Право учить. Повторение пройденного - Иванова Вероника Евгеньевна (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Обветренные губы дрогнули:
— Вы потратили своё время, провожая Юли домой, и вправе...
— Требовать за это платы. Верно. Но веришь или нет, больше всего я не люблю что-либо требовать... Зато хочу попросить.
— Попросить?
Глаза, такие же голубые, как и у сестры, только чуть потусклее, удивлённо расширились.
— Ну да. Вы ведь одни живёте в этом доме?
— Да, но... Я не стану его продавать!
— А как насчёт того, чтобы сдать комнаты постояльцам? Много заплатить не смогу, но они всё равно пустуют, так что ты ничего не потеряешь. Мебель обещаю не ломать!
— Я... Мы бедные люди: благородным господам не к лицу жить с нами под одной крышей, — твёрдо заявил юноша.
— Хорошо, если уж назначил меня «господином», позволь мне самому решать, что к лицу, а что нет. Четыре стены есть, крыша есть. Много ли ещё надо? Да и за девочкой присмотрим, если понадобится. Тебя, похоже, целыми днями в доме не бывает?
— Да, но...
— Почему ты не согласишься, Руми? — Дёрнула брата за рубаху малышка. — Он хороший.
— Ты совсем его не знаешь!
— Я же вижу, — просто ответила девочка, и юноша осёкся.
— Ладно. Можете жить здесь. Надолго?
— Нам нужно дождаться одного корабля, и сразу уедем.
— И много вас?
— Четверо. Не считая лошади...
Юноша по имени Румен молчал всю дорогу до места, где меня ждали мои спутники, и обратно. Сначала дулся и робел, не зная, о чём и как со мной можно разговаривать, а потом не решался открыть рот в присутствии четырёх взрослых мужчин. Как выяснилось, даже Хок без труда выходил ему старшим братом, потому что Руми едва-едва отпраздновал четырнадцатилетие и выглядел старше своих лет по довольно печальной причине. Из-за тяжёлой работы.
Родители Румена и Юлеми умерли несколько лет назад, оставив детям дом на городской окраине, старую лошадь и будущее, до которого, впрочем, ещё надо было дожить. Девочка в силу совсем юного возраста — восемь лет — и слабого здоровья (а кто будет большим и сильным, если плохо питается?) работать не могла, поэтому все труды по содержанию дома и семьи легли на плечи брата. Тёплые места в порту были давным-давно поделены и расписаны на поколения вперёд, так что Руми не оставалось ничего, кроме каменоломен. Конечно, пустить в карьер такого мальца никто бы не позволил, поэтому юноша только грузил вытесанные каменные блоки на подводу и доставлял к причалам, где опять-таки сам занимался и разгрузкой. Работа на воздухе, да ещё связанная с большими нагрузками на растущий организм, не замедлила сказаться: при всей сухости тела костяк у парня раздался вширь и обещал взрослому Румену хорошую стать. Если, конечно, подкармливать мышцы, а с этим дела обстояли неважно: зимой денег на еду хватало, но весной, когда стало невозможно пить городскую воду, Юли приболела. Брат строго-настрого запретил ей выходить из дома, выкраивал минутки, чтобы съездить к источнику, и потратил большую часть сбережений на походы к лекарям, которые только разводили руками. Девочка продолжала угасать, Руми был в полном отчаянии, а тут ещё и мы, как снег на голову... Впрочем, от нас пользы было больше.
Вот когда я порадовался, что мои приказания исполняются беспрекословно (ворчание Мэтта, вздохи Хока и терпеливое молчание Бэра в расчёт не принималось)! Единовластно было решено: оказать хозяину приютившего нас дома посильную помощь. То бишь, отрядить по меньшей мере двоих из нас с лошадью и телегой на перевозку лимируда. Много-немного, а прибавка к заработку будет. Разумеется, выбор пал на Хока и Бэра, потому что маг сразу и весьма категорично предупредил: таскать тяжести — не его призвание. Я, как командующий, тоже избавил себя от трудовых тягот, но совсем по другой причине, хоть и не менее эгоистичной: мне требовалось свободное время для книги. Да, той самой, которой меня снабдил в дорогу Ксо. А для ознакомления с её содержанием нужно было остаться одному и в относительном покое, чего невозможно добиться в присутствии трёх парней, только и ожидающих, что твоего очередного повеления. Но чтобы смягчить возможную обиду, я вызвался съездить за водой к источнику, снабжающему сейчас город. Руми отправился в качестве провожатого, а Мэтт, видимо, всё же чувствуя некоторую неловкость, вызвался помогать сам.
— Это здесь.
В холмах. В стороне от дороги, в одночасье превратившейся из заброшенной в проезжую. В глубине поляны, вытоптанной ногами и копытами. Отвесный склон, по которому в каменную чашу стекает струя воды.
— Она переполняется? — Спрашивает Мэтт, оценивая силу и скорость потока.
— Ни разу не видел, — сконфуженно признается Руми. — А должна?
— Не обязательно, — следует моя реплика. — Если в дне имеются трещины, их достаточно, чтобы вода успевала уйти, а не переливалась через край.
Брат Юлеми спрыгнул с телеги, подошёл к источнику, зачерпнул немного воды ладонью и с наслаждением выпил.
— Попробуйте! Сладкая, как мёд!
Маг сморщился.
— Без меня, пожалуйста.
— Брезгуешь?
— С детства не терплю сладкое, — он презрительно фыркнул, отворачиваясь и делая вид, что занят стаскиванием с телеги вороха кожаных мехов.
Я к сладостям отвращения никогда не испытывал и с готовностью склонился над нерукотворной чашей, опуская в воду пальцы правой руки.
Бр-р-р-р-р! Холодная. Будто с ледника течёт. Хотя, по нынешней жаре лучше не придумаешь. Я сделал глоток и... Выплюнул всё обратно. На траву. Да уж, мёд. Приторный настолько, что у меня свело зубы и челюсти разом, а в горле встал комок. Мэтт ехидно подытожил:
— Смотрю, и тебе местная водичка не по вкусу пришлась.
— Пожалуй. Хотя, если из городских колодцев вообще пить невозможно, придётся терпеть эту.
— Наверное, вы к такой холодной не привыкли, — поспешно предложил свою версию событий Руми. — Вы подождите, пока чуть согреется: потом и попробуете.
Я попробовал, но впечатление оказалось ещё хуже: сладость приобрела гнилостный привкус, живо напомнивший мне аромат подпорченного мяса. Что за напасть такая? Может, я заболел? Знаю, бывают такие болезни, во время которых самый лакомый кусочек проглотить невозможно, в лучшем случае он будет казаться пресным, как лепёшка, испечённая в Неделю Очищения, а в худшем... Нет, о плохом думать не буду. Правда, должны ещё присутствовать насморк и повышенная температура тела, а этих признаков недуга я у себя не нахожу. Списать всё на усталость и раздражение, вызванное непредвиденной задержкой на пути? Или объяснить вкус воды теми рудами и каменными породами, через которые она пробила себе дорогу на свободу?
Ты как думаешь, драгоценная?
«Думаю, ты прав в обоих случаях...» — лениво высказала своё мнение Мантия.
Точно?
«Не вижу противоречий... Плохое настроение способно испортить удовольствие не только от пищи и воды, но и от других земных услад, а неся в себе пылинки разных веществ вода вольно или невольно вбирает в себя их качества... Всё правильно...»
То есть, возникли обе причины?
«Вполне возможно...»
Но почему другие люди пьют эту воду без малейшего затруднения и находят очень приятной на вкус?
«Ты сам ответил на свой вопрос...»
Как это?
«Другие «люди»... Несмотря на полное внешнее соответствии, ты человеком не являешься и являться не можешь... А если вспомнишь, что твоя оболочка вмещает по меньшей мере двух, а если считать и меня, то целых трёх разных существ, удивляться несколько отличным от людских норм реакциям странно, не находишь?..»
Пусть это будет правдой, но...
«Это и есть правда...» — перебивает Мантия.
Она меня не радует.
«А где ты видел, чтобы она хоть кого-то хоть когда-то радовала?..» — Хмыкает моя подружка. — «Погоди, ты ещё с Зодчим Истины лицом к лицу не встречался: вот уж кто одним своим присутствием может вызвать потоки горючих слёз!..»
Зодчий Истины? Это что за зверь?
«В самом общем случае это человек, впрочем, встречаются и представители других рас... Просто люди наиболее восприимчивы не только к внешним магическим полям, но и к полям чувств, пронизывающим пространство там, где есть хоть одна живая душа...»
