри (онлайн книга без txt) 📗
Бен встал и пошел к семье, но Мистая в окружении остальных уже стояла, склонившись над советником, личико ее побелело от напряжения.
— Он не может умереть, — услышал Бен ее слова, опустившись на колени подле нее. — Это моя вина. Моя. И я должна это исправить. Обязана.
Бен поглядел на Ивицу, с болью смотревшую на дочь. Советник Тьюс не дышал. Сердце старого чародея не билось. Ничего сделать уже было нельзя.
— Мистая, он очень любил тебя, — мягко сказал Абернети, ласково коснувшись плеча девочки. — Все мы тебя любим.
Но Мистая не слушала. Наклонившись, она схватила безвольно лежащую руку советника.
— У Ночной Мглы я научилась кое-чему, что может помочь, — бормотала она себе под нос. — Она учила меня лечить. Даже мертвых. Иногда помогает. Возможно, и я смогу вылечить волшебника. В любом случае попытаюсь хотя бы.
— Она села на корточки и закрыла глаза. Бен, Ивица, Абернети и Сапожок обменялись тревожными взглядами. Мистая обратилась к магии Ночной Мглы, а из этого еще никогда ничего путного не выходило. Не делай этого, хотелось сказать Бену, но он промолчал.
Солнце нещадно припекало, воздух был сухим и горячим. Вокруг стояла тишина, будто все вымерло. Можно было подумать, что все зверюшки и птицы тоже, затаив дыхание, ждали, что произойдет дальше. Мистая задрожала, и яркие сполохи побежали по ее руке к советнику. Чародей лежал совершенно неподвижно. Дважды еще яркие сполохи пробегали от Мистаи к Тьюсу. Глаза девочки широко распахнулись, голова упала на грудь, волосы закрыли лицо. Бен опять собрался было вмешаться и снова сдержался. Она имеет право сделать все, что в ее силах, сказал он себе. Имеет право на попытку.
Внезапно советник Тьюс дернулся. Это застало Мистаю врасплох, она вскрикнула и выпустила руку чародея. Мгновение никто не двигался, затем Абернети быстро склонился над другом, прижавшись ухом к его груди, послушал и поднял на Бена изумленный взор.
— Я слышу, как бьется его сердце! — воскликнул он. — Слышу, как он дышит! Он жив!
— Мистая! — прошептал Бен и судорожно прижал дочку к груди.
— Я была уверена, что смогу это сделать, отец, — сказала она. Ее трясло, и Бен чувствовал исходящий от ее тельца жар. — Я действительно владею магией.
— Конечно, владеешь, — согласился всполошившийся Бен и велел немедленно принести холодную воду и полотенца.
Остальные тоже кинулись обнимать Мистаю, кроме Сапожка, одарившего девочку зубастой улыбкой. Принесли мокрые полотенца, завернули в них Мистаю, напоили ее холодной водой, и температура ее тела нормализовалась. Девочка пришла в себя, но битва за волшебника еще не кончилась. Сердце его билось слабо, дыхание было неровным, и он пока так и не очнулся. Яд все еще действовал. Бен отправил нескольких гвардейцев за фургоном, остальным велел, пока суд да дело, соорудить волокушу. Осторожно переложив советника, они запрягли Криминала в волокушу и медленно направились к дому.
Мистая настояла на том, чтобы быть рядом с советником на волокуше. Когда пригнали фургон, она опять-таки пересела туда вместе с чародеем. И всю дорогу девочка держала старца за руку. Сдаваться она не желала.
Глава 21. РЕДКИЙ ЭКЗЕМПЛЯР
Все шесть дней с момента возвращения в замок Чистейшего Серебра Мистая просидела возле спящего Тьюса. И почти постоянно держала его за руку. Еду ей приносили на подносе, и спала она на матрасе возле постели чародея. Время от времени, как всегда ниоткуда, появлялся Стойсвист, давая знать, что он рядом, и снова исчезал. Бен Холидей ближе к полуночи неоднократно проскальзывал в комнату, поправлял на дочке одеяло и гладил ее по головке. Каждый раз ему хотелось перенести ее в ее собственную кровать, но она совершенно определенно дала понять, что останется тут, пока не поправится Тьюс.
Мало-помалу Бен полностью восстановил весь план, задуманный ведьмой, чтобы убить его. Ивица с Беном узнали, какую роль сыграла во всем этом Мать-Земля, отдавшая девочке Стойсвиста, чтобы нарушить планы Ночной Мглы, и уже сами сумели вычислить, что болотный щенок должен был помочь им, в случае если их разлучат, найти друг друга и узнать правду. Абернети внес свои добавления, стараясь не акцентировать внимание на том, как отразилось на нем превращение снова в человека, а потом опять в пса, пытаясь уменьшить свою роль в спасении Бена. Но Бен ему этого не позволил, понимая, чего стоило его верному писцу снова отказаться от человеческого облика. Он ведь прекрасно знал, что Абернети может никогда больше не стать человеком. Они говорили о советнике Тьюсе и решимости волшебника во что бы то ни стало спасти Мистаю. И с тревогой думали о том, что может случиться с девочкой, если советник все-таки умрет.
Ивица проводила долгие часы, беседуя с Мистаей о Ночной Мгле, об учебе в Бездонной Пропасти, понемногу избавляя девочку от боли и чувства вины. Она твердила, что Мистая ни в чем не виновата, что это ведьма использовала ее, чтобы добраться до ее отца. И нет вины Мистаи в том, что она не понимала того, что происходит. Она ведь не собиралась вредить своему отцу или помогать в этом ведьме, верно? Она ведь применяла магию, веря, что таким образом спасет отцу жизнь. На ее месте она, Ивица, сделала бы то же самое. Ведьма обманула их всех, и не в первый раз. Ночная Мгла — перманентное зло, способное уничтожить каждого, кто слабее характером и не столь храбр. Мистая должна это знать и помнить. И понимать, что сделала все, что было в ее силах.
Отец, разговаривая с дочкой наедине, как-то раз особенно подчеркнул:
— Ты не должна винить себя в происшедшем, Мистая. Ты совершила ошибку, но ошибаются все. Это часть процесса взросления. У всех детей этот процесс довольно болезненный, а для тебя еще сильнее. Помнишь, что, по твоим словам, тебе сказала Мать-Земля? — Мистая кивнула. Она крепко сжимала руку советника, держа палец на его пульсе. — Процесс взросления для тебя будет проходить тяжелее, чем у большинства детей. Из-за того, кто ты есть и откуда. Из-за твоих родителей. Из-за магии, которой ты обладаешь. Мне бы очень хотелось, чтобы было иначе. И хотел бы это изменить. Но я не могу. Мы должны принимать то, кто мы есть в этой жизни, и стараться прожить жизнь как можно лучше. Есть вещи, которые мы не в состоянии изменить. Мы можем только помочь друг другу, когда видим, что помощь необходима.
— Я знаю, — тихо произнесла Мистая. — Но мне от этого не легче.
— Да, полагаю, не легче. — Наклонившись, он обнял дочку. — Знаешь, Мистая, я больше не могу думать о тебе, как о ребенке. Во всяком случае, как о двухлетнем ребенке. Ты намного старше, и, похоже, я единственный, кто этого не понимал.
Мистая помотала головой, не поднимая глаз:
— Может быть, я не такая уж взрослая, как все полагают. Я была так уверена в себе, но ничего бы этого не произошло, если бы я была немного осторожнее.
Бен стиснул ее чуть крепче:
— Если ты будешь помнить об этом в следующий раз, когда решишь прибегнуть к магии, значит, ты достаточно взрослая, на мой взгляд.
Бен велел сообщить Владыке Озерного края, что его внучка нашлась и скоро приедет к деду в гости. Он вернулся к делам по управлению Заземельем, хотя какая-то часть его все время находилась подле Мистаи в спальне советника. Он ел и спал, поскольку так надо, но обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме мыслей о дочери. Когда они оставались одни, Ивица делилась с ним своими мыслями и сомнениями, и они успокаивали друг друга, как могли.
Мистая еще несколько раз прибегала к волшебству, чтобы вылечить Тьюса. Она всегда предупреждала родителей о том, что собирается это сделать, чтобы они могли быть рядом и оказать содействие. Волшебная сила переливалась с ее руки в тело старца без всякого видимого эффекта. Мистая говорила, что чувствует, как магия борется с ядом в организме советника. Однако состояние Тьюса оставалось без изменений. Сердце билось еле-еле, дыхание по-прежнему было прерывистым, и он не приходил в себя. Они пытались накормить его супом и дать воды, и небольшое количество жидкости, попавшее ему на губы, он глотал. Но все равно от него остались лишь кожа да кости.
