Владыка Смерти - Ли Танит (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Лежа у ног Владыки Смерти, Лилас неожиданно подумала, что если уж Улум сделал ее своей посредницей, он мог бы сделать ее и неуязвимой. Ведь сейчас у Владыки Смерти не осталось доверенного лица в мире людей. А может, у него есть еще кто-нибудь, к кому он благоволит больше и кого защищает лучше, чем защищал ее? Лилас подумала, что, служа Улуму, она поставила на карту свою жизнь и потеряла ее, а Владыку Смерти, по-видимому, это вовсе не тронуло. Колдунье показалось, что ее обманули, и от этого она стала храбрее.
— Осмелюсь предположить, величайший из королей, — сказала она, — что, как твоя служанка, я все еще связана нашим договором и не могу вернуться к земной жизни.
— Не можешь, — подтвердил Улум. В его голосе не было жестокости, но звучал он неумолимо.
— Должна ли я служить тебе здесь?
— Твоя служба закончилась.
— Тогда отпусти меня, — попросила колдунья. — Я хотела бы все обдумать, чтобы примириться с неизбежным.
— Ты вольна делать все, что пожелаешь, — ответил Улум. Он вдруг исчез и появился в полумиле от нее.
Лилас скривилась от злобы. Попав во владения смерти, она до странности быстро — а может, этого и следовало ожидать? — утратила благоговейный ужас перед ним. А вместе со страхом куда-то ушло и обожание. Она снова почувствовала себя хитрой, ловкой, и она вновь подумала о Наразен и о том, что она помнила об этой женщине. Если Улум остался в неведении — а он явно не подозревал о провалившихся замыслах колдуньи, — то Наразен и подавно ничего не знает.
Во второй раз Лилас поднялась на ноги. Из призрачного воздуха она сотворила графин вина и отпила добрый глоток. Иллюзия тут же привела ее в состояние приятного опьянения. Подкрепившись таким образом, колдунья выбрала направление и зашагала к своей цели. Она решила разыскать Наразен и благодаря колдовскому искусству, присущему всем в этом подземном мире, тотчас же поняла, где та находится.
После нескольких часов, а может, минут ходьбы Лилас вышла на берег унылой реки с белой, как молоко, водой. На камне у реки сидела женщина.
Наразен выглядела совсем не так, как предполагала Лилас. Она и раньше была синей от яда, но во время продолжительного пребывания в Мерхе ее тела коснулось разложение. Кожа Наразен стала теперь почти черной; с темно-синего лица смотрели золотые глаза с темно-синими белками. Волосы Наразен стали пурпурными, как и ногти левой руки, лежавшей на левом колене. Эти ногти стали почти такими же длинными, как и ладонь. Правая рука, покоившаяся на другом колене, утратила плоть, превратившись в голую кость.
Колдунья застыла на месте. Наразен выглядела так необычно и устрашающе, что даже Лилас не могла остаться к этому равнодушной. Некоторое время она стояла молча, уставившись на бывшую королеву, а та не обращала на чародейку никакого внимания, пребывая в тяжелом раздумье. Ее думы, словно яд, бродящий в огромном чане, отражались на неподвижной маске лица. Наконец Лилас крадучись подошла ближе.
Лилас распростерлась по земле перед Наразен и поцеловала темно-синюю ногу.
Подняв веки, Наразен взглянула на колдунью.
— Внушающая благоговейный трепет госпожа, ты ли Наразен, королева Мерха? — прошептала Лилас.
Наразен не ответила, но ее черные губы дрогнули.
— По красоте и величию узнала я тебя, — продолжала Лилас. — Ты воистину грозна и царственна! Я бы назвала тебя Владычицей Смерти.
Наразен протянула правую руку — обнаженные кости — и приподняла подбородок колдуньи. Лилас задрожала всем телом. Ей больше не нужно было притворяться, она и в самом деле испугалась.
— Я — Наразен, — подтвердила королева. — То, что от нее осталось.
Лилас подползла ближе и поднялась на колени. Она взяла в ладони руку-скелет и поцеловала ее. Наразен неприятно рассмеялась.
— Ты ничуть не изменилась, — сказала она. — Как была шлюхой, так и осталась ею. Пойди, поищи своего господина, и на нем оттачивай свои уловки. Или, после смерти, ты уже не так сильно любишь его?
— Не гони меня, старшая сестра, поведай, что печалит тебя, — прошептала Лилас.
Наразен в ответ плюнула на серую землю. В ее душе больше не пылал огонь. Кожа потемнела, рука превратилась в голую кость, но дело было не в этом. Наразен никак не могла смириться со своей смертью. Больше года сидела она здесь, размышляя о Лилас и о своем сыне, убивших ее. Может быть, иногда она вспоминала и о чем-то синем — о яде в кубке, — но все это теперь казалось бессмысленным. Ее преследовали мысли о Симму. Больше всего королеву беспокоило то, что ее сын, живой и веселый, смеется над ее участью… Жизнь во Внутреннем Мире творит странные вещи с мечтами о мести.
— Старшая сестра, — прошептала колдунья, кладя голову на колени Наразен, — отчего ты сидишь здесь, в этом унылом месте, и отчего не окружишь себя удивительными иллюзиями?
— Я дала клятву, — ответила Наразен. Колдунья улыбнулась, спрятав лицо в складках черного платья Наразен.
— А я — нет, — сказала она, поднимая голову, и сотворила вокруг них дворец, очень похожий на дворец в Мерхе. Воздух между колоннами расцветили горячие солнечные лучи, а у ног Наразен появились шкуры леопардов. Бывшая королева презрительно усмехнулась, но ее глаза слегка оживились.
— Если б я знала, как это сделать, я бы воздвигла здесь дворец из обросших мхом камней и украсила бы его сокровищами из гробницы какого-нибудь короля. — Раньше такая идея никогда не приходила ей в голову, но Лилас словно смахнула пыль с мыслей королевы. — Но раз уж осуществление этого замысла невозможно, мне кажется, я могу позволить себе хотя бы эту иллюзию… Но как только увидишь Улума, немедленно развей мираж. Я не хочу, чтобы он вообразил, будто я сдалась.
Лилас ухмыльнулась, снова пряча лицо в складках черного платья. Она узнала о тайных желаниях, увидела скрытые уязвимые места. Теперь они с Наразен стали заговорщиками.
— Но это вовсе не твоя слабость, моя дорогая сестра. Это моя слабость — я очень хочу угодить тебе! Считай меня своей служанкой.
Левой рукой — той, что была облечена в плоть, — Наразен задумчиво перебирала волосы колдуньи, поднимая густые пряди вверх и пропуская их между пальцами, подобно струям воды.
Лилас терпеливо сносила эту ласку.
Глава 6
Лилас затеяла все это ради того, чтобы, используя свою ловкость, сделать хоть немного мягче то жесткое ложе, на котором она оказалась. Вообще-то Лилас не любила людей, но сейчас она считала себя обиженной Владыкой Смерти. Чтобы избежать гнева Наразен, она притворилась, будто обожает ее. Она творила для Наразен иллюзии — ведь королева, связанная давней клятвой, делать этого не могла. Только однажды Наразен позволила себе сотворить иллюзию, чтобы рассказать Улуму о посещении Мерха, — это входило в их договор; да и то Наразен сотворила не все. Улум наблюдал ее иллюзии, и лицо его, как всегда, оставалось бесстрастным. Наразен не показала ему своего столкновения с Азрарном и того, как Симму бросил ее, а Азрарн покарал ее за дерзость — дьявольски великодушно и ужасно. Владыка Смерти получил меньше, чем должен был, но он ни о чем не спросил. Казалось, он просто не заметил, что стало с правой рукой Наразен. Расплатившись с Улумом, Наразен села на камень на берегу белой реки и сидела, охваченная мрачными думами, пока к ней не пришла длинноволосая колдунья.
Наразен видела, что Лилас ее обманывает, и даже понимала, для чего та это делает, однако заискивания колдуньи все же поддержали ее. Наразен лишь усмехалась, сверля Лилас своими страшными, сине-желтыми, — как у ящерицы, глазами. По поведению Лилас она заметила, что та и в самом деле охвачена неподдельным страхом. Не была ли эта услужливость вызвана страхом? Королева Наразен привыкла, что ее подданные унижаются и трепещут; привыкла к роскоши своего дворца, от которой отреклась во Внутреннем Мире. И во всем виновата была Лилас… Но теперь Наразен снова могла бродить по золотым покоям дворца или скакать верхом по цветущим равнинам. А когда опускалась призрачная ночь и призрачные звезды высыпали за призрачными окнами, Лилас — льстивое, гибкое и прекрасное дитя — подкралась к Наразен, положила голову на колени королевы, и роскошные волосы колдуньи рассыпались по черному платью. А Наразен гладила эти чудесные волосы. Когда она касалась их левой, живой рукой, Лилас улыбалась и закрывала глаза; когда же она делала это рукой-костью, Лилас дрожала и крепче сжимала веки. По правде говоря, Лилас даже наслаждалась своим страхом перед тем, кого, как ей казалось, она могла хитростью держать в повиновении. Поэтому ей было приятно общество Наразен. И, играя в обожание, колдунья не заметила, как перестала играть и стала обожать Наразен по-настоящему. Играя обольстительницу, она сама пала жертвой чар королевы.
