Портрет прекрасной принцессы - Чиркова Вера Андреевна (е книги TXT) 📗
Я теперь знал каждое слово, имеющее отношение ко мне и моим друзьям, сказанное громко или шепотом в этой пещере, и ясно, словно наблюдал сам, помнил все взгляды и жесты.
— Клара, дай сюда мою миску, я ее помою, и больше никогда не прибегай к таким недостойным методам, — решительно вынул я из рук наставницы старинную посеребренную чашу и отправился умываться.
Щеки магини на миг побледнели, потом полыхнули жарким огнем, и она резко отвернулась, закусив от стыда и раскаяния губу, не подозревая, что даже мельчайшее движение ее ресниц я вижу кошачьими зрачками затаившихся во мху духов.
— Клара, — с запоздалым раскаянием бросился к жене Леон, подвигнувший бывшую ученицу на этот шаг, — прости, я был неправ.
Это страшное слово «прости», сердито рычал я, швыряя себе в лицо теплые струйки, с уступа падала вода, стекавшая по расселине из центрального озера, подпитывающегося горячим источником.
Ну вот почему это слово незаслуженно считают чуть ли не бальзамом от всех душевных и телесных ран? Отчего можно вначале оскорбить, унизить, обмануть и даже ударить, а потом раскаяться, сказать «прости» и с искренним недоумением обижаться: ну что тебе еще нужно, сказано же — прости?!
Словно это слово разом исцеляет жгучую боль душевных и телесных ран, вычеркивает из памяти пережитое унижение и горькое разочарование.
— Люди вообще очень противоречивые существа, — печально подвел итог голосок духа, заставив меня оставить на время философские изыскания.
Пора было заняться спасением невольных узников.
— Покажи мне всех, кто сюда попал за все время, — прошу, даже не надеясь на успех, но почти сразу мое зрение словно разделилось на несколько потоков. Я одновременно увидел разные уголки пещеры, где живут пленники артефакта.
Герцогиня Алексанит, с подругами и парой повитух, около десятка преданных герцогу добровольцев, несколько темных магов, пара сильных знахарок, останский принц с телохранителями и слугами, несколько знатных лордов и богатых господ из разных стран и, наконец, наш Торрель и сопровождавшие его сыскари и боевые маги.
Всего около шести десятков человек.
Стоп, а где таможенники?
— Тут не хватает не только их. — Почему-то в голосе духа не слышно ни жалости, ни раскаяния.
— Объяснишь?!
— Ты же трогал амулет привязки… еще называл его брошкой, а они зовут символом защиты от нечистых помыслов, — в голосе духа мне чудится то ли насмешка, то ли обида, — с его помощью мы определяем, можно доверить человеку свою силу или нет.
— Ну и?!
— Когда те люди к нам попали, в оранжерее начали желтеть бутончики.
— Как это связано?
— Цветок жизни тоже все чувствует, но он надежно скрыт, а вот бутончики… они очень чуткие и от некоторых эмоций начинают преждевременно желтеть.
— Понятно, — нахмурился я, — и как вы с этими людьми поступили?
— Тебе еще рано это знать… но вовсе не так, как ты думаешь. Мы просто не можем лишить жизни живое существо… но и отпускать того, кто про нас узнал и сумеет причинить вред, тоже нельзя. Вот и приходится иногда немного чистить таким людям дух… а иногда и поворачивать назад жизнь…
— Ну а среди остальных нет никого, кто кажется вам опасным?! — поняв, что действительно пока не готов выяснять, что такое «поворачивать жизнь назад», невежливо перебил я духа.
Хорошо, что понятие о вежливости у духов совершенно не совпадает с общепринятой моралью моей страны, видимо, оттого, что они отлично понимают мои мысли и чувства, и потому духи ответили мне без всякой обиды:
— Нет, но магов мы бы хотели проверить еще раз. Они все время собирают себе нашу энергию, и мы никак не можем увидеть их мысли.
— Попробуем договориться, — кивнул я, — а откуда нам проще всего уходить?
— Оттуда, где живет ваш король, — почти сразу ответил дух, — но вначале поешь, тебе пригодится сила.
— Налей супа, — протянул я наставнице тщательно вымытую чашу и немедля рассердился на себя за сухой тон, заметив, как горестно скривилось ее лицо. — Клара, я потом все расскажу, честное слово, сейчас не до этого. Через несколько минут нас перенесут к Торрелю, там обсудим самое важное.
— Так это правда… что ты теперь посвященный?! — скорбно поджала губы магиня, и мне вдруг стало смешно.
— Не знаю, как это называют исследователи и обыватели, знаю лишь, что все их представления о духах не соответствуют действительности. Как я понял, они просто существа, всеми силами старающиеся уберечь свою жизнь и территорию от злодеев разного сорта. И ради этого создавшие сложную систему взаимопомощи шладбернским правителям и монахам Зеленых монастырей, в обмен на магическую энергию.
— И как ты это узнал? — Магистр, словно невзначай, придвинулся ближе и теперь сверлил меня задумчивым взглядом.
— Духи поведали. А разве Зигель не сказал, что они с Раммом тоже их видели? Кстати, духи все время за вами наблюдают и сейчас тоже тут.
Каюсь, я сказал это в приступе вредности и отчасти от желания немного досадить магу. Ведь знает же меня не первый год, даже вроде считается другом семьи, и все равно профессиональная подозрительность время от времени берет свое.
Леон немедленно занервничал, начал оглядываться, потом, видимо ничего не найдя магическим зрением, вновь подозрительно уставился на меня, пытаясь изобразить пальцами какой-то условный знак для Клариссы.
— Хлебушка не хватает, — вычерпывая последние капли похлебки, вздохнул я и, словно не замечая этих манипуляций магистра, негромко окликнул: — Эй, духи, а как тут у вас с хлебом?
— Мы принесем для вас еду в тот зал, где живет король, — неподалеку вынырнул из мха один зеленоватый силуэт, — а сейчас скажи своим друзьям, пусть снимут все амулеты и положат в миску. А потом отдадут корням энергию, иначе путь может сильно искривиться.
— Слышали? — оглянулся я на оторопевшего Леона. — Да не вздумайте обманывать. Они ясно видят потоки энергии, и каждый ваш амулет для них как горящий уголек. Да и сами вы тоже выглядите раскаленными силуэтами.
— Ты все очень хорошо объясняешь, — довольно кивнул дух, — мы рады, что поверили тебе.
— Сам я пока того же сказать не могу, — скептически фыркнул я в ответ, — но время покажет.
Из-подо мха медленно высунулись тонкие белесоватые корешки, боязливо потянулись к щиколоткам магов. Кларисса смотрела на них с подозрением и плохо скрываемой брезгливостью, все, что напоминало червяков, вызывало в ней абсолютное неприятие. Зато Леон и Энилий разглядывали собирающие энергию корни с жадным интересом, с трудом сдерживаясь, чтобы не потрогать. Или даже оторвать парочку, чтобы потом хорошенько изучить в лаборатории.
— Грег… — хмурый Хенрик, сложив свои амулеты и накопители в чашу, поставленную на камень, решился наконец, вопреки уговору с коллегами, заговорить со мной, — как там дела… дома?
— Как сейчас — не знаю, я ушел из замка больше декады назад, но, когда уходил, все было нормально. Мари перебралась к нам, кстати, она вдруг вспомнила все, что было четыре года назад.
— Как это — больше декады, — тут же недоверчиво вскинулся Леон, — если мы здесь всего четыре дня?
— Духи! — строго уставился я на мох. — Это что еще за шутки?
— Весна, — тяжело вздохнул один из четырех появившихся из мха зеленоватых малышей, — силы у нас мало. Вот и спим пока часто. И они тоже спят, сам видишь, без присмотра оставить нельзя.
— Какое сегодня число?! — потрясенно осела в мох Кларисса.
— Сегодня не знаю, а вчера мы праздновали открытие водного пути, — сочувственно поглядывая на побледневшую наставницу, лаконично сообщил я последние новости, — и в замке правительницы была попытка переворота. Нам нужно срочно вернуть туда герцогиню, иначе может разразиться гражданская война.
— Открытие водного пути?! Не может быть… — оторопело уставился на меня Хенрик. — Ты ведь не шутишь?
— Когда это я такими вещами шутил, — поднимаясь на ноги, обронил я с нарочитой обидой, — на такие шутки только мои друзья из ковена способны.
