Сын Чернобога - Шведов Сергей Владимирович (книги регистрация онлайн txt) 📗
Богдан был откровенно разочарован приемом. Что же это такое – чарку не поднесли, к столу не пригласили, даже сесть не предложили. А император был словно с похмелья – и говорил с трудом, и на гостей смотрел вполглаза.
– Скажи спасибо, что тебя пред его светлые очи допустили, – усмехнулся ган Кончак. – Честь оказали.
Оно, конечно, каждый в своем доме вправе жить привычным для него рядом, но гостей надо уметь принять и угостить, как положено обычаем.
– Император – особа священная, – попробовал просветить варвара патрикий Никифор, но понимания у радимичей не нашел.
– Как же священная, если он рожден не от бога, а от человека? – удивился Звенимир.
– Неважно, от кого он рожден, – наставительно заметил Никифор. – Во время помазания на царство на императора Льва снизошла благодать божья.
– Сам видел? – спросил недоверчивый Звенимир.
– Нет, мне патриарх сказал, – усмехнулся наивности варвара патрикий.
– Так даст он нам войско или нет?
– Уже дал, – пояснил радимичам Кончак. – Десять тысяч «бессмертных» двинулись из Херсонеса в Сугдею на соединения с ратью бека Песаха. Нам тоже следует поторопиться.
Переход из Царьграда в Сугдею князь Богдан перенес достаточно легко, хотя налетевший с востока ветер изрядно потрепал их ладьи. Богдан пожалел было, что не принес жертвы Стрибогу, перед тем как соваться в море, но вовремя спохватился и вознес к небу молитвы, которым научил его отец Нестор. К его немалому удивлению, молитвы помогли, ветер стих, и ладьи без происшествий достигли берегов Крыма.
В Крыму Богдану тоже не доводилось бывать прежде, но после того как он посетил Царьград, никакие красоты уже не могли взволновать его сердце. Тем более что Сугдея не шла ни в какое сравнение не только с Царьградом, но и с Матархой. Однако христианская церковь здесь была, и князь Богдан, ведомый ганом Кончаком, ее посетил, дабы поблагодарить господа за благополучное окончание далекого путешествия.
Ромейскую рать ждали со дня на день. Бек Песах с двадцатью тысячами хазар и тмутараканцев уже прибыл в город. Здесь же были и радимичи князя Богдана, вполне довольные и едой, и приемом, оказанным им в Сугдее. Высокомерный Песах радимицкому князю не понравился с первого взгляда, зато его первый помощник бек Моше оказался очень любезным человеком, к тому же родственником гана Кончака по матери.
В ожидании ромейской рати ганы и бояре собирались у разгульного княжича Андриана, сына тмутараканского правителя. Вот кто не упускал ни единого случая пропустить кубок-другой и поволочиться за женщинами. Пиры во дворце, отведенном княжичу для постоя, устраивались такие, что Богдана, несмотря на весь его жизненный опыт, порой бросало в краску. Видел бы отец Нестор, чем занимаются его духовные чада, наверняка сгорел бы со стыда.
– Так ведь не согрешишь – не покаешься, – успокаивал родовича ган Кончак. – Можно подумать, что ты никогда не тискал челядинок по углам.
– Голыми на столе я их танцевать не заставлял, – обиделся Богдан.
– Зато водил с ними хороводы у реки лунными ночами, – усмехнулся скиф.
– Это таинство, угодное богам, – попробовал возразить князь.
– Не богам, а идолам, – поправил его Кончак. – То есть нечистой силе. А у княжича Андриана всего лишь плоть бунтует, кровь в жилах бурлит. Грешит он, конечно, но ведь нечистой силе при этом не служит. А потому и грех его куда меньший, чем твой. Покается он завтра в церкви и снова будет чист душой как младенец.
– Выходит, блуд его простительный?
– Христос снисходителен к грешникам, но беспощаден к отступникам, князь Богдан. Вот и князя Олега он хочет покарать нашими руками за то, что, будучи крещеным, тот спутался с нечистой силой. С той самой, с которой путалась и его мать Хирменгарда, продавшая свою душу бесу. За это она и была убита по наущению христианских епископов в далеком городе Париже.
– А как тот бес выглядел? – полюбопытствовал воевода Звенимир.
– Откуда же мне знать, – пожал плечами Кончак. – Я над их ложем светильник не держал. Одно могу вам сказать, радимичи. В жилах князя Олега течет черная бесовская кровь, и каждый добрый христианин обязан противостоять его колдовской силе. В противном случае мир этот захлестнет волна нечисти.
– А ведь княжич Вузлев ликом был с Олегом схож, – задумчиво проговорил Звенимир. – Это все примечали.
– И что с того? – сверкнул глазами в его сторону князь Богдан, недовольный неуместным напоминанием ближника.
– Так ведь если Олег схож лицом со своим отцом-бесом, то выходит, что и Вузлев был не без греха. И в его жилах текла кровь дракона Велеса.
– Не пойму я, к чему ты клонишь.
– А к тому я клоню, князь Богдан, что княгиня Любава тоже своего байстрюка не от человека родила. Значит, прав я был, когда в горячке рубанул младенца.
Ган Кончак вином поперхнулся и глянул на Звенимира почти с ужасом.
– Не мне судить. Сходи в церковь и расскажи об этом на исповеди.
– Думаешь, бог простит? – с надеждой спросил Звенимир.
– Не знаю, – глухо сказал скиф. – Но вина твоя велика, воевода.
Богдан от признания Звенимира почернел ликом. Вина воеводы была его виною, хотя о том младенце он даже не заикался и уж тем более не просил ближника чинить над ним расправу. Но все случилось так, как случилось. Князь не знал, простит ли его Христос, зато он был уверен в другом – старые боги его не простят никогда. А их волхвы уже послали по следам Богдана убийцу. Нет, каяться в церковь радимицкий князь не пойдет, не та вина, чтобы искупить ее можно было одной молитвой. Деяние нужно в искупление всех грехов.
Богдан знал, что нужно сделать, чтобы заслужить милость нового бога, а потому, повернувшись к Кончаку, спросил почти спокойно:
– Когда выступаем, ган?
– Скоро, Богдан. И да поможет нам бог.
Глава 10
КУДЕСНИЦА
Больше всего Лихарь боялся встречи с кудесником Драгутином. Как ни крути, как ни оправдывайся, а вина его была всем видна. Он ведь похитил даже не красну девицу, а чужую жену, и эта блажь легкомысленного боготура обернулась большой кровью. Он ждал, конечно, что Ратмир с Арпадом будут мстить ему, но никак не мог предвидеть, что гнев обиженных им людей обрушится на ни в чем не повинных варунцев и князя Данбора.
Однако действительность оказалась еще горше, чем полагал Лихарь, опьяненный любовью. Об этом ему сказал воевода Рулав после кровопролитной битвы с уграми под стенами Варуны, в которой боготур бился плечом к плечу с князем Данбором.
– Беда пришла в твой род, Лихарь. Князь Богдан напал на город Торусин и убил твоего дядьку Яромира и твоих братанов Вузлева и Гневомира, а также их детей, жен и домочадцев. От детинца остались одни головешки, а сам город выгорел наполовину.
– Да быть того не может! – вскинулся Лихарь, но Рулав лишь похлопал его ободряюще по плечу и направился к выходу.
– Я с тобой, – крикнул было ему вслед боготур.
– Нет, – покачал головой от порога Рулав. – Тебе придется вернуться домой. Кудесник Драгутин объяснит, что нужно делать. Одно могу обещать тебе твердо, Лихарь. Если встречу Богдана, то постараюсь взять его живым. А там пусть волхвы решают, какой кары он достоин.
С князем Данбором Лихарю тоже предстоял непростой разговор, ведь именно он накликал беду на его город. Однако Данбора в этот день мучили совсем иные думы, и на боготура, пришедшего с повинной головой, он посмотрел с удивлением.
– Причем здесь ты, Лихарь?! Арпад и Курсан давно уже готовили удар по Русалании. Им самим хотелось пограбить чужие земли, да и беки их в спину толкали. Да не просто толкали, но и дали оружие. А Ратмиру обида глаза застила. Не хотел он власть мне уступать. А предлог у них всегда нашелся бы. Тебе, боготур, спасибо за то, что вырвал женщину моей крови из рук самого лютого моего врага. Коли она добром за тебя пойдет, то я заранее даю свое согласие. Ты мне другое скажи, Лихарь. Почему опоздал князь Олег?
